Дважды невезучие - Татьяна Устименко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От такой наглости у дракона задергался глаз, но Харону все было нипочем. Он протяжно вздохнул, очевидно досадуя на проявленную доброту, оттолкнулся веслом от берега – и мы отчалили…
Черная вода монотонно плескалась о борт челна. От нее так и веяло каким-то не поддающимся осмыслению холодом, первородным и непреоборимым, внушающим панический ужас. Мы испуганно жались друг к другу, испытывая скорее душевный, чем физический дискомфорт, поскольку нынешняя фаза нашего путешествия протекала со всеми возможными удобствами. Сейчас нас не мучили снегопад или сильный ветер, к тому же – мы вполне уютно разместились на пустых мешках, брошенных на дно лодки. Невзирая на свои внешне скромные размеры, внутри челн оказался неожиданно просторным, легко вместив нас всех. Харон стоял на корме, мастерски орудовал веслом и временами начинал насвистывать что-то мелодичное. Короче, все тихо, мирно, культурно – плыви себе да радуйся. Но на душе у меня было неспокойно…
Покинутый нами берег почти скрылся из виду, со всех сторон нас окружала пелена плотного тумана, и стало трудно различать – где же мы находимся. В царстве живых или в мире мертвых, во сне или в реальности, на земле или под землей… Река журчала завораживающе умиротворенно, навевая сон. Я широко зевнула, веки мои смыкались сами собой. Глянула на друзей, но они уже дремали, прижавшись друг к другу.
«Спи, спи вечным сном! – нашептывала река, и в ее шелест гармонично вплетался негромкий напев Харона. – Отдайся забвению. Усни и умри, дабы попасть во владения королевы Смерти. Туда, где нет боли и страданий, страстей и болезней, испытаний и разочарований. Там ты обретешь вечную безмятежность…»
Моя голова свесилась на грудь, веки казались чугунными плитами, и уже не осталось никаких сил сопротивляться колдовской власти сна…
«Не спи, княжна! – Гневный голосок куклы Злючки вернул меня в сознание, а ее острые зубы-щепочки больно впились в кожу. – Тебе что, жить надоело?»
– Жить?! – С испуганным вскриком я вскочила на ноги.
На корме не было ни Харона, ни его весла. Челн замер посреди тумана, за бортом плескалась речная вода… Хотя нет, уже не только за бортом! На дне челна я увидела небольшую пробоину, через которую быстро заливалась черная жижа!
– Просыпайтесь! – закричала я. – Мы тонем!
Мы вычерпывали воду всеми подручными средствами: котелком, кружками, мисками и даже шапкой Бальдура. Нам очень хотелось жить! Но вода все прибывала, а челн уже почти до краев погрузился в речные волны, вот-вот грозя уйти на дно.
– Это конец! – обреченно простонала Витка, утирая потный лоб. – Это проклятое корыто сейчас утонет!
– А ведь я вас предупреждал, – почти злорадно каркнул слепой эльф, не участвующий в нашей борьбе с заливающей челн водой. Стрелок одиноко сидел на прежнем месте и вполне успешно делал вид, будто наша суетливая деятельность его совершенно не касается. – На Леднице нет ничего, кроме мучений и смерти!
– Рогнеда, – Зорган подбадривающе сжал мое плечо, – как думаешь: Харон намекал именно на такое испытание?
– Возможно, – устало вздохнула я. – Но согласись, как же это глупо и неинтересно – утопить нас на полпути…
– Не выдумывай лишнего, он отнюдь не собирается нас топить, – сердито одернул меня виконт. – Проанализируй все происходящее, дорогая, и посуди сама: разве испытания придумываются не для того, чтобы их преодолевали?
– Думаешь… – растерянно начала я.
– Думаю, что наша ситуация не является безвыходной, – подсказал эмпир. – И ты должна знать, как нам выбраться из треклятой дырявой лодки. Ну же, Рогнеда, напряги мозги и спаси нас всех. Не позволяй Харону взять верх над собой и всеми нами. Иначе через несколько мгновений мы станем мертвецами!
«Мы все умрем, – размышляла я, напряженно хмуря лоб. – И никто, кроме нас самих, нам не поможет. Ведь здесь нет живых, а мертвые не имеют привычки приходить к кому-то на помощь… Хотя почему же я так решила? Помнится, тот белокурый красавец-демон обещал мне помочь, а вместо того загадал странную загадку… Как там она звучала? Кажется, «спасти умирающих может лишь то, что принадлежит умершей». Да-да, именно так! Что же это означает?» – И тут меня наконец-то осенило. Я повернулась к отстраненно сидящему на сиденье слепцу, схватила его за отвороты куртки и прошипела, подтянув к себе:
– Немедленно отдай мне платок Бригитты!
– Еще чего! – возмутился Стрелок. – Ни за какие коврижки! Ты же сама мне его подарила, а теперь требуешь вернуть. Размечталась!..
– Ты жить хочешь? – прямо спросила я, понимая: тут не помогут ни угрозы, ни грубая сила. Наоборот, слепой лишь сильнее ожесточится и окончательно замкнется в себе. Нет, мне следует воззвать или к его здравому рассудку, или, наоборот, к эмоциям.
– Не хочу! – злорадно оскалил зубы несговорчивый упрямец. – Зачем мне жизнь? Она давно ушла вместе с любимой.
– Хочешь, чтобы мы все умерли? – зашла с другой стороны я.
– Велика беда! – равнодушно пожал плечами наш замшелый эгоист. – Мы и так уже находимся в царстве мертвых. Значит, к живым не принадлежим…
– Скажи, у тебя есть заветная мечта? – не сдавалась я.
– Есть, – печально усмехнулся слепец, – но она невыполнима, и…
– Выполнима! – перебила я. – Если отдашь мне платок, то обещаю – я верну тебе Бригитту. Верну живой, молодой и здоровой!
Эльф смотрел на меня с сочувствием и брезгливостью, словно на умалишенную врунью, не отдающую себе отчета в том, какую белиберду она несет.
– Лжешь! – со вкусом, интонацией выделяя каждую букву, парировал он. – Это – невозможно!
– Тай, напомни, пожалуйста, удалось ли Орфею вернуть свою Эвридику из царства мертвых? – попросила я, дергая за рукав принца, который с бешеной скоростью вычерпывал из челна все прибывающую воду.
Тайлериан выпрямился, отложил кружку и задумчиво пожевал губами, вспоминая древнюю легенду.
– Вернул, – уверенно сообщил он. – Орфей отправился в царство мертвых, заключил со Смертью договор и повел Эвридику к свету. Правда, по пути…
– Хватит! – Я ладонью зажала болтливый рот менестреля, отнюдь не желая, чтобы слепой узнал конец той скорбной истории, ведь Орфей вновь потерял свою жену по причине собственной глупости. – Ну как, удостоверился?
Стрелок медленно кивнул, очевидно проникаясь какой-то навязчивой идеей.
– Разве не для этого ты прибыл на остров, не за исполнением своей мечты? – напирала я. – Обещаю, я помогу тебе вернуть Бригитту, если ты сейчас отдашь мне ее платок. Ты мне не веришь? Ну и зря! Сам же знаешь, до сегодняшнего дня мне удавалось все задуманное. Все! Даже самое невероятное и невозможное!
– Точно, удавалось! – подтвердил Стрелок, полез за пазуху, достал шелковый платок умершей волшебницы, немного подержал в ладони – словно прощаясь, а затем вложил в мою руку. – Бери! Но помни, если ты не вернешь мне Бригитту, я тебя убью…
Друзья с недоумением наблюдали, как я схватила платок Бригитты и заткнула им дыру на дне челна… К моему восторгу, шелк словно бы потек и расплавился, идеально запечатав пробоину! Мы с удвоенным энтузиазмом схватились за кружки, и вскоре в лодке не осталось ни капли забортной воды.
– Браво! – Вновь неизвестно откуда появившийся Харон несколько раз хлопнул в ладоши, занимая прежнее место на корме и опять налегая на весло. – Не понимаю, как именно, но ты это сделала, девушка. Прошла через мое испытание. Ну да ничего, Медуза тебе за меня отомстит… – Из черепа Харона вырвался злорадный смешок, больше смахивающий на клекот голодного коршуна-стервятника.
Я растерянно прикусила нижнюю губу. «Медуза, кто она вообще такая? Ни разу о ней не слышала. Вроде бы о такой не упоминали ни жрец, ни Бальдур…» Но Харон не оставил мне времени на размышления, ибо наше плавание подходило к концу…
– Поздравляю! – Еще несколько сильных гребков веслом, и челн ткнулся в берег. – С прибытием! – Харон саркастично раскланялся. – Вот мы и дома!
Я вертела головой по сторонам, рассматривая этот новый мир. Берег земли мертвых покрывала какая-то серая субстанция, при ближайшем изучении оказавшаяся пеплом. Ни малейшей травинки, ни птиц, ни животных. Только пепел, а над ним такое же серое небо, наливающееся чернотой. Похоже, на царство мертвых опускалась ночь. И та же самая картина, уже виденная нами ранее, – противоположный берег однообразно скрывается в тумане, словно отрезая нас от прежней жизни. А мы смотрим на него и понимаем, вернее, проникаемся ужасной мыслью – обратного пути уже нет. Остается одно: упрямо идти до конца, каким бы он ни был!
Харон заботливо ссадил нас на берег.
– Это что еще за дрянь? – брезгливо скривилась Кайра, зачерпывая пригоршню пепла, высыпая его обратно и торопливо вытирая ладонь о куртку.
– Пусть дрянь, – насмешливо сообщил слепой. – Зато смотри, как много… Ты же именно о таком и мечтала – получить много счастья? Вот оно, твое счастье: дрянь, пыль и тлен!
