Другая история литературы. От самого начала до наших дней - Александр Жабинский

Но, во-первых, пращи тут же упомянуты Цезарем как отдельный вид вооружений. Во-вторых, подобное объяснение – что «пулями» пуляли из пращи, означает: непобедимая римская пехота тащила с собой в поход тяжеленный груз свинцовых шариков, предварительно потратив немало трудов для их отливки, хотя могли бы ограничиться сбором камней. Не проще ли предположить, что речь идет именно о пулях для ружей, а действие происходит в средневековье? Порох был применен в огнестрельном оружии впервые в 1319 году, (линия № 6), но стреляли сначала, как это ни удивительно, камнями! Когда появилось ручное огнестрельное оружие, первые свинцовые пули действительно были размером с куриное яйцо. А нам тут доказывают, что пули отливали из свинца, чтобы кидать вручную из пращи. Возможно, от таких-то вот комментаторов и пошло ироническое выражение «отлить пулю».

Мировая литература сохранила поэтическое описание той же самой гражданской войны, о которой пишет Цезарь. Марк Анней Лукан (39–65) в седьмой книге поэмы «Фарсалия» пишет:

Каждое племя спешит со своим оружием в битву,Римлянин – каждому цель: там стрелы летят отовсюду,Факелы, камни летят и от воздуха жаркие ядра,Что расплавляются в нем, разогретые грузным полетом.Тьмы итурейцев, мидян и вольные шайки арабов,Грозные луки у всех и стрелы пускают не целясь;Мечут их в небо они, что над полем раскинулось битвы.Сыплются смерти с небес; обагрен, не творя преступленья,Тот чужеземный булат; беззаконие все собралосяК дротикам римским теперь: весь воздух заткан железом,Мрак над полями навис от стрел, несущихся тучей.

Можно представить себе, как в пушку закатывают холодное ядро, пушка стреляет, ядро нагревается – и от выстрела, и, возможно, в полете от воздуха. Если ядро толкнул рукою воин, то нагреться оно никак не успеет, потому что всего полета ему метров 15; современные мировые рекорды в толкании ядра едва превышают 20 метров. К сожалению, нет сейчас соревнований по использованию пращи, и мы не знаем, как далеко летело бы ядро, пущенное из пращи. Литературоведы тоже этого не знают, что не мешает им делать предположение, что речь идет именно о праще, и комментировать это место у Лукана таким образом:

«О том, что свинцовые ядра, пускаемые из пращи, будто бы накалялись и даже плавились при полете, упоминается и у других древних авторов. Так, например, Лукреций (VI, ст. 178 сл.) говорит:

…свинцовые дажеЯдра, коль долго летят, растопляются в быстром вращеньи».

В традиционном контексте заявления о нагревании, а тем более «растоплении» металлических ядер в полете не могут быть умозрительными. То есть, раз уж писатели об этом пишут, значит, видели, как происходит этот процесс или хотя бы его завершение – падение ядра. Но скажем прямо (и с этим согласятся все, даже литературоведы): никаким механическим приспособлением, вроде пращи или катапульты, нельзя придать ядру такое ускорение, чтобы оно не то что растопилось, а даже нагрелось в полете.

А представить себе такой процесс, предугадать его, ни разу не видев наяву, невозможно, потому что вплоть до эпохи Возрождения люди не понимали, что такое воздух, они его попросту не замечали и уж конечно не могли себе представить, чтобы трением о воздух что-либо могло нагреваться, ибо не было достойных скоростей. Вопросы динамики вплоть до времен уже развитого применения артиллерии не рассматривались, люди ограничивались статикой; только стрельба на большие расстояния показала, что в баллистике надо учитывать наличие воздуха, и это – хорошо известная история, которую до сих пор никто не оспаривал. Но вот, пожалуйста: знания Лукана и Лукреция существенно превышают те, которые они должны иметь в соответствии с самой традиционной историей!

Тит Лукреций Кар (I век до н. э.), написавший о «растоплении» ядер в полете, относится к той же линии № 6 «римской» волны, что и Лукан и Цезарь. Кстати, странно, что комментатор никак не откликается на упоминание Луканом «вольных шаек арабов». Кто бы это такие могли быть?…

Согласно официальной истории, арабы не были известны европейцам до VII века, до тех пор, пока они впервые не вторглись в южные провинции Византии. Но и после того их очень долго звали не арабами, а сарацинами или маврами.

Считается, что христианская Европа якобы восприняла пришельцев как еще одного из многочисленных врагов, угрожавших христианству со всех сторон, и не видела на первых порах особой разницы между ними и «язычниками» с севера и востока (викингами, славянами и мадьярами). Сарацинская экспансия не затронула большую часть Европы, которая довольно равнодушно встретила их появление на международной арене. Ученых занимал один вопрос: «Как увязать их с уже известными народами?»

По схеме Евсевия – Иеронима и идее Аврелия Августина, «гражданская» история есть часть истории священной, ее продолжение и завершение. Соответственно, все известные народы должны иметь строго определенное место, поскольку все они упомянуты в Библии, вплоть до загадочных серов (так называли китайцев в Средние века). Поэтому сарацинам нужно было обязательно найти место в священной истории; кстати Библия давала ответ и на вопрос о дальнейшей судьбе мусульман в предстоящем конце всего сущего.

Наиболее интересное решение дал Беда Достопочтенный (Bede Venerabilis, 674? – 26. V.735); его выводы, сделанные в «Церковной истории народа англов» (Historia ecclesiastica gentis anglorum) в пяти книгах, были непреложными для латинских авторов в XII веке. Так вот, он уже почти закончил книгу, когда стал вносить в нее информацию о сарацинах.

Как и большинство средневековых историков, Беда понимал историю как прямолинейный прогрессирующий процесс, у которого одинаково важны и начало и конец. В трактатах «О неделе» и «О шести возрастах мира» он дает развернутое историко-философское построение, где история человечества представлена как трудовая неделя, приготовляющая к блаженству вечной субботы, и шестой трудовой день уже наступил. Сколько лет или веков осталось – не знает никто, но симптомы приближения субботы несомненны, среди них и остановка арабской экспансии Карлом Мартеллом.

Если в «Церковной истории» сарацины привлекаются лишь в качестве примера и вся информация о них укладывается в одно предложение, то в своих библейских комментариях Беда пишет о них более основательно и более эмоционально. В частности, детально останавливается он на вопросе об их происхождении. Делает это Беда с помощью Библии и считает их потомками Агари – египетской жены Авраама. Агарь была вывезена из Египта в числе прочих даров, которыми снабдили Авраама египтяне (Быт. 12:16). Имя ее означает «бегство», дано оно было либо в соответствии с пророческим предсказанием, либо благодаря последующему воспоминанию о ее двукратном бегстве из дома госпожи своей, жены Аврама Сары (Быт. 16:6; 21:14). Когда Агарь бежала в Египет, то в пустыне Сур (в северо-западном углу Аравийского полуострова, теперь известном как пустыня Джафар) ее нашел Ангел Господень и велел покориться Саре, предсказав: «вот, ты беременна, и родишь сына, и наречешь ему имя: Измаил, ибо услышал Господь страдание твое; он будет между людьми как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на нем; жить будет он пред лицом всех братьев своих» (Быт. 16:11,12). Сара вернулась и родила 86-летнему Авраму сына.

Есть мнение, что эту идентификацию провел все же не Беда, а Евсевий в начале IV века (линия № 5). Но последний агарян отождествлял с евреями, что восходит к апостолу Павлу: «Ибо Агарь означает гору Синай в Аравии и соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве» (Гал. 4:25; 4:22–26,30). У Аврама было два сына: Исаак от Сары и Измаил от ее рабыни, «но который от рабыни, тот рожден по плоти; а который от свободной, тот по обетованию». По представлениям средневековых христиан, Исаак как сын свободной женщины был прообразом Христа (его потомки и составили Церковь), а Измаил и его потомки были аллегорией евреев.

И лишь со временем было решено считать под потомками Измаила не только евреев, но и сарацин тоже. Почему? Потому что Измаил был в пустыне, имел 12 сыновей, которые стали родоначальниками 12 племен аравийских, но ведь и сарацины пришли из пустыни.

К тому же учли, что в Библии часто встречается имя измаильтян.

Любопытно, что мусульмане поддержали эту интерпретацию. В их преданиях подробно рассказывается, что Измаил был старшим сыном Ибрахима от невольницы Хаджар (Агар). Из-за вражды и ревности своей жены Сары Ибрахим увел Хаджар и Измаила в Аравию и оставил их одних в безводной пустыне. Мальчика очень мучила жажда, мать искала колодец или оазис. На помощь пришел главный ангел Джибрил, по воле которого там, где Измаил топнул ножкой, забил священный источник Земзем. Ибрахим часто посещал своего сына, и они вдвоем построили мекканский храм Кааба. По арабской генеалогии от Измаила произошли все североарабские племена; традиционная его могила располагается возле Каабы. (Не хочется лезть в дебри религии, но закрадывается подозрение, что текст Корана правили по европейским источникам.)