Шиш вам, а не Землю! - Валентин Февраль

— Ты, как хочешь, а мне здесь надоело, — сказал он Перепелкину.

Акакий вздрогнул, испугавшись не на жизнь, а на смерть, что останется один и устремился вслед за товарищем.

Вскоре они вышли из стен узилища и направились в сторону рвущейся в небе шрапнели. Рядом шла битва между бронескоками фомальдегаусцев и бронепрыгами землян. Пулеметы корежили и рвали металл на части, сверхпрочные пилы визжали, вгрызаясь в обычно неподатливую броню. Лазеры заставляли пузыриться и лопаться металл.

Один из бронескоков подпиленный бронепрыгом едва не рухнул на друзей, но те вовремя заметили угрожающую опасность и отбежали в сторону. Из бронескока выбрался чешуйчатник и задал стрекача.

— Враг посрамлен и бежит, — прокомментировал Фрол.

Но тут же он позабыл о своих словах, когда на них поперла одна из вражеских машин. Юркнув назад в неприступные, с толстенными бетонными стенами, коридоры каземата, беглецы затаились там, пережидая опасность. Через дверной проем они видели стальную лапищу, топчущегося в нетерпении у входа и стерегущего их двуногого, прямоходящего танка, но вскоре на танк налетели два бронепрыга и разнесли его в куски.

Друзья мысленно поблагодарили господа бога и свои танковые подразделения за оказанную вовремя услугу и бросились через поле в сторону, запримеченной ранее «Грозовой Тучи», рядом с которой опознали Березина, известного им по фотографиям висевшим до того в их армейской казарме.

— Товарищ генерал! Товарищ генерал! — наперебой кричали они. — Позвольте доложить!

— Докладывайте, — приказал Березин, лишь только гвардейцы приблизились. — Что случилось?

— Рядовой Аникеев для получения дальнейших распоряжений прибыл!..

— Рядовой Перепелкин прибыл!

Доложились они.

— Просите, герои, все, что вашей душе пожелается, — душевно приказал генерал. — Я ведь видел, как геройски вы бежали из плена.

— Дозвольте пострелять из пушек «Грозовой Тучи»!.. — предложил Акакий.

— Да! — попросил Фрол. — А то мы еще никогда не стреляли по живому врагу. Только по мишеням.

— Дозволяю! — разрешил генерал и друзья бросились в башню корабля.

Вскоре они уже густо поливали поле боя отборными фугасами и врагу сделалось плохо.

— Кучнее! — наставлял генерал. — Бей по дотам! Они главная опасность для наступающей пехоты. Круши их не жалеючи, робята! Нам отступать некудыть, позади Земля!

Оставим пока Березина и перенесемся к пирегойской принцессе. В то время, как наши отважные герои, во всяком случае — многие из них, сражались с беспощадным и вероломным врагом, принцесса тоже не теряла времени даром, дублируя их, та сказать, действия и поступки, всех этих отважных героев и во всем неосознанно подражала им в помещении фомальдегауского склада, битком набитого фомальдегаусцами.

Дезинтеграторщик не успел перезарядить оружие, как вороненый ствол девятимиллиметрового пулестрела прижался к его виску, вдавливая редкие рыбьи чешуйки в жирное тело. Рифма не выстрелила бы, если б фомальдегаусец оказался чуть-чуть покладистее. Но он попытался выбить из ее рук оружие и за это поплатился жизнью. Принцесса тут же подобрала вывалившееся из чешуйчатых лап орудие и направила его в сторону сбегающихся товарищей, только что приконченного ею, охранника и те замерли на месте, завороженно глядя на дульный срез, поверх которого смотрел на них прищуренный глаз пирегойки. Тягаться с такой мощной штуковиной, как пехотный дезинтегратор, никто из этих парней не хотел.

— Бросьте оружие и мы мирно разойдемся! — выдвинула ультиматум принцесса.

И все было уже начали складывать оружие на пол, как вдруг один из этих поганцев, молоденький, да зоркий углядел-таки, что противопехотник Риф полностью разряжен и тут же громогласно возвестил об этом остальных.

— Она не успела зарядить противопехотник! — заорал он, как резаный и вскинул повыше плазмомет, целя из него в Риф.

Так как Риф еще не рассталась с пулестрелом и держала его в другой руке, она легко справилась с задачей по ликвидации остроглазого шустряка. Тот, даже не вякнув, свалился на пол, как мешок с картошкой, лишь только она нажала на спуск.

Отшвырнув в сторону безполезную махину, она принялась поливать свинцовыми пулями подбирающихся чешуйчатников. В то же время пули последних засвистели вокруг девушки. Один из сгустков плазмы чуть не размазал ее по воздуху. И, наверное, Риф пришлось бы туго, если бы в дело не вмешались какие-то третьи силы.

В какой-то момент воздух в помещении склада расчертился прямыми линиями излучений пирегойских лучеметов и в воздухе ощутимо запахло озоном. В дальнем конце склада пирегойка увидела сопланетников. Они шли неторопливо в ее сторону и отсекали от принцессы не в меру расходившихся фомальдегаусцев.

— Нас послал Гарди, — сказал один, едва приблизился к Риф.

— Ддзеги погибли, — сказала Риф. — Снайпер чешуйников уничтожил всех.

— Плохо дело, — нахмурился Рад, так звали пирегойца.

— Что с экспериментом по сворачиванию пространства, — поинтересовалась Риф, не забывая отстреливаться от наседающих фомальдегаусцев.

Рад сделал парочку выстрелов и сменил обойму. После этого лучемет снова задергался в его руках, исторгая из себя широкие голубоватые лучи.

— Мы уже свернуты, — сообщил он будничным тоном. — Вся вселенная теперь плоский лист, свернутый рулон, на поверхности которого множество звезд.

— Но я не ощущаю ничего! — удивилась Риф.

— Не удивительно, — ухмыльнулся Рад. — Никто ничего не ощущает. Я тоже. Но еще немного и мы с нашей галактикой превратимся в точку. И тогда вообще всем чувствованиям придет конец.

— Глупо как-то все вышло, — вздохнула принцесса.

— Мир полон глупости, Ваше Высочество, — ухмыльнулся Рад. — Но это не значит, что мы не должны с ней бороться.

— Вы хотите сказать…

— Да, уже создана установка, противодействующая свертыванию. И она включена. Иначе мы бы уже умерли.

— Рада слышать. То есть, рада слышать, что в мире есть не только глупости, но и умности.

— А я рад, что Вы рады, — сказал Рад и оглушил рукояткой лучемета неосторожно к ним прокравшегося чешуйчатника.

Двое других пирегойцев защищали принцессу со спины. Лучеметы дергались и подвывали в их руках, когда они пытались сдерживать всю ту ораву, что наседала на гуманоидов.

Риф склонила голову к Раду и сказала ему в самое ухо, стараясь перекричать весь тот невыносимый бедлам, что состоял из воя лучеметов и стрекотания фомальдегауских пулестрелов, перемежаемых глухими хлопками-всхлипами плазмометов:

— Зачем вы вмешиваетесь? Я же говорила, месть — мое личное дело!

Рад улыбнулся.

— Совет Двадцати решил уничтожить рабство в Системе. Его Величество Король Пирегойи, как известно, входит в Великую Двадцатку и к его мнению прислушались на одном из последних заседаний.

— Однако, любит папашка свою дочурку, — буркнула себе под нос Риф.

Но самым удивительным явилось то, что каким-то непостижимым образом Рад услышал последнее изречение принцессы.

— Не без того, — так же тихо сказал он, но принцесса не услышала слов командира пирегойского королевского спецназа, в отличие от него самого.

«Скользкий» сел неподалеку от города, где сейчас шла ожесточенная перестрелка между пирегойцами и чешуйчатниками. Середа с Кондратием еще не знали, что целые полки и дивизии пирегойской армии опускались в данное время на планету, чтобы нанести мощный удар по фомальдегауской армии. Вековое противостояние монархической Пирегойи и откровенно фашиствующего Фомальдегауса просто обязано было завершиться по настоянию и поддержке Двадцатки не в пользу Фомальдегауса. Но никто не ожидал, что сломить сопротивление тотально военизированной фомальдегауской хунты будет легко. У чешуйчатников хватало вооружения и боевого опыта, чтобы смять без проблем первые наступающие отряды пирегойцев.

Поэтому в помощь антифомальдегауской операции были приданы силы еще трех планет Системы, но они еще только готовили армии к предстоящей переброске на зарвавшуюся планету.

Вот потому помощь, которую собрались оказать пирегойцам земляне со своим «Скользким» была, как нельзя кстати.

— В городе сажать космические корабли строго возбраняется, Кондраша, — наставлял молодого партнера майор. — Поэтому мы с тобой проберемся в цитадель врага пешедралом при легком вооружении. А там видно будет. Одно скажу, надеяться придется нам отныне не на наш дезинтегратор, а лишь на силу и мощь своего мозга, которого у нас с тобой, Кондраша, аж целых два.

— Кого, Семеныч, два? Выражайся поточнее.

— Мозгов у нас два, Кондраша, вот чего два, понял?

— А, где ж второй, Семеныч? Что-то я не вижу.

— А второй у тебя, Кондратий. Ты, что не знал?