Драконы войны - Кристофер Раули

– Если я могу помочь вам в чем-нибудь, я помогу, – произнесла она ритуальное приветствие, сложила вместе ладони и поклонилась.

– Благодарю вас, сестра.

Он заколебался. Она выглядела так, словно ей было лет двадцать пять – тридцать, но могло легко оказаться, что ей в десять раз больше. Леди Лессис, которую он знал, была старше, чем сами города Аргоната.

Мальчик чувствовал неуверенность. Он не мог сказать ни слова. У него накопилось так много, о чем он хотел бы спросить! Но можно ли было говорить об этом именно здесь? Если действительно Великая Мать наблюдает за всеми, тогда он, конечно, оскорбил ее тем, что молится старым богам. Как мог юный драконир выразить то, что хотел, и не обидеть эту ведьму?

Он чувствовал, что происходят какие-то великие события и они как-то касаются его самого, но все это происходило на уровне, который был выше его понимания. Как будто он слышал голоса, искаженные расстоянием, и был уверен, что говорят о нем, Релкине, но сколько ни старался, не мог разобрать слов.

– Я чувствую в храме мятущуюся душу, – сказала ведьма. В ее бледно-золотые волосы были вплетены ленты, а голову обвивала серебряная повязка. В остальном – просто женщина плотного сложения, с полными руками и круглым веселым лицом.

– Позвольте мне помочь вам, – сказала она.

– Я не знаю, кто может хоть чем-то помочь мне, леди. Я думал, что, если я написал Серой Леди Лессис, она примет участие в моей судьбе, но кто знает, ответит ли она мне до того, как я погибну в следующей большой битве.

Ведьма Дассни моргнула и строго посмотрела на юношу. Он сказал «Серая Леди Лессис»? Кто же этот парень, если он спокойно бросается такими именами?

– Никто не поможет, если вы не захотите, чтобы вам помогли.

– Я хочу, – пожал он плечами, – но откуда я узнаю, сердится ли на меня Мать по-прежнему, смогу ли я когда-нибудь вновь заслужить ее милость в этой жизни? Я чувствую себя проклятым. Исправьте это. Я проклят. Все идет скверно для меня вот уже несколько месяцев.

– Вы отняли у кого-то жизнь?

– Ну, да, конечно.

Брови молодой ведьмы невольно поднялись:

– Это случилось недавно?

– Да.

– Случалось ли это раньше?

– Да.

Молодая ведьма покачала головой и пристально посмотрела на него. На нем была форма: красная с синим шапка, китель, бриджи и сапоги. У него был меч и большой кинжал. Он был из легиона. Ей стало немного легче дышать:

– Как вы смогли взять чью-то жизнь?

– В сражении с краллами у Черной Горы. Они атаковали, а мы убивали их.

– В сражении? Но вы так молоды.

– Я драконир.

– Ах, конечно. Как глупо с моей стороны. Итак, вы участвовали в сражении и убили человека. И вы полагаете, что Мать не будет больше к вам благосклонна, поскольку не одобряет убийства?

– Нет, совсем нет.

– Нет? – Ведьма Дассни наморщила от удивления лоб.

– Ну, – сказал он, жестикулируя, – мы боремся за мир Великой Матери, разве не так? Меня всегда учили этому. Я видел, как сражаются люди повсюду в стране, я убил много людей и других, которые не являются людьми, но могут сражаться подобно им. Я убил их больше, чем могу вспомнить. И меня чуть не убили несколько раз. Я могу сказать, что я видел все убийства, какие мог когда-либо представить. Но все они были совершены во имя Аргоната. Ну, – поправил он сам себя, – все, кроме убийства торговца Дука, но это совсем другое дело.

– Но такой способ убийства можно считать необходимым для сохранения мира Матери в Кеноре. Вы можете быть уверены в том, что Мать вас простила. В конце концов вы сражались у нее на службе.

Она посмотрела на него тем особенным пронизывающим взглядом, который вновь напомнил ему о Великих Ведьмах.

– Но если на вашей совести лежит несправедливое и ненужное отнятие жизни, именно за это вы должны просить прощения, и в нем вам могут отказать.

Он поджал губы. Кто может сказать, что несправедливо? Когда ты отбиваешь меч беса и выпускаешь его кишки своим кинжалом в горячей схватке, когда сталь звенит вокруг, можно ли помнить о таких понятиях, как справедливость и несправедливость? Все совершается в такие моменты слишком быстро. Или убиваешь ты, или убивают тебя.

– Это было необходимо, сестра. Но Она не поэтому не вспоминает обо мне. Это, наверно, из-за старых богов. Понимаете, я думаю, что они все еще живы, хотя они и не такие сильные, как раньше.

Дассни в удивлении покачала головой. Из-за старых богов? Он привержен старым богам народа Веро?

Этот юноша, который отнял своим мечом столько жизней, теперь обеспокоен старыми богами?

– Как вас зовут, драконир?

– Релкин из Куоша, драконир первого класса Сто девятого марнерияского эскадрона драконов. Приписан к Восьмому полку Второго марнерийского легиона.

– Так почему же вы думаете, что Мать оставила вас своей милостью?

– Не знаю, верю ли я в нее. Старые боги ощущаются более реально, потому что они принадлежат всем. Они дышат, едят, занимаются любовью и сражаются. Старина Каймо со своим вином и игрой в карты. Или Асгах со своим мечом. Я думаю, он охраняет моего дракона. Как-то мы попали в тяжелую переделку у горы Красный Дуб. Асгах услышал нашу мольбу и пришел к нам на помощь. Он скатил камень на троллей.

Сестра Дассни задержала дыхание.

– Мать проще, чем какой-то бог или богиня, дитя. И слово Ее – Милость.

– Я знаю. Я борюсь за Ее мир. Он означает конец несправедливого насилия и неумеренной жадности. Я учил все это в школе. Но после того, как я покинул свою деревню, я видел только хаос и постоянное убийство. Мне нет еще и восемнадцати, а я уже видел сражения, осады – все. Как это может быть – Великая Мать и так много убийств и ужаса в этом мире?

Молодая ведьма улыбнулась и подошла к нему поближе:

– Наверно, это долгая и тяжелая работа – очистить мир от ужасов. Их так много, и они еще надолго останутся в этом мире. Работа Великой Матери едва только началась.

– Но нам говорили, что мир создан Великой Матерью. Если Она создала мир, так почему же ей было не создать его без ужасов и убийств? Отчего он должен быть таким жестоким?

– А вы задаете эти вопросы старым богам?

– Ну нет. Старые боги, они совсем как обычные люди. Они капризны. Иногда они жестоки. Каймо носит нож и готов перерезать тебе горло, если ты проиграешь свое наследство. Они часть этого мира, поэтому я их и понимаю. Они не сидят где-то в стороне от мира, критикуя его и устанавливая невозможные нормы поведения для каждого человека.

– Хорошо, драконир Релкин, вы можете быть уверены, что, если вы отнимете во имя старых богов чью-то жизнь при необходимости. Великая Мать не будет сердиться на вас. Она понимает необходимость в старых богах. Они привносят некоторую энергию и интерес в мир, который верит в них. Но, как вы сказали. Великая Мать придерживается более высоких норм жизни, чем это делают они. У нее нет ножа, чтобы испортить жизнь безнадежного игрока. Она воплощает в себе вечное и бесконечное.