Ключ из желтого металла - Макс Фрай

– И у тебя по-прежнему нет идей, что именно ему от вас надо? – спросил Митя. – Ты имей в виду, я могу помочь. Я умный.

– Верю, – невольно улыбнулся я. – Но наши с Карлом опасения насчет разграбления его коллекции ты уже отмел с негодованием. И Мирра, кстати, тоже. Вы оба неплохо знаете Черногука и скорее всего правы. Но других версий у меня нет.

– Кража антиквариата – это не по его части, – согласился Митя. – Но, как я уже говорил, у вас вполне может быть какая-то вещь, представляющая для пана Болеслева огромную ценность. И – теоретически – он вполне мог узнать, что эта загадочная вещь принадлежит твоему отцу. Скажем, от бывших владельцев. Но эта версия не дает нам ответа на вопрос, почему он так нелепо и неразумно ведет поиски.

– А у него нет брата-дурака? – с надеждой спросил я. – Ну или не брата…

– Хороший вопрос, – кивнул Митя. – Брата, насколько мне известно, у пана Болеслева нет, хотя… – На этом месте он замялся, но тут же бодро продолжил: – Это, конечно, ничего не значит. Человек, который согласно документам никогда не рождался, но тем не менее преспокойно существует, вполне может скрывать от взволнованной общественности не одного, а целую дюжину братьев. Однако если этот гипотетический брат глуп, странно было бы поручать ему мало-мальски важное дело. Это то же самое, что напортачить самому. Нет, похоже, тут какая-то сложная игра. Ну или просто совпадение.

– Совпадение?!

– Ну да. Фотографию сантехника-самозванца тебе не показали. Теоретически, вполне может быть, что в вашем районе завелся незадачливый вор, темноволосый и черноглазый. Эту версию тоже не стоит отбрасывать.

– Меня бы она вполне устроила. Проблема в том, что не могу в это поверить, при всем желании.

– Я тоже не могу, – согласился Митя. – Но верить и допускать возможность – это разные вещи.

Я пожал плечами. А что тут скажешь?

Когда до Праги осталось всего полсотни километров, я решил, что пришло время поставить ребром пару-тройку насущных вопросов.

– Как мы будем жить дальше? – спросил я.

– Долго и счастливо, разумеется. – Митя и бровью не повел.

– Утешительная перспектива. Но мне сейчас интересно другое. Например, собираешься ли ты продолжить наблюдения за моим поведением в живой природе. Не то чтобы мне это мешало. Просто хочу помочь тебе сэкономить время и средства.

– А я, знаешь, так и не решил, – беззаботно ответствовал Митя. – С одной стороны, в качестве поставщика тайной информации о Черногуке ты, пожалуй, действительно вполне бесполезен. С другой стороны, ты и сам по себе тот еще объект для изучения. Ни хрена я про тебя пока не понимаю. Как-то все слишком уж лихо закручено.

– Вот! – Я воздел к потолку указующий перст. – Это и есть твоя главная ошибка – думать, будто у меня все «лихо закручено». А оно вообще не закручено. Ни лихо, ни умеренно – никак. Я самый обычный бессмысленный бездельник, порядком одуревший от покоя и воли. Зато у меня есть отец, у которого дел по горло. И еще куча всяких дурацких увлечений. Естественно, он ни черта не успевает. Или делает вид, что не успевает, – специально, чтобы развлечь меня поручениями. Это, кстати, прекрасно работает, в последние несколько дней жизнь снова начала казаться мне вполне увлекательным процессом. Ты тоже немало для этого сделал, чего уж там. Чтобы не остаться неблагодарной скотиной, открою тебе свою страшную тайну. Из Праги я собираюсь поехать в Краков. Там живет тетка, которую я собирался навестить в Хагене, но выяснилось, что она переехала. От нее мне нужна информация об очередном уникальном ключике или сам ключик – как повезет. Впрочем, ты это уже знаешь, если внимательно слушал мои телефонные переговоры в Йиглавском кафе. А из Кракова я скорее всего поеду домой. Ну или еще покатаюсь – по обстоятельствам.

– Слушай, – смущенно сказал он, – а можно тебе позвонить, узнать, чем дело кончилось? В смысле, у вас дома.

– Конечно звони, – вздохнул я. – Хотелось бы верить, что ничего интересного я тебе не расскажу. Ну его к чертям, это «интересное». Пусть уж лучше со мной происходит, если неймется. Переживу как-нибудь.

– Спасибо, – кивнул Митя.

Некоторое время мы ехали молча, наконец я сказал:

– И все-таки. Я так и не понял, на кой тебе сдался пан Болеслев. Ты действительно следишь за ним для собственного удовольствия? Я понимаю, что это скорее всего тайна за семью печатями. Но ты хоть намекни, во что я вляпался. Вернее, во что вляпались Рената и Карл. Что мне с ними теперь делать?

– Понимаю, – кивнул Митя. – На твоем месте я бы мне тоже не поверил. Но никакой тайны нет. Я действительно не спецслужба, а скромный частный сыщик. И за информацию о Черногуке мне уже давно никто не платит. Я понимаю, что аргумент «мне интересно» звучит неубедительно. У меня есть еще один аргумент, но он тебе тоже не понравится.

Я вопросительно приподнял бровь. Дескать, давай свой аргумент, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Интуиция, – вздохнул Митя. – Я чувствую, что все это может быть мне очень полезно. Не знаю, когда, почему и как, но… Ну и потом, собирать информацию о фигуре такого масштаба – дело беспроигрышное, покупатель на нее рано или поздно объявится, а у меня уже все готово. Хотя бы поэтому имеет смысл хлопотать.

– Звучит вполне разумно, – нехотя согласился я.

– Конечно. Я придумал это объяснение, чтобы успокаивать самого себя в те непростые моменты, когда иррационального «так зачем-то надо» становится недостаточно.

Я флегматично кивнул, всем своим видом изображая разочарование, которого, по правде сказать, не испытывал. Вполне может быть, что он говорит искренне. Правда нередко оказывается невразумительным бормотанием, которое не может удовлетворить даже ее обладателя. Тем хуже – я-то рассчитывал на хотя бы плохонькое руководство к действию. Потому что материала для бесплодных размышлений у меня уже и так предостаточно.

– А отца и няню я бы на твоем месте куда-нибудь увез, – твердо сказал Митя. – Хотя бы на пару месяцев. И ключ под ковриком для пана Болеслева оставил бы. Пусть заходит, берет, что надо, и проваливает ко всем чертям.

– Если я расскажу домашним, что злой пражский колдун вышел на охоту за их скальпами, Рената заверещит от восторга, напечет пирожков, наденет свою самую красивую юбку и с нетерпением будет ждать роковой встречи. А Карл, возможно, отнесется к делу серьезно и перевезет в безопасное место свои самые ценные шарманки. Если, конечно, не отправится наверх поиграть и не забудет о своем похвальном намерении. А он скорее всего отправится. И поиграет. И забудет. Как в таких условиях проводить эвакуацию, не представляю.

– Ладно, – вздохнул Митя. – Забудь. Мало ли что мне мерещится. Я, знаешь, часто преувеличиваю. Меня надо выслушать, а потом поделить на сто.