Всегда лишь ты - Анна Джолос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет ну как так можно!
Заведённая до предела возвращаюсь в свою каюту. Хлопаю дверью, обессиленно опускаюсь на кровать и роняю лицо в ладони.
Острые фразы-ножи Гая и Джен зудят в голове. Жалят подобно рою ос. Безжалостно и больно.
«Лерой перелистнул страницу»
«Ты не нужна ему»
«Тебя вычеркнули»
«Смелости не хватит»
«Занято твоё место! Или прими это и перестань страдать, или... »
«Докажи! Вон он здесь, на этом теплоходе, Роуз. Иди и вскрой этот ящик пандоры!»»
«Давайте выпьем за то, чтобы Онил, наконец, самостоятельно решила: точка там или всё же многоточие»
Бросаю нерешительный взгляд в сторону зеркала. Оттуда на меня смотрит растерянная и в край забитая девчонка.
Та Онил, к которой все привыкли.
Та Онил, которую я ненавижу.
Слабая, нерешительная и безвольная мямля.
Беспомощный, затравленный взгляд. Мокрое от слёз лицо.
НЕНАВИЖУ себя за это!
– Докажи? – задыхаясь от жгучей обиды, резко вскакиваю с постели и подхожу к зеркальной поверхности почти вплотную.
Оцениваю своё отражение в течение минуты, а затем задираю вверх подбородок и откидываю волосы назад.
– Я докажу, – шмыгаю носом и стираю влагу с щёк тыльной стороной ладони. – Себе докажу. На остальных плевать…
Глава 35
Мы с тобой – взрослые люди. Я думаю, нам стоит научиться терпеть друг друга, забыть старые обиды и примириться.
Не единожды повторяю про себя эти слова прежде, чем самовольно отправится в клетку к тигру на растерзание. Ведь ничего хорошего точно не жди…
Поправляю шёлковую пижаму взмокшими от волнения ладонями. Может, надо было переодеться?
Тонкая ткань совершенно не оставляет простора для фантазии. Маечка подчёркивает заметно округлившуюся грудь, а короткие шорты демонстрируют ноги, которыми он извечно восхищался.
А к чёрту! У меня замечательная фигура! Пусть смотрит! Спасибо, Меган, что приобрела и подарила это чудо!
Осанка королевы и вперёд…
Вот что виски животворящий с людьми делает. Становится невообразимо легко внутри, и ты начинаешь дико любить себя! Всю такую неидеальную и несоответствующую стандартам.
Да какие стандарты?! В топку их! Я больше не резиновая девочка, угробленная диетами и бесконечными тренировками. Я женщина! Смотри, Лерой, не захлебнись собственными слюнями.
Распрямляю плечи и направляюсь в сторону каюты голубков, повторяя про себя заученный монолог.
Ладно, буду импровизировать, если что!
Поднимаю ладонь и сжимаю пальцы в кулак.
А может ну его? Так себе затея, если честно.
Но в воспалённом мозгу тут же всплывает фраза одной сучки.
«Смелости не хватит!»
– Пошла ты!
Стискиваю челюсти до скрипа, делаю глубокий вдох-выдох и на секунду зажмуриваюсь.
Я не отступлю. Нам ведь и правда нужно поговорить.
Барабаню кулачком по двери и с замиранием сердца жду, когда мне откроют.
Спят или…
Вторая версия мне не нравится ещё больше, и я настойчиво стучу громче.
Будь добр, оторвись от неё!
Щелчок. Дверь открывается, и являет миру недовольное лицо Картера Лероя.
– Онил? – вскинув бровь, изрекает он мрачно.
Видимо, ожидал увидеть на пороге кого угодно, но только не меня.
– Выходи давай, есть разговор! – командую я смело.
Мой голос звучит как никогда твёрдо, и это его озадачивает.
– Дверь перепутала по пьяни? – меняется в лице и тут же начинает злиться.
– Нет, не перепутала. Мне нужен именно ты! – храбро заявляю я, всерьёз возомнив себя бессмертной.
– Да что ты! – усмехнувшись, выплёвывает ядовито.
Н-да. Очень недвусмысленно прозвучали мои слова.
– Лерой…
– Я занят, – перебивает, явно не желая меня слушать.
Занят! Чем таким ты там занят, а? Агентом своим?
– Я не отниму много твоего драгоценного времени, – обещаю язвительно.
– Ты права, моё время стоит дорого, – выдаёт на полном серьёзе.
Козёл.
– Через твоего секретаря записаться? – повышаю голос и чувствую, как внутри кипит обида. – Говорю же, разговор есть!
Закатывает глаза и… захлопывает дверь прямо перед моим носом.
В шоке гипнотизирую гладкую белоснежную поверхность и не верю в то, что он действительно это сделал. Однако пожалеть себя и поразмышлять на тему того, какая Лерой скотина, я не успеваю. Дверь каюты снова распахивается, и он молча проходит мимо.
А вот теперь мне не по себе и до жути страшно. Смотрю на его удаляющуюся спину и чувствую, как предательски начинают трястись коленки.
Господи, и зачем я это устроила?
Но отступать уже, разумеется, поздно.
Картер останавливается неподалёку от тёмного лестничного проёма, ведущего наверх, и достаёт из кармана зажигалку.
Он по пояс раздет, и я невольно засматриваюсь на развитое спортивное тело, так красиво подсвеченное боковыми фонарями.
Пока шагаю к нему, едва переставляя непослушные ноги, отчаянно пытаюсь взять себя в руки. И куда, спрашивается, только делся мой боевой настрой?
– Чего тебе? – интересуется неприветливо, когда я встаю рядом.
Грубить обязательно?
Молчу, собираясь с мыслями. Прокручиваю в голове заранее приготовленную речь, и наконец решаюсь начать этот непростой, но такой, без сомнения, важный разговор.
– Мы с тобой – взрослые люди, – сжимаю пальцами поручни. – Я думаю, нам стоит научиться терпеть друг друга, забыть старые обиды и…
– Обиды? – и снова перебивает, поворачиваясь ко мне в анфас.
– Да.
– Нет никаких обид, – спорит он. – Не знаю, о чём ты.
Самоуверенный холодный взгляд и раскрепощённая поза свидетельствуют о том, что его совсем не волнует моё присутствие. Нисколечко…
Отворачиваюсь и всматриваюсь в темноту.
Успокойся, Роуз, и закончи то, что начала.
– То есть ты считаешь, что нормально ко мне относишься? – спрашиваю дрогнувшим голосом.
– Отношусь? К тебе? – уточняет зачем-то.
В груди под рёбрами надрывно ноет, а кожа под его выразительным взглядом пылает так, будто обгорела на солнце.
– Столько лет прошло… – вымученно выдыхаю я, по-прежнему не решаясь посмотреть на него. – Я знаю, ты злишься на меня, но…
– Я злюсь?
Его резкий, недобрый смех царапает слух.
– Давай так, Онил. Я тебе один раз скажу. Откровенно. Чтобы ты не выдумывала то, чего нет…
– Говори, – киваю и вынужденно поворачиваю голову в его сторону.
Картер молчит какое-то время. Бесстрастно наблюдает за тем, как я непроизвольно съёживаюсь от внезапного порыва пронизывающего ветра.
– Меня не трогает наше с тобой прошлое, если ты об этом, – хладнокровно обрушивает на меня правду он.
Жестокие слова оседают в душе чёрным пеплом, но я приказываю себе не думать об этом. Не сейчас.
– Отлично. В таком случае, можем мы общаться нормально?
– Нет, не можем, – звучит циничное в ответ.
– И что
