Оставь её небу - Михаил Март

— А вы тот самый человек, который их подставил?

— Слишком круто берешь, дружок. Во всем виноват сын нашего босса. Я встретил его в приемной господина Краснянского. Глупо. Непредвиденная встреча. Я не мог позволить, чтобы он рассказал об этом отцу. У меня не оставалось выбора.

— И Дэнди погиб ни за что?

— Боюсь, у Карлова имелись свои мотивы. Но сам Карлов мог выжить, если бы не увлекался охотой. Он — фанатик, а таких не жалко. Убийство — тот же наркотик. Стоит раз испить крови, и тебя постоянно мучает жажда.

— И чего вы хотите добиться?

— Все очень просто. В холодильнике стоит корзина с одной головой. Мне нужна вторая. Что касается тебя, то, может статься, я возьму тебя в качестве свидетеля последней битвы, при которой ты присутствовал.

— Ну а если я добавлю к своей истории, что некий Валет мечтает стать королем. Прямо-таки шекспировская хроника. Герцог Глостер шагал по трупам и стал Ричардом III.

— А ты смышленый паренек. Может быть, ты хочешь разделить участь Дэнди и устроиться рядом в лесочке?

— Вам никто не дозволит надругаться над могилой.

— Очень громкое заявление.

Валет глухо засмеялся, словно филин в ночном лесу.

Машина давно покинула станицу и, промахнув немалое расстояние, въехала в холмистый городок с булыжными мостовыми и белыми домиками с черепичными красными крышами.

Улицы казались вымершими. Похоже, все население попряталось от жары. Антон сидел тихо, притаившись. Когда машина въехала на холм, город предстал во всей своей красе. Зелень садов, белизна жилищ и яркие пятна крыш. Картину завершала огромная колокольня, возвышающаяся к небесам, с золотым куполом и крестом, задевающим облака. Юноша вспомнил рассказ дядьки Андрея, как тот повернулся лицом к людям, оставив дела природы вершить Всевышнему. Антон напрягся. Почему же он должен потакать злу? В нем вспыхнул внутренний протест, чувство, которое он испытал, увидев тела своих младших брательников. Теперь он оказался в плену у отщепенца с грязными руками и черными мыслями.

Антон резко сорвался с места и вцепившись в руль, направил машину к обочине. Валет не успел среагировать, лицо загородила спина мальчишки, и он ничего не видел. «Волга» на полной скорости вскочила на бордюрный камень и влетела в двери почтового отделения, заклинив собой выход. Передние дверцы вмялись вовнутрь, а крылья снесло, будто сбрило бритвой. Антон перевалился на заднее сиденье, открыл дверцу и выскочил. Валет ударился грудью о рулевое колесо и не сразу пришел в себя.

У дверей почты столпились люди, которые оказались блокированными. Вытолкнуть пробку своими силами не представлялось возможным. Кто-то попытался взобраться на капот и перелезть через крышу. Валет выбил ногой потрескавшееся лобовое стекло и вылез из машины через образовавшуюся брешь. Через несколько секунд он стоял на мостовой и наблюдал за убегающим мальчишкой. У Валета была хорошая физическая подготовка, и его не смущала больная нога. Когда он видел цель, то достигал ее, выкладывая все силы. Гонка началась.

Пятнадцатью минутами раньше в городок въехал милицейский «москвич» с белгородскими номерами. С этой колымагой пришлось повозиться, она не приспособлена для дальних поездок. Колесников не унывал. Какая-никакая, а машина, да еще шофер в придачу, а главное, что он знал, куда едет, а не тыкал пальцем в небо.

— Интересный вы человек, — качал головой шофер. — Если вы убеждены, что мальчишка не виноват в убийстве, то зачем его преследовать?

— Я не знаю, приятель. Хочу вернуть его домой. С его невезением он обязательно влипнет в какую-нибудь историю, и опять всех собак на него повесят.

— Он и так не выпутается. Вы опоздали.

— Нет на нем ничего. То, что он сопровождал психически нездоровую девчонку, у которой руки по локоть в крови, не значит, что он был свидетелем событий, соучастником или вообще знал о ее делах. Ты понимаешь, парню патологически не везет. Я проследил его судьбу и понял, что ему нужна поддержка близкого человека. Он совсем один. Есть такая категория людей, которая не может жить без присмотра. Моего сына забрали в армию и на второй день убили в Чечне. А почему? Война? Нет. Он еще не научился жить без опеки, материнской опеки, которая, как наседка, прикрывала его от каменного дождя. Они же цыплята еще.

— Извини, старик. Я не знал.

— Дело не в этом. Это меня Бог наказывает. Я же ушел из семьи восемь лет назад. Сволочную жизнь прожил. Как во сне, все кругом через какую-то пелену видел, а как уехал с вокзала, будто родился заново. Смотри, какая жизнь вокруг, какие сказочные города, люди с нормальными лицами. Улыбаются. А я, кроме пьяных рож и вокзального отребья, ничего вокруг не видел.

Толстокожий, вонючий крохобор, в могилу пора, а я в зеркале себя увидел. Сыч сычом, и серые стены вокруг. Чуть не сдурел от одиночества. Три года назад привел одну шалаву с вокзала, так и живет у меня с тех пор. Привык.

— А что жена? Вернуться не хотел?

— Все думал. Крутая она слишком. Ну а как сына убили, она удавилась. Рядом похоронил.

— Царствие им небесное.

Водитель покосился на церковь, которую они проезжали, но перекреститься не решился.

— Вот так, браток. Четверть века в органах и впервые свет белый увидел, а то все окна в решетках, мать-перемать!

— Да. А вот видишь, какой городок проезжаем. Чистота, тишина, тут, поди, и милиции нет. Зачем она?

— Так, наверное, и надо жить. Ну-ка тормозни у почты. Пора мне своим звякнуть. Я так ни разу и не связывался с Москвой. Может, меня уже уволили.

Машина проехала несколько метров и прижалась к обочине. Бревенчатое двухэтажное здание вмещало в себя телеграф, сберкассу, почту и междугороднюю станцию. Посетителей было немного. Старики стояли в сберкассу, а молодежь толпилась у игровых автоматов. Телефонная кабина прижалась в самом углу, и других здесь не было. Колесников заказал разговор с Москвой, но определенно ему ничего не обещали. Похоже, для улыбчивых горожан время вообще не имело значения. Колесников сделал такой вывод, когда увидел на стене часы без стрелок.

Он устроился на лавке и подумал: «Если у них в магазинах есть колбаса, значит, он подобрался к воротам рая. Но вряд ли его пропустят через черту».

Прошло несколько минут, и тишину разорвал визг тормозов. Люди вскочили с мест и повернули головы к окнам. Черная «волга» на высокой скорости попыталась въехать в здание, но дверной проем не предполагал подобных излишеств, и машина застряла. Спустя мгновение из покореженного автомобиля выскочил паренек с длинными волосами и бросился бежать вниз по улице.

У Колесникова пробежал мороз по коже.

Он узнал беглеца и увидел преследователя.

— Мать-перемать, это же Антон! Кому он еще понадобился?

Колесников не раздумывая присоединился к погоне.

Антон оглянулся. Хромоногий оказался слишком прытким, расстояние между ними сокращалось. Юноша прибавил ходу, но споткнулся и растянулся на мостовой. Брюки разодрались, и на коленках появилась кровь. И так каждый раз, как только он сменял шаг на бег.

— Бог шельму метит! — крикнул Валет, приближаясь к жертве. — Шансы уравнялись, хромоножка.

Антон забыл о боли, вскочил на ноги и бросился в переулок. Минут десять они путались в чужих дворах и узких проходах, пока их не вынесло на площадь. Оба устали и вымотались, но никто не хотел сдаваться. Перед взором Антона предстала белоснежная церковь и башня колокольни. Площадь не стали мостить камнем, она осталась зеленой с мягкой молодой травкой, будто ее застелили ковром. По кругу расположились уютные домики с фруктовыми садами и ни одного забора. Тут даже собаки не лаяли, а лениво наблюдали за странными чужаками с мокрыми красными лицами, которые с трудом передвигали ноги.

Антон увидел открытую дверь башни и бросился туда, словно там могло быть спасение. Валет улыбнулся. Уж он-то знал толк в ловушках. Выхватив из наплечной кобуры пистолет, он ринулся следом за мальчишкой.

Узкая винтовая лестница вела в небо. Она как плющ ползла по стенам башни, где светилась крошечная голубая точка. Шаткие перила выглядели ненадежно, деревянные ступеньки издавали плачущий скрип. Антон взбирался наверх, не оглядываясь. Он боялся приблизиться к краю и взглянуть вниз, где чернело жерло пустоты. После того как пытался спасти падающую из окна девчонку, которая едва не вытащила его за собой, он панически боялся высоты. Он помнил, как ее рука выскользнула из его ладони, и беззащитное создание камнем полетело вниз. Антон прижимался к стене и шел вперед. У него пересохло в горле, а сердце вырывалось наружу, но он не мог остановиться. Он с ужасом думал о том, что любая лестница имеет конец.

Кровь на коленях засохла и потрескалась, превратившись в жесткую корку. С каждым шагом пирамида сужалась все больше и больше, напоминая многоступенчатую ракету. Силы иссякли в тот момент, когда его голова уперлась в чердачный люк. Он откинул крышку и выбрался на круглую площадку, по центру которой висел огромный колокол. Здесь гулял ветер, от него гудела черная бронза гиганта. Его высота превышала рост человека, а широкая юбка в диаметре могла сравниться с садовой беседкой, где гоняет чаи большое семейство. Колокол занимал собой все пространство, оставляя по бокам дощатый настил в полметра шириной. Узкие окна возвышались от пола до купола и чередовались с такими же узкими простенками, которые подпирали золотой шлем над головой. Один неверный шаг — и своим телом можно зацепить пролетающее мимо облако. Антон не сдержался и глянул вниз. Крошечные красные пятна крыш на фоне зелени садов выглядели лесной лужайкой, а прямо перед глазами — бесконечный простор. Бездна манила к себе как магнит, голова кружилась. Антон отпрянул, схватился за выступ в стене и закрыл глаза. Его могли спасти только крылья.