Разрушители планет - Кейт Лаумер

Крыша укуталась дымом. Со стороны автостоянки над домом поднялись темные языки пламени, выбрасывая в сырое ночное небо каскады искр. Мэллори подошел к надстройке и обнаружил, что металлическая дверь заперта. К одной из стен надстройки была прикреплена раздвижная лестница. Джон вырвал ее из зажимов и отнес к краю крыши, обращенному на переулок. Ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы отпустить проржавевшие стопорные винты и вытянуть лестницу во всю длину.

“Двадцать футов, — подумал Мэллори. — Возможно, хватит”.

Он спустил лестницу и, сражаясь с неповоротливой железякой, установил ее на крышу соседнего дома. Когда Мэллори полез вниз, хрупкий мост прогнулся под его весом. Но он, не обращая внимания на то, что хлипкая опора сильно раскачивается, упорно продвигался вперед. Когда от края крыши его отделяло всего шесть футов, почувствовал, что ржавый металл рушится под ним. Мэллори бешено рванулся вперед, и его спасло лишь то, что он лез вниз, а не вверх. Он уцепился за жестяной водосточный желоб и вскарабкался на крышу. Когда лестница рухнула на камни мостовой, снизу донеслись крики.

“Плохое дело, — подумал Мэллори. — Теперь они знают, где я…”

На крыше он обнаружил тяжелую крышку люка. Мэллори поднял ее, по металлической лестнице спустился во тьму, выбрался в коридор и, ощупывая стенку руками, дошел до лестничной площадки. Снизу доносились слабые звуки. Он направился туда.

Когда спустился на четвертый этаж, внизу появились огни, послышался шум голосов и топот бегущих ног. На третьем этаже Мэллори покинул лестницу, осторожно прокрался по холлу и вошел в заброшенный офис. От полицейских прожекторов с улицы на облупившиеся стены офиса падали косые тени.

Мэллори свернул за угол и оказался в комнате, выходящей окнами в переулок. Из разбитого окна тянуло холодом. Пахло дымом. Узкий переулок выглядел пустынным. Тело Тони было убрано. Сломанная раздвижная лестница валялась там, где упала. Мэллори на глаз прикинул, что до мостовой футов двадцать — даже если он повиснет на руках, а потом спрыгнет, перелом обеих ног обеспечен…

Внизу что-то шевельнулось. Одетый в форму полицейский, привалившись к стене, стоял прямо под окном, из которого выглядывал Джон Мэллори. Волчья ухмылка раздвинула губы Мэллори. Он нырнул в окно головой вперед и увидел, как полицейский задирает голову, как на его лице появляется изумление, как открывается рот…

Мэллори рухнул вниз, его ноги ударились о спину полицейского, смягчив падение. Он откатился в сторону и сел, полуоглушенный. Полицейский лежал ничком, позвоночник был неестественно изогнут.

Пошатываясь, Мэллори встал и сразу же едва не упал — резкая боль пронзила правую лодыжку. Или растяжение, или перелом. Сжав зубы, чтобы превозмочь боль, двинулся вдоль стены дома. Потоки ледяной воды, вытекающей из водосточной трубы, образовывали водовороты вокруг ног. Он поскользнулся и чуть не грохнулся на грязную мостовую. Впереди показалось более светлое пятно — автостоянка. Если он сможет добраться туда и пересечь стоянку — что ж, тогда, возможно, еще появится шанс. Надо сделать это ради Моники, ради ребенка, ради будущего всего мира.

Шаг и еще один шаг. При каждом вдохе по его телу прокатывалась волна тупой боли. Пропитанные кровью рубашка и брюки были холоднее льда. Еще несколько шагов — и ему придется бежать через…

Два человека в черной форме Государственной Тайной Полиции стали у него на пути, нацелив автоматы в грудь. Мэллори оттолкнулся от стены, готовясь встретить град пуль, которые оборвут его жизнь. Но вместо пуль сквозь моросящий дождь к нему протянулся луч света и резанул по глазам.

— Вы пойдете с нами, мистер Мэллори.

“Контакта все еще нет, — сообщили Перцепторы. — Высшие разумы внизу никак не связаны друг с другом — даже когда я/мы прикасаемся к ним, они вспыхивают и бросаются прочь”.

Инициаторы предложили план действий:

“С помощью специально подобранных гармонических колебаний можно создать резонансное поле, которое усилит деятельность любого местного разума, имеющего аналогичный ритм.

Я/мы нашли, что модель со следующими характеристиками будет наиболее подходящей…”

Инициаторы продемонстрировали сложную систему символов.

“Действуйте описанным образом, — скомандовал Эгон. — Все побочные функции должны быть отменены до тех пор, пока я/мы не добьемся успеха”.

Объединенные единством цели, с темного и тихого дредноута сенсоры Ри сквозь пространство зондировали Землю в поисках восприимчивого человеческого разума.

Комната для допросов была совершенно голым помещением кубической формы, со стенами, выкрашенными белой краской. В ее геометрическом центре под ослепительно яркой световой панелью, отбрасывая угольно-черную тень, стояло массивное кресло вороненой стали.

Прошла минута, и из коридора донесся стук каблуков. Высокий мужчина в простом темном кителе вошел в открытую дверь и остановился, рассматривая пленника. Широкое лицо вошедшего было таким же серым и холодным, как надгробный камень.

— Я предупреждал тебя, Мэллори, — сказал он низким рычащим голосом.

— Ты совершаешь ошибку, Косло, — заявил Мэллори.

— Открыто арестовав народного героя, да? — Косло скривил толстые серые губы в улыбке, больше похожей на гримасу мертвеца. — Не питай напрасных надежд. Мятежники ничего не добьются без предводителя.

— А ты уверен, что готов так рано подвергнуть свой режим проверке на прочность?

— Или устраивать проверку, или ждать, пока твоя партия наберет силу. Я предпочитаю действовать решительно. В отличие от тебя, Мэллори, я никогда не умел ждать.

— Что ж, к утру ты узнаешь результаты.

— Так скоро, да? — Набрякшие веки Косло опустились, закрывая измученные слишком ярким светом глаза. Он ухмыльнулся. — К утру я узнаю много интересного. Ты понимаешь, что твое положение безнадежно? — Его веки снова поднялись, и глаза уставились на кресло.

— Другими словами, теперь я должен испугаться и стать предателем в обмен на… на что, Косло? На твое очередное обещание?

— У тебя есть альтернатива — это кресло, — решительно заявил диктатор.

— Ты хорошо разбираешься в технике, Косло. Намного лучше, чем в людях. В этом-то и сокрыта твоя величайшая слабость.

Косло протянул руку и погладил ребристый металл кресла.

— Это научный прибор, разработанный для выполнения определенной задачи с наименьшими для меня трудностями. Он создает специфическое состояние нервной системы субъекта, которое, с одной стороны, оживляет воспоминания, а с другой — усиливает его мысленную речь, сопутствующую общей высокой мозговой активности. Кроме того, субъект послушно исполняет словесные приказы. — Косло сделал короткую паузу. — Если ты будешь сопротивляться, прибор разрушит твой разум, но не раньше, чем ты назовешь мне имена, явки, даты, структуру организации, планы… Короче, все. Для нас обоих же будет проще, если ты осознаешь неизбежность этого и добровольно расскажешь то, что мне требуется знать.