Изгой - Дональд Портер

Когда все было готово, преподобный Дженкинс попросил минуту внимания. Все склонили головы, и священник испросил у Всевышнего благословения, блага, здоровья и счастья для собравшихся.

Затем на видное место вышел Рене Готье вместе с Адрианой. Она должна была переводить его слова на французский для тех, кто еще не освоил английский.

– Я обращаюсь к вам на английском языке, – начал Рене, – Не потому что вы решили отныне связать свои жизни с английскими колониями. Теперь вашим монархом будет король Вильгельм, вы обязаны присягнуть ему на верность и тогда станете полноправными гражданами колонии Массачусетс. Гордитесь своим новым гражданством и с честью выполняйте свои обязанности. Чтобы выжить в наших условиях, чтобы добиться процветания, нужно держаться всем вместе. Вы будете работать бок о бок не только с такими же, как и вы, гугенотами, но и с английскими колонистами. Я призываю всех мужчин вступить в ряды местной милиции. Я призываю всех женщин помогать местной церкви и тем, кому приходится нелегко. Я призываю вас без промедления послать детей в школу форта Спрингфилд. Чем быстрее они освоят новый язык, тем легче им будет в будущем. И вам тоже. Добро пожаловать!

Колонисты дружно зааплодировали.

Вновь прибывшие внимательно слушали все, что говорилось, и кивали в знак согласия: и мужчины, и женщины. Несколько молодых незамужних женщин внимательно разглядывали Рене, пока он говорил. Они уже знали, что он вдовец; Рене был мужчина видный, а по дороге сюда все проходили мимо его нового дома. Рене мог стать блестящей партией, если только удастся покорить его сердце.

Но молодые женщины не подозревали, что Рене замечает одну лишь Адриану. Правда, сегодня он был занят приготовлением и разделкой мяса, а она разносила еду на тарелках всем присутствующим, так что у них не было и минутки, чтобы словом перемолвиться. Но Рене все время поглядывал в ее сторону.

Праздник затянулся до вечера. Часам к пяти-шести большинство гостей разошлись. Рене и Адриана, Авдий и Дебора задержались, чтобы помочь хозяевам убраться. Неожиданно Рене пригласил всех поужинать к себе.

Они пешком шли через поля, соединявшие соседние фермы. Все прихватили с собой то, что осталось после дневного пира. Дети бежали впереди. Казалось, что они ни капли не устали. Рене специально немного отстал, Адриана шла вместе с ним.

– Ты много поработала сегодня, – заметил он. – Даже на секунду не присела.

– Это лишь малая толика того, что я хотела бы сделать для этих напуганных и удрученных жизнью людей, – ответила Адриана.

– Но тебя уже не назовешь напуганной. Ты вписалась в нашу жизнь.

– По-моему, да, Рене. Я изменилась, сама того не заметив. За последние несколько недель, когда я беседовала со всеми этими несчастными, я поняла, что жизнь здесь вовсе не так уж плоха, как мне казалось раньше. Я могу пережить трудности, даже опасности местной жизни, потому что у нас тут есть нечто поважнее – свобода. И люди здесь искренне готовы помогать друг другу.

– Что ты собираешься делать в будущем? – спросил Рене.

Адриана пожала плечами:

– Пока не решила. И не тороплюсь решать. Милдред и Эндрю Уилсоны так добры ко мне. Они действительно хотят, чтобы я жила с ними, и я знаю, что я им не в тягость.

– Но ты ведь должна выйти замуж, – напрямик сказал Рене.

– Наверное. – Адриана хотела бы избежать этого разговора. Она знала, что он сейчас скажет, и не представляла, как можно его остановить.

– Ты нравишься моим детям, – продолжал Рене.

– Мне они тоже нравятся. Даже очень. Они просто прелесть.

– Я тоже очень привязался к тебе, – мягко сказал Рене.

– Спасибо. – Она понимала, что отвечает невпопад, но ей больше всего на свете хотелось прекратить разговор.

Рене не унимался:

– Я не просто привязался к тебе, Адриана. Когда Луизу убили, я думал, что больше уже никогда никого не полюблю, что она навсегда останется частью меня. Я любил ее с. самой юности, она выносила и родила моих детей. К тебе я испытываю совсем другие чувства, но они тоже искренние.

– Рене, пока ты не зашел слишком далеко, – прервала его Адриана, – позволь спросить: может, ты так привязан ко мне потому, что тебе просто нужен кто-то? Тебе нужна жена. Твоим детям нужна мать. Скоро Нетти и Том переберутся в свой собственный дом, и тебе понадобится женщина, чтобы делать работу по дому, помогать с огородом.

Рене запротестовал:

– Это несправедливо. Конечно, я не могу не думать о своем положении.

– Сегодня на вечеринке было столько симпатичных молодых женщин, которые очень даже внимательно к тебе приглядывались, – сказала Адриана. – Если бы не было меня, возможно, ты бы обратил внимание на кого-то из них.

– Да, я обратил, – рассмеялся Рене. – Особенно на эту маленькую брюнетку, Мишель Бовье, она веселая и хорошенькая. Но ты есть, и я буду, счастлив, если ты согласишься стать моей женой.

– Мне очень жаль, – ответила Адриана.

– Значит, ты уже условилась с Джефри Уилсоном перед его отъездом?

– Нет, Рене. Я сказала ему то же самое, что сейчас сказала тебе. Я не уверена, хочу ли выйти за одного из вас.

– Понятно.

– Надеюсь, что понятно, – воскликнула Адриана.– Я уже немного успокоилась и потихоньку начинаю снова ощущать почву под ногами. Но я собираюсь прожить здесь всю жизнь и должна хорошенько обдумать, как мне ее прожить.

Рене понимал, что мучит девушку, может, даже лучше ее самой. Он внимательно и терпеливо слушал ее.

– Но к кому склоняется твое сердце?

– Ни к кому, – ответила Адриана. – Когда сердце заговорит, я почувствую.

– Я подожду, – ответил Рене.

Неожиданно Адриана потянулась и поцеловала его.

– Спасибо, Рене. Я постараюсь, чтобы тебе не пришлось ждать слишком долго.

Джефри Уилсон заметил, что все члены семейства Гонки сильно отличались от остальных индейцев. Эличи поразительно быстро освоил стрельбу из мушкета и его устройство и сам стал инструктором. Теперь он помогал Джефри, и они вместе обходили в поле группы воинов, которые стреляли по мишеням.

Воинам было гораздо легче общаться со своим одноплеменником, и Джефри позволял Эличи вести занятия.

– Хорошенько прижми приклад к плечу. – Эличи шел вдоль линии воинов и давал советы то одному, то другому.– Не тяни курок, жми на него… Никогда не опускай прицел… Когда нашел мишень и прицелился, не медли. Промедлишь, моргнешь разок, и мишень сместится.

Ополченец, который занимался с этой группой воинов, мог сказать на языке сенеков всего несколько слов и потому был очень рад такой помощи.

Джефри и Эличи направились к следующей группе.

– Сегодня мне все время на ум приходит Ренно, – сказал Эличи.– И матери он приснился прошлой ночью. Он в большой опасности, – говорил Эличи с полным самообладанием, как может говорить лишь настоящий воин сенека. Джефри в сны не верил, но встревожился, потому что знал, что индейцы умеют предчувствовать.