Поединок сердец - Мэриан Эдвардс

Разговор прервал стук.

Ги распахнул дверь. На пороге стоял Седрик. Лицо старого воина было осунувшимся, взор затуманен. Войдя в комнату, он опустился на колени перед Ройсом.

– Милорд, я давал вам клятву верности, подразумевая, что она не помешает присяге, которую я принес леди Бетани. Кажется, между этими клятвами возникли противоречия?

Не скрывая своего любопытства, Вердон снова наполнил свой кубок вином.

Ройс посмотрел на Седрика, гадая, кто из них двоих больший глупец.

– Возможно. Я могу освободить тебя от клятвы, которую ты мне дал, но это сразу же поставит тебя вне закона. Нельзя хранить верность саксам в стране, где правят нормандцы.

– Что ж, пусть будет так. Мой долг заботиться о своей госпоже. Я не могу изменить ей в трудную минуту.

Эти слова глубоко задели совесть Ройса. Он не нуждался в напоминании о том, что Бетани одна и беззащитна.

– Хорошо, Седрик, ты свободен. Ступай. Но не оставайся в Нортумберленде. Если ты вздумаешь помогать своей госпоже, я буду вынужден принять против тебя соответствующие меры.

– Мне все понятно, милорд. Но человек, лишенный чести, не имеет ничего.

Поклонившись с достоинством, старый воин вышел из комнаты. Ройс не мог не восхититься его преданностью. Бетани заслужила любовь своих людей. Внезапно Ройс осознал, с каким сопротивлением ему придется столкнуться, если жизнь Бетани окажется под угрозой.

– Боюсь, заточив Бетани в темницу, мы пожнем бурю гнева. Открытого неповиновения можно не опасаться. В деревне рядом с замком остались одни женщины. Но в окрестных селах есть мужчины, и это меня беспокоит.

– А что, если в дело вмешается дядя девушки? – спросил Вердон. – Потребуются ли в этом случае подкрепления от Вильгельма?

– Если шотландское войско выступит против нас, крови прольется немало. – Повернувшись, Ройс взглянул прямо в глаза королевскому посланнику. – Oui, без помощи Вильгельма нам не справиться.

– Ройс, по-моему, тебе следует хорошенько подумать, следует ли держать Бетани в башне, – предостерегающе заметил Ги.

– Non! – оборвал его Вердон. – Никто, кроме находящихся в этой комнате и Вильгельма, не должен знать, что вы считаете Бетани невиновной. После брошенного Дамианой обвинения все, в том числе и сама Бетани, должны быть уверены, что подозреваемый задержан.

– Но почему? – взревел Ройс, сознавая, что этот обман тяжким грузом ляжет ему на плечи.

Вердон заходил по комнате:

– Потому что если она сама не поверит в то, что суд, перед которым она предстанет, – настоящий, что ее судьба в руках Вильгельма, в это никто не поверит. Именно поэтому я приказываю вам – именем короля – вести себя так, будто вы уверены в вине Бетани. Бетани обвиняется в убийстве знатной нормандской дамы; в этом деле замешана политика. Если, как я полагаю, вы с Ги правы и Бетани невиновна, то, значит, убийца все очень хорошо просчитал, свалив на нее вину за отравление.

– Во имя всего святого, о чем ты говоришь?

– Бетани должна быть оправдана не потому, что она твоя возлюбленная. Пусть Ля Марш удовлетворится, что смерть его дочери справедливо расследовал сам король Вильгельм. Саксы же убедятся, что закон беспристрастен и перед его лицом все равны.

Ройс вынужден был согласиться с доводами Вердена, но на его лице отобразилось глубокое страдание. Тем не менее, он твердо сказал:

– Никто, включая Бетани, не узнает, что я считаю ее невиновной.

Ги покачал головой:

– Ройс, когда-нибудь ты очень пожалеешь о своем решении.

– Я с готовностью принимаю последствия своих решений с тех пор, как возраст позволил мне возглавить людей, – сказал Ройс, сознавая справедливость слов брата.

Он поднялся с места, чтобы проводить Вердона до двери.

– Я трогаюсь в путь без промедления, – сказал посланник короля, протягивая ему руку. – Не надо забывать дело о правах на эти владения.

Ройс, пожимая ему руку, не удержался от вопроса, мучившего его с того самого момента, как Вердон прибыл в замок.

– Кто тот человек, что предъявил права на эту землю?

Вердон отвел взгляд.

– Не могу сказать. Это удовольствие Вильгельм приберег для себя, – сказал он и повернулся было, собираясь идти, но на пороге остановился. – Ройс, я верю в справедливость короля. Он примет верное решение.

Майда вышла на черную лестницу к собравшимся по ее зову служанкам.

– Передайте всем: встречаемся сегодня вечером после ужина.

Служанки испуганно зашептались. Слухи распространялись быстро. В деревне не осталось никого, кто не знал бы о том, что леди Бетани заключили в башню.

– У тебя есть какие-то вести о нашей госпоже?

– Седрик отбыл в Шотландию, – ответила Майда, делая знак остальным женщинам умолкнуть.

Прозвучавший в наступившей тишине голос одной из служанок показался особенно звонким:

– Я боюсь, здесь снова вспыхнет война.

– Нет, леди Бетани заверила меня, что ее дядя-шотландец не позволит своему клану вмешаться.

– Что ты задумала, Майда? – спросила Сумар Чадвик.

– Сегодня вечером мы обговорим, как лучше всего показать нормандским воинам нашу силу, – многозначительно махнула рукой Майда.

– Ты сошла с ума? – воскликнула горничная. – Как мы, женщины, можем показать силу?

– Можем не в прямом, а в переносном смысле, – возразила Майда.

Служанки недоуменно зашептались. Хотя предложение Майды и казалось невероятным, кухарка занимала среди них самое высокое положение и пользовалась большим уважением.

Указав пальцем в сторону деревни, Майда приказала:

– Передайте в деревню: присутствовать должны все.

– Зачем? – спросила горничная.

– Для того чтобы добиться успеха, мы должны действовать сообща, – уверенно ответила Майда.

После того, как все разошлись, к кухарке подошла вдова Чадвик:

– Госпожа Майда, что вы замыслили?

На мгновение кухарка задумалась, стоит ли раскрывать свои планы раньше времени. Возможно, хорошенько все обдумав, некоторые откажутся выполнять ее распоряжения. Но этой женщине Майда доверяла.

– Я решила сделать так, чтобы нормандцам стало у нас неуютно. Очень неуютно.

– Надеюсь, вы не собираетесь никого убивать?

Вдова побледнела от страха. Всем в деревне было хорошо известно, что Вашель переселился к ней и разделяет с ней ложе; многие другие воины тоже сблизились с местными женщинами.

– До тех пор, пока наша госпожа не будет освобождена, никаких милостей врагу. Понятно? – Майда пристально посмотрела на молодую вдову.

Та испуганно раскрыла глаза:

– Вы хотите сказать, нам больше нельзя будет делить с ними ложе? Нормандцы этого не потерпят.

– У них не будет выбора. Тут мы сильнее целого войска. Женщины обладают страшным оружием, с которым ничто не сравнится. Мы поставим их на колени.