Лабиринт - Алексей Калугин

Кийск подполз к краю кустарника и, раздвинув ветви, выглянул наружу. Если не смотреть в сторону города и срытого шоссе, то можно было обмануть себя, убедив в том, что все осталось по-прежнему, как было, – и небо, и лес, и кузнечики в траве, и весь мир, и ты в нем.

Глава 6

Стратегия нанесения удара

– Ну и чего, скажи мне, чего мы добились? – жестом вытянутой руки с открытой ладонью Кийск потребовал от Баслова ответа. – Двое человек мертвы, один – искалечен. Ради чего?

Баслов, сидя на своем обычном месте, задумчиво покручивал двумя пальцами ус и, прищурившись, посматривал на мечущегося по комнате Кийска. Из-за теней от тускло мерцающей керосиновой лампы, то и дело скользящих по его лицу, трудно было уловить его выражение.

– Лейн жив, но находится в коматозном состоянии, – негромко произнес он. – Врачи говорят, что если бы у них были необходимые лекарства и оборудование, они привели бы его в чувства.

– Но нет же ничего! И мы ничего не можем для него сделать!

– Мы знаем теперь, что наши автоматы и самодельные бомбы бессильны против механиков. Теперь мы будем искать другие способы борьбы с ними.

– Господи! – Кийск с треском опустился на стул. – Все же бессмысленно!

– А что ты предлагаешь? – Чтобы погасить внезапную вспышку гнева, Баслов изо всех сил хлопнул обеими ладонями по столу. – Сидеть здесь и дожидаться, пока за нами придут?

– Но ты же сам сегодня видел… – устало начал Кийск.

– То, что я видел, вовсе не убедило меня в том, что механика невозможно уничтожить. Либо в их физическом строении, либо в используемой ими тактике, либо в организации их общества, либо где-то еще, не знаю где, должно быть слабое звено, которое сможем разбить даже мы со своими слабыми силами. И я буду продолжать искать его, даже если для этого мне придется ходить в город одному. Но, откровенно говоря, я очень рассчитывал на твою помощь. У тебя есть необходимый нам опыт.

– От меня не будет никакого проку. Вокруг меня постоянно гибнут люди.

– В этом нет твоей вины.

– Не знаю.

– Рано или поздно мы все погибнем, если не сможем оказать механикам сопротивления.

– Дороги из города не перекрыты, а беженцев больше нет. Возможно, жизнь под властью пришельцев не так уж плоха, как кажется нам со стороны.

– Я думал об этом. Ты рассказывал о способностях Лабиринта заменять людей двойниками. Может быть, в городе уже и не осталось людей, одни двойники?

– Если бы у Лабиринта была цель заменить людей двойниками, он не стал бы растягивать этот процесс. Он в одно мгновение уничтожил все механизмы на Земле, но не стал делать того же с людьми. Значит, ему зачем-то нужны живые люди.

– Мы не видели в городе ни одного живого человека. Возможно, пришельцы используют их на каких-то работах?

– При их-то технологиях использовать рабский труд? Они менее чем за месяц полностью перестроили город.

– Вот тебе еще один вопрос, с которым необходимо разобраться и который может оказаться ключом, повернув который мы сломаем всю выстроенную механиками систему.

– Что-то я очень сильно в этом сомневаюсь, – покачал головой Кийск.

– Но помочь не отказываешься?

Кийск поднял взгляд на Баслова, покачал головой и, усмехнувшись, щелкнул ногтем по стеклу стоявшей перед ним лампы.

– Однажды некое загадочное существо, не имеющее физической формы и представившееся просто как Голос, сказало мне, что с огромным интересом наблюдало за тем, как отчаянно мы сражались в заведомо проигранной схватке с Лабиринтом. В благодарность за доставленное удовольствие оно указало нам с Борисом выход из, казалось бы, безвыходного тупика. Будем надеяться, что в этот раз у нас получится не хуже и снова найдется кто-то, готовый помочь.

– Помощь, конечно, не помешает, но, думаю, мы и сами еще на что-то способны! – Кончики усов Баслова снова по-боевому топорщились вверх. Он поднял стакан остывшего чая и, отсалютовав им, торжественно провозгласил: – За победу!

Выпить он не успел. После деликатного стука дверь приоткрылась и в комнату заглянул высокий, невообразимо худой тип лет сорока пяти в клетчатой рубахе, вылезающей из-за пояса, и в мятых брюках с пузырями на коленях.

– Вы позволите? – робко спросил он.

– Конечно, Клавдий Матвеевич, мы именно вас и ждем.

Баслов поставил стакан на стол и поднялся навстречу вошедшему.

– Вы не знакомы? – спросил он у Кийска. – Клавдий Матвеевич Колышко, специалист по нейроэлектронике.

Колышко слегка поклонился Кийску и, подойдя к столу, принялся разворачивать на нем свернутые в тугой рулон листы бумаги, которые принес с собой.

– У нас в лагере имеется художник, который по описаниям парней, бывших вместе с нами в городе, изобразил механика в нескольких ракурсах, – объяснил Кийску Баслов. – Я попросил Клавдия Матвеевича собрать группу экспертов и проанализировать эти рисунки.

– Конечно, лучше бы было иметь фотографии, – ворчливо произнес Колышко. – Пока я могу ознакомить вас только с предварительными выводами. Полный отчет с подробными выкладками, расчетами и обоснованиями будет подготовлен к утру.

Колышко пристально посмотрел сначала на Баслова, затем на Кийска и, не встретив с их стороны возражений, продолжил:

– Заранее предупреждаю, что все наши заключения носят предположительный характер, поскольку основаны исключительно на догадках. Никому из нас не доводилось прежде сталкиваться ни с чем, хотя бы отдаленно напоминающим это, – он постучал карандашом, зажатым в пальцах с обкусанными ногтями, по одному из рисунков. – Тем не менее мы пришли к единодушному выводу, что внешняя оболочка данного существа представляет собой форму искусственного происхождения. Но она не является скафандром для находящегося внутри него существа, поскольку нам не удалось обнаружить систем для контактов его внешних органов чувств с окружающей средой. Имеющиеся на ней рецепторы или то, что мы за них приняли, должны, по всей видимости, работать автономно, воспринимая, анализируя и передавая информацию. Исходя из некоторых характерных особенностей, также можно с большой долей вероятности сказать, что данное существо не является роботом или киборгом. Об этом можно судить по отсутствию некоторых конструктивных особенностей, характерных для любых моделей. Мы склонны предполагать, что в корпусе имеется камера, в которой находится живое существо, связь которого с внешней оболочкой осуществляется на нейронном уровне.

– То есть живое существо, находящееся внутри механика, является как бы его мозгом, – уточнил Баслов.

– Не совсем так. Даже, скорее всего, совсем не так. Чем создавать столь сложную конструкцию, гораздо проще было бы снабдить машину электронными системами, воссоздающими деятельность мозга. В данном же случае машина и живое существо представляют собой единое целое, искусственный симбиоз. Цель создания подобного существа остается непонятной, поскольку, как я уже говорил, практически любые элементы и функции нервной системы можно воспроизводить, используя синтетические материалы. Единственное, что приходит в голову, – эксперимент, представляющий чисто умозрительный интерес, и к тому же в высшей степени аморальный.