Фактор четыре. Затрат — половина, отдача — двойная - Эрнст Вайцзеккер

Киотский протокол не остановит дальнейшее увеличение выбросов СО2 из-за динамичного роста некоторых из развивающихся стран. Однако для выполнения Параграфа 2 Конвенции, призывающего к стабилизации концентраций, потребуется больше, чем просто стабилизация выбросов. Для того чтобы стабилизировать концентрации на приемлемо низких уровнях, выбросы следует сократить примерно на 60 % во всем мире. Представьте, что это означает для промыш-ленно развитых стран! Если предположить, как это сделал Всемирный энергетический совет (1993), что потребность в энергии в развивающихся странах возрастет более чем в два раза и что основная часть этой потребности будет удовлетворяться за счет ископаемых видов топлива, индустриальным странам придется сократить выбросы СО2 примерно на 80 %. Для достижения этой цели, возможно, потребуется 50–80 лет (см. рис. 1).

Задача кажется громадной. Каким образом промышленные страны могут достичь пятикратного снижения выбросов парниковых газов? Зная о трудностях, если не сказать невозможности, многие авторы (напр., Нордхауз, 1993) рекомендовали отдавать предпочтение адаптивным, а не превентивным мерам, которые они считают дорогостоящими и бесполезными. Они опасаются, что пренебрежение адаптивными стратегиями может привести к очень высоким издержкам в случае климатических изменений, сопровождающихся подъемом уровня моря, засухами или сильными ураганами. Не будем высмеивать этот подход. Это — один из серьезных вариантов для индустриальных стран.

Возможны другие варианты. Один из них представляет собой резкое изменение культуры Севера в сторону умеренности и аскетизма. Но исторический опыт показывает, что этот вариант маловероятен. Другая возможность, которая более подробно обсуждается в главе 10, состоит в переходе с ископаемых видов топлива на ядерные и возобновляемые источники энергии. Вывод из этого обсуждения сводится к тому, что смена топлива, вызванная необходимостью, означает издержки, в некоторых случаях очень большие, и имеет довольно ограниченные возможности.

На наш взгляд, намного более привлекательным вариантом является революция в эффективности, описанная в первой и второй частях этой книги. Как подчеркивалось, «фактор четыре» тем более привлекателен, что может дать прибыль. Это приводит к совершенно новой ситуации. Раньше все участники переговоров по климату исходили из того, что всякий экологический прогресс требует расходов. В случае повышения эффективности на долю активных защитников климата выпадут отрицательные издержки, т. е. доходы, что должно значительно облегчить переговоры.

Однако результат встречи в Берлине, по-видимому, показывает, что едва ли кто-то уже понял огромные возможности, таящиеся в этом новом подходе. Следует надеяться, что расплывчатый Берлинский мандат и Киотский протокол будут определенно использованы для разработки беспроигрышных стратегий, ориентированных на эффективность.

Парниковые газы, отличные от СО,

Даже переход к «фактору четыре» в энергетической производительности не будет достаточным для остановки глобального потепления. Парниковые газы, отличные от СО2, вносят в парниковый эффект примерно 50 % от общего вклада. К ним относятся хлорфторуглероды, метан (CH4, водяной пар (на большой высоте), N2О и озон (О3).

Значительные последствия имело постепенное прекращение производства хлорфторуглеродов с целью защиты озонового слоя в стратосфере. Это явилось одним из наиболее ободряющих успехов в дипломатии окружающей среды (Бенедик, 1991).

Метан поступает с рисовых полей, является продуктом пищеварения крупного рогатого скота и разложения биомассы (компостирование). Выбросы N2О также возникают при разложении биомассы и в большинстве процессов сгорания. N2О остается в атмосфере очень длительное время, более 150 лет, тогда как метан имеет период полураспада в атмосфере, равный «всего» 14 годам. Изменения в сельском хозяйстве явились бы самым важным ключом к снижению выбросов метана и N2О. Но, учитывая, что снижение производства пищевых продуктов невозможно в период роста населения, здесь нам тоже может понадобиться революционное увеличение эффективности, которое позволит производить больше продуктов при уменьшении количества метана.

8.4. Исчезновение видов и конвенция о биологическом многообразии

Другое крупное соглашение, подписанное на Всемирном форуме, связано с биологическим многообразием. Какие тут существуют проблемы, и что можно сделать? Гарвардский биолог Эдвард Уилсон сказал, что уничтожение биологического многообразия — это грех, который будущие поколения простят нам в последнюю очередь. Он сравнил сообщество ученых, занимающихся науками о жизни и столкнувшихся с сегодняшним экологическим разрушением, с любителями искусства, которые видят, как Лувр и другие музеи исчезают в огне, но не могут потушить пламя.

Биологическое многообразие также служит в качестве экологического буфера против непредсказуемых климатических изменений и других изменений в биосфере. Глупо и очень безответственно жертвовать биологическим многообразием ради краткосрочной экономической выгоды.

Благодаря Глобальному докладу на 2000 год, подготовленному для президента Джимми Картера (Барни, 1980), до Америки и всего мира дошло, что потери в биологическом многообразии стали крайне драматичными. На рис. 28 график, составленный институтом Джеральда Барни, показывает динамику исчезновения видов.

Причины этого огромного ускорения исчезновения видов сложны. Возможно, важнейшим фактором является кризис долгов, который заставил развивающиеся страны продавать товарные культуры, руды, лесоматериалы и электричество гидростанций зарубежным странам и компаниям по неустойчивым расценкам. Многие из этих ориентированных на экспорт шагов были сделаны за счет девственных лесов и других природных богатств, и внесли таким образом существенный вклад в разрушение естественных мест обитания. Поскольку почти все развивающиеся страны расширили разработку ресурсов и их экспорт одновременно, цены на товары на мировом рынке резко упали. В результате странам-должникам пришлось продавать еще больше природных богатств, чтобы погасить свои долги. На рис. 29 совмещены рост долгов стран третьего мира и падение цен на товары с середины 1970-х годов до начала 1990-х годов. (Некоторое облегчение принесло недавнее повышение цен на товары.)

Конвенция о биологическом многообразии, принятая на Всемирном форуме в Рио-де-Жанейро в 1992 г., была также подготовлена межправительственной согласительной комиссией. В основном эту конвенцию поддерживал Север, в то время как Юг был весьма озабочен сохранением национального суверенитета над своими биологическими ресурсами.

Со времен Стокгольмской конференции по окружающей среде в 1972 г. развивающиеся страны с большим подозрением относились к стремлению Севера вмешиваться в их экологические дела. «Принцип 21» Стокгольмской декларации, которая была предшественником Декларации Рио, подтвердил, что «государства… имеют суверенное право эксплуатировать свои ресурсы в соответствии с их собственной политикой по окружающей среде». В Рио-де-Жанейро третий мир продвинулся еще на шаг, записав (в «Принципе 2»): «в соответствии с их собственной политикой по окружающей среде и развитию» (добавление выделено курсивом). Их подозрения усилились, когда США, Великобритания, Австралия и другие страны, участвовавшие в обсуждении Конвенции о биологическом многообразии, стали настаивать на сохранении права собственности на протоплазму зародышевых клеток, которую получали в развивающихся странах, но биотехнологически обрабатывали в северных лабораториях. Развивающимся странам казалось, что весь интерес Севера к защите биологического многообразия относится к эксплуатации генетических ресурсов. Тем не менее Юг уступил почти во всех возможных отношениях. В частности, Юг даже не упомянул о кризисе долгов, зная, что это была наиболее труднопреодолимая причина огромных потерь в биологическом многообразии. Сказать по правде, конвенция ничего не могла сделать, чтобы остановить кризис долгов.

По крайней мере некоторые стимулы для развивающихся стран были заложены в конвенцию. Установлено, что выгоды от биотехнологического использования генетических ресурсов должны распределяться на справедливой и равноправной основе (параграф 19), причем Север должен обеспечить новые и дополнительные ресурсы, чтобы позволить Югу оплатить выполнение согласованных обязательств (параграф 20). Последнее относится, в частности, к предпочтению охраны природных ресурсов in situ, что означает защиту природных зон (Параграф 8), по сравнению с охраной природы ex situ, что означает ботанические или зоологические сады и генные банки (Параграф 9). Это весьма благоразумно, потому что гектар девственного леса содержит неизмеримо большее биологическое многообразие, чем все, что может быть выращено в Садах Кью вместе с накопленными результатами по селекции и разведению видов во всех биотехнологических лабораториях мира.