Дом скитальцев (Рисунки Н. Васильева) - Александр Мирер

Звук догнал самолет, наполнил его, и моторы смолкли. Мелькнули фонари посадочной полосы. И Зернов рассмотрел наконец встречающих. Трое были офицерами сопровождения — подчиненные Ганина. А четвертый был именно тот, кого начальник Центра опасался увидеть, — молодой дипломат Краюшкин, член комитета девятнадцати.

Они быстро, привычно расселись по машинам. Зернов, Краюшкин и два офицера — в одной, а третий офицер и еще двое, прилетевших с Зерновым, — в следующей. Краюшкин держал на коленях портфель.

— Что у вас? — спросил начальник Центра.

Он был нацелен на новое действие, которое могла потребовать от него служба. Он ощущал даже обычный нервный подъем, своего рода готовность к вдохновению — собрать воедино все, продуманное в долгие часы анализа, все модели будущего поведения противника, сотни вариантов собственных действий. Дать решение — мгновенное и безошибочное, ощутив радость пловца, схватившего гребень волны и полетевшего на ней к берегу… Но сегодня Зернов не ждал радости. Когда Краюшкин раскрыл портфель и из него выпорхнула стопка прекрасной голубоватой, с водяными знаками, бумаги, начальник Центра мрачно подумал: «Хорошо оформленный приговор»…

Это была сводка зарубежной информации — доклады посольств, бюллетени пресс-агентств, выжимки из газетных сообщений. Каждое из них в отдельности мало что говорило. Высокопоставленный чиновник военного министерства посетил радиотелескоп в Сьерра-Бланка… Снижена степень боевой готовности в истребительной авиации. Там же запрещено командирам ракетных частей атаковать неопознанные объекты без особого разрешения маршала авиации — впрочем, это сообщение из малонадежных источников… Да, в отдельности это мало чего стоит, но вместе…

Зернов аккуратно сбил листки в стопу, вернул Краюшкину и некоторое время смотрел, как за окном машины скользит, кланяется, поворачивает в мареве старый дубовый лес. Краюшкин терпеливо ждал. Дубрава кончилась, над песчаными нагретыми косогорами закачались мачтовые сосны, блеснули свежим цинком крыши дач, завился из-за штакетного заборчика самоварный голубой дым…

— Да, очень, очень похоже, — проговорил Зернов. Повернулся к соседу:

— Боюсь, тревогу подняли не впустую.

— Просочились за рубеж? — шепнул Краюшкин.

— Либо просочились, — сказал Зернов, — либо вторично запустили разведывательный корабль. А что наверху?

— Ждут вас, Михаил Тихонович.

Зернов сморщился, сложил кончики пальцев и опять наклонил иссохшее лицо к окну.

— Полагают, Михаил Тихонович, что у вас имеется план…

— А что план? — уже с раздражением спросил Зернов. — Если они приземлятся по наводке со Сьерра-Бланка, что толку в моих планах?

— Не понимаю, — с тоской в голосе прошептал Краюшкин. — Мы обо всем их предупредили. Вовремя. Исчерпывающе. Как надо и что — обо всем…

Зернов сморщился еще сильнее, и Краюшкин умолк. О таком не говорят даже при доверенных сотрудниках, да и что говорить, в самом деле? За рубежом мы не властны помешать инопланетным захватчикам. Сделали что могли — хорошо, добросовестно сделали. Предупредили насчет охраны штабов и государственных деятелей, методики порекомендовали, согласовали действия. М-да… «Похоже, не помогло, — думал Зернов. — Именно так, как они задумали сначала. Прорываться во всех ядерных державах одновременно. Мы не смогли сделать самое важное, — в тысячный раз подумал он. — Не сумели найти техническое средство, чтобы обнаруживать Десантников мгновенно и безошибочно. И Благоволин не смог. М-да… Ведь даже сейчас было бы спасение — изготовить такой аппарат. Быстренько бы выловили, быстренько, пока не приземлилась эскадра. А если она уже приземлилась?..»

…В тяжких, тревожных мыслях прошел остаток пути. За зеленым броневым стеклом наклонялась, поворачивалась Земля, полная земной летней прелести, беспечная, все еще не подозревающая ни о чем.

Десантники

Севка лежал в кресле перед огромным пультом командора Пути. «Графики» шевелились разноцветными значками. По черному экрану — развертке Ближнего Космоса передвигались огоньки грузовозов. Огромная власть была в руках Севки, десятки тысяч балогов ждали его приказов, но что толку было в этой власти?

Он с ненавистью взглянул на экран секретной связи, по которой говорил с Шефом. Выпрыгнул из кресла. Приказал Нурре вскрыть упаковку вакуум-скафандра и достал «поздравительную пластинку». Заодно вынул из «посредника» Мыслящего Железного Рога, спрятал в перчатку. Укладывая скафандр, «порученец» тихонько спросил:

— Начальник, что случилось?

Севка отмахнулся. Обеими руками сжал пластинку. По ней побежали слова: «Сведения пока отсутствуют. Проверяем. Проверяем. Выйди в Космос через один-два часа. Поспеши с заданием. Кризис надвигается».

Он тупо уставился на пластинку. Экран снова был пуст и чист, как небытие. «Проверяем. Проверяем»… Проверяйте. А я буду мстить за Машку.

Он больше не думал о Земле — только о мести. И его жажда отмщения причудливо перепуталась с хитрой мстительностью командора Пути, который тоже кипел яростью — дорваться до Светлоглазого и распылить. А Великому Нулю свернуть шею. Да-да, Великому Десантнику… К нему тянулась ниточка. Джал чувствовал это — недаром сам был мастером дворцовых интриг. Потянуть за ниточку — и полезет то, чего не хватает для связной картины.

За спиной Великого Десантника, как в точке перспективы, сходилось все. И месть, и задание Учителя, которое тоже стало местью. Картина уже была готова сложиться. Не хватало пустяка. Десантного опыта. Командор Пути в своих предыдущих жизнях не был Десантником. Пилотом — да. Целых две жизни. Затем сразу стал командором Пути.

— Я ловко провернул эту историю. Изумления достойно, как ловко! Справился с Номдалом, добился его вознесения в Мыслящие и обошел Расчетчика и обоих Великих… Сам стал Великим, — похвалился Джал.

— Замолкни, карьерист… Ну, сожрал Номдала — вот он у меня где, в перчатке… Ничего ты не видел, кроме своей карьеры. Уж я бы на твоем месте хоть разок сходил бы с десантом, — буркнул Севка.

Прижав рот к уху Нурры, он рассказал о неудачном десанте на Землю. Разведочный корабль сел в маленьком городке, развернул операцию по схеме «Прыжок», но был вынужден уйти под угрозой атомного уничтожения. Вопрос: как поступил бы Нурра в качестве командира десанта Линии первой? Решился бы оставить планету, отступить или перешел бы к операции по схеме «Вирус»?

— Клянусь белой молнией! — воскликнул Нурра. — Меня бы распылили иначе! Атомное оружие? Подготовку к «Вирусу» я бы развернул при начале «Прыжка», хе-хе…

— Без доклада Великому?

— Э, какой там Великий!.. Переговоры тянулись бы сутки и еще девятикратно. Линия первая и Расчетчик решают на месте.

— Сколько Десантников ты оставлял в подобных случаях?

— Четыре «посредника», — мгновенно ответил Нурра. — В них — шесть Линий, девять Углов, девять Треугольников. Там атомное оружие? Не сомневайся, начальник. Идет «Вирус»…

Остальное командор Пути знал. Схема «Вирус» специально разработана для планет с развитой централизацией. Еще лучше действует на планетах, управляемых из единого центра. Операция эта сокрушительна, хотя и требует значительного времени. Двадцать четыре Десантника с крошечными одноместными «посредниками»! Они беспощадны, отлично обучены, неуловимы. Они гении своего дела. Злы, как сумуны, и терпеливы, как лаби-лаби. Они ползут по планете, как вирусы, пересаживаясь из одного человека в другого, пока не доберутся до центра, до мозга. Они захватывают власть — в личинах планетных руководителей. Сейчас возможности системы «Вирус» демонстрировал Севка, захвативший командора Пути. А он действовал без подготовки, без опыта, на пустом месте.

Любой Десантник, даже Девятиугольник, по сравнению с ним — мастер. Пусть двадцать три Десантника не достигнут цели. Достаточно одного, пробравшегося в военную систему. По его команде отключаются атомные зенитные ракеты. Эскадра садится, как на параде, и спокойно, методично рассылает Мыслящих.

— Как бы ты рассудил, друг Нурра, почему Великий Десантник доложил, что «Вирус» не проводится?

— Ар-роу! — Бывший Десантник несказанно развеселился. — Лжец он, лжец — по природе и по должности… Связь с эскадрой прервалась, ты говоришь, во время рапорта Точки? Да? Остальную часть рапорта придумал Нуль. Он великий лжец, а не Великий Десантник! Не понимаешь? Если резиденты погибнут, никто о них не узнает. Эх, а еще командор Пути!

— Достаточно… — Командор поправил «посредник» на груди. — Эт-то хорошо. Отлично! Порученец, смиррна!

«Порученец» осклабился от удовольствия:

— А-а, запрыгал, инопланетный?

— Для всех я лечу на Большой Сверкающий. Ты дождись, пока кончится смена в Третьей Монтировочной. Вызови госпожу монтажницу высшего класса Тачч. И будь очень вежлив.