Запретные наслаждения - Сара Рэмзи

Мадлен тряхнула головой, как настоящая француженка, испытывающая досаду.

— Монсеньер, мы можем уйти прямо сейчас? У нас сегодня не слишком интересная компания.

Подошел Вестбрук, и его серые глаза потемнели, когда он посмотрел на Каро.

— Дорогая, вы хотите, чтобы я попросил герцога уйти? Мне казалось, у него достанет здравого смысла не приближаться к вам.

Она ответила взглядом, в котором читалось замешательство, видно, ее боевой настрой сразу пропал.

— Боюсь, все было наоборот.

— Ты поклялась мне, что не будешь искать с ним встреч, — произнес Вестбрук, и его монотонный голос резко контрастировал с преисполненным ярости взглядом.

Она пожала плечами: жест беспомощности, обнаруживающий уязвимость, скрытую под оболочкой закаленной светской львицы.

— Сожалею, Вестбрук, но я не могу позволить ему наслаждаться жизнью, словно он не имеет никакого отношения к тому, что я потеряла практически все. Это невыносимо — наблюдать, как он развлекается не с одной, а с двумя французскими девчонками…

Она вдруг умолкла, пристально всматриваясь в Мадлен, и Фергюсон, сообразив, о чем она подумала, бессознательно обнял Мадлен, словно желая заслонить ее собой.

— О мой Бог! — выдохнула Каро — Не может быть…

Ее карие глаза широко распахнулись, и Фергюсон почувствовал, что земля уходит из под ног. Каро была последним человеком, которому он доверил бы их тайну. Мадлен тоже поняла, что погибла, и застыла перед Каро как кролик перед удавом.

Фергюсон судорожно искал путь спасения. Успеют ли они добраться до экипажа, прежде чем слух распространится среди гостей? Он обещал Мадлен предпринять все возможное, чтобы остаться в Англии. Но как остановить Каро? Откупиться от нее невозможно: она слишком богата и слишком ненавидит его, чтобы хранить такую тайну.

— Что бы вам ни показалось, заверяю вас, вы ошиблись, — быстро произнес он, стараясь отвлечь внимание Каро от Мадлен.

На лице Каро было написано замешательство, которое постепенно сменилось изумлением, на пике которого она обернулась к Вестбруку.

— Разве эта шлюшка не выглядит в точности, как леди…

— Тс-с! — оборвал ее Вестбрук. — Ни слова больше!

Фергюсон не мог уйти, не предприняв последней попытки спасти ситуацию.

— Мы можем поговорить у вас кабинете, Вестбрук? — его голос прозвучал так спокойно, словно он приглашал всех на пикник.

Граф молча кивнул и поймал Каро за локоть, когда та попыталась улизнуть. Фергюсон чувствовал, как дрожит Мадлен, и, наклонившись, прошептал ей на ухо:

— Мы ведь не станем сдаваться без боя, правда?

Он должен был сдержать обещание, а для этого следовало разобраться с Каро — раз и навсегда.

Глава 34

По дороге в кабинет Вестбрука Фергюсон крепко держал Мадлен за руку. В другое время она сочла бы такое участие чрезмерным, но теперь, когда она не могла забыть взгляд Каро, в котором вспыхнуло узнавание, Мадлен была благодарна за поддержку, хотя обладательница этого страшного взгляда, казалось, забыла о ней. Они с Вестбруком шли впереди, и он, на ходу наклонившись к ней, прошептал что-то на ухо. Слов было не разобрать, но, очевидно, тон был резким. Вестбрук явно был недоволен таким поворотом событий.

До встречи с Каро бал напоминал прекрасный сон, в котором можно было бесстыдно флиртовать с любимым мужчиной и делать на людях то, чего она никогда не позволила бы себе после пробуждения. Но теперь из-за ненависти Каро и неясных намерений Вестбрука сон постепенно превращался в кошмар. Мадлен невыносимо хотелось закричать и проснуться.

Возможно, у нее хватило бы смелости дать Каро отпор. Но это была не ее игра. Единственное, на что ее хватило, — так это тихо сказать Фергюсону:

— Если хочешь пойти на обострение, я тебя поддержу. Даже если общество нас отвергнет.

Он сжал ее руку еще крепче. Завтра на ней будет синяк, если он немного не ослабит хватку.

— Но тебе ведь это не по душе, так что никаких игр, — решительно ответил он, а когда взглянул на нее, словно очнулся. — Послушай, мне жаль, мне очень жаль, Мад. Если бы я знал, чем обернется та история, я прожил бы с отцом без единой жалобы все эти десять лет и даже больше, если бы понадобилось. Если бы я только знал, что ты дождешься меня…

В ее глазах блеснули слезы. Она знала, что для него значило бы жить с отцом, каких усилий это стоило бы ему. В ответ она прошептала:

— А если бы я знала, что у меня будешь ты, я бы обошлась без театра, и нам бы теперь ничего не грозило.

Это было правдой. Она могла бы обойтись без театра, ведь Фергюсон заполнил бы ту пустоту, которую заполняла игра. Пока он был в ее жизни, ей не требовались аплодисменты, чтобы почувствовать себя желанной. Его любви было достаточно. Кроме того, именно он показал ей, что, несмотря на необходимость придерживаться правил этикета, жизнь прекрасна и расцвечена множеством красок. И тем большая паника ее охватила перед дверью кабинета Вестбрука.

У нее была пара минут, чтобы взять себя в руки, — пока Вестбрук выпроваживал из кабинета раскрасневшуюся пастушку и мужчину в костюме Генриха VIII. «Король» утверждал, что они просто беседовали, хотя состояние буколических юбок свидетельствовало совсем о другом. Впрочем, они не очень огорчились: пастушка озорно рассмеялась, проскальзывая мимо Мадлен, и тут же парочка уединились в соседней гостиной. Еще год назад Мадлен была бы фраппирована этим, а теперь лишь пожалела о том, что им с Фергюсоном не удастся так же сбежать и запереться в какой-нибудь гостиной, подальше от чужих глаз.

Они вошли в кабинет, и Вестбрук со вздохом закрыл за собой дверь.

— Эти маскарады — одно расстройство, хотя на них и происходит немало интересного. И я бы остерегся садиться на тот диван. Кто обожает маскарады, так это мой мебельщик: потом приходится менять почти всю обивку.

Мадлен сдержала готовый вырваться смешок. Как куртизанка она, возможно, должна была ответить какой-нибудь не менее грубой шуткой, как леди — презрительно смерить Вестбрука взглядом, но она потерялась где-то между этими двумя образами. К тому же Вестбрук ее не узнал, так что безопаснее всего было молчать.

Фергюсон, однако, избрал иную тактику.

— Каро, это должно закончиться прямо сейчас, — сказал он твердо. — Я был негодяем и относился к вам отвратительно, но вы знаете, что мы не смогли бы быть вместе. У вас нет причин в отместку портить жизнь мадам Герье. Если вам совсем невмоготу, ограничьтесь мной, но оставьте ее в покое.

Они расположились попарно — Мадлен с Фергюсоном и Каро с Вестбруком — за короткими сторонами прямоугольника массивного письменного стола. Избегая смотреть на Фергюсона, Каро все свое внимание сосредоточила на Мадлен, словно стремясь окончательно убедиться, что не ошиблась.