Таинственный труп - Жан-Франсуа Паро

— …Мне известно меньше, чем комиссару, но я отказывался говорить, потому что опасался раскрыть…

— Наконец-то! — вздохнул д’Арране. — Как видите, вне службы молодой человек ведет вполне пристойную жизнь. Продолжайте.

— Слушаюсь, адмирал. Я был убежден, что попал в ловушку и что Пейли заплатил жизнью за какие-то темные интриги, что плели вокруг него загадочные заговорщики. Но я не мог разглядеть границ этого заговора.

— Что ж, сударь, вас не в чем упрекнуть, разве только в излишней щепетильности, которую возраст и опыт непременно убавят. В этом отношении искренность гораздо более привлекательна, нежели ложь… Но продолжим. Зачем вы написали и отправили Леруа записку с того света? С какой целью?

— Увы, зная о трагической участи Пейли, я решил, что записка заставит виновного обнаружить себя. Словно камешек, брошенный в воду.

— И каков результат?

— У меня не было времени осведомиться, ибо меня арестовали.

— Возможно, я спас вам жизнь, но вы, без сомнения, скомпрометировали Киску. Ваше послание заставило кого-то заподозрить, что вы знаете больше, чем на самом деле, а ваша связь с Киской, которой вы позволили бежать, убедила его, что она что-то знает.

Офицер выглядел подавленно.

— Вот именно: кого-то! — проворчал Сартин. — Опять только предположения! Ваша речь напоминает восточную сказку. Что вы еще хотите сказать?

— Вернемся к Пейли. Кто его убил? Мы приближаемся к истине.

— Сударь, — произнес Риву, — теперь я могу сказать, что Депла, изображавший трактирного слугу, носил Пейли еду в камеру.

— Конечно, — задумчиво изрек адмирал, — мы могли бы пустить все на самотек и подождать, пока англичане попытаются перехватить перебежчика. Но тогда нам пришлось бы иметь дело с таким множеством людей, что мы предпочли сами предоставить ему все необходимое для побега. Депла, действительно, передавал сведения англичанам, оставляя свои послания в полой части колонны в церкви Сен-Пьер-о-беф, что возле Нотр-Дам. И еще: именно Депла поручили занять пост возле тюрьмы и незаметно проследить за операцией.

— Надо снова допросить его. Был ли он безвольным инструментом или?..

Бурдо ввел Депла — уже без офицерского плаща.

— Господин Депла, мы в курсе доверенных вам миссий. Настал час признаний. Полагаю, вы достаточно умны, чтобы не принимать нас за дураков и не лгать нам. В вечер побега вы наблюдали за заключенным, это подтверждают все присутствующие здесь. Что вы видели?

— Я не сумел найти фиакр, а потому немного опоздал. Прибыв на место, я устроился в укромном углу. Тело уже лежало на улице. Я с трудом различал его: фонари не горели…

— И понятно почему, — заметил Николя, бросив взгляд на Сартина.

— …тело не шевелилось. Неожиданно появился господин де Риву, в мундире и плаще. Осторожно двигаясь вдоль стены, он подошел к телу, огляделся, видимо, опасаясь случайных прохожих, затем вытащил шпагу и погрузил ее в тело несчастного Пейли.

— Врешь, мерзавец! — воскликнул Риву, рванувшись так, что Бурдо с трудом удержал его. — Обвинять меня в убийстве, когда я могу доказать, что…

— …что он был в Версале, — докончил за Риву Сартин, — где в указанный час я принимал господина де Верженна.

— Спокойствие, — промолвил Николя, — и давайте уточним факты. Глядя из своего убежища, вы видели, как лежало тело?

Депла задумался.

— Оно лежало на животе, лицом к земле.

Николя вспомнил свой осмотр тела и наконец смог восстановить сцену. Пейли тяжело рухнул на спину. Депла подбежал к нему, прикончил его ударом шпаги или трости, подложил пуговицу, оторванную от форменного плаща Риву, перевернул тело и убежал. Именно в это время появилась карета лорда Эшбьюри, и англичанин увидел труп. Вопреки всем предположениям получается, что лорд Эшбьюри не убивал Пейли. Но зачем тогда он оставил пуговицу и как он ее раздобыл?

— Сударь, — произнес он, — вы лжете! И я скажу вам, почему. Тело Пейли могло лежать только на спине. Его раны не позволяли ему перевернуться. Мы же обнаружили его лежащим лицом к земле. Раз мы точно знаем, что господин Риву не мог находиться на месте происшествия, ибо уезжал в Версаль, значит, вы лжете. Вы раздобыли офицерский плащ. Как мог лейтенант потерять пуговицу, найденную нами под телом, если его в это время не было в городе? Вы утверждаете, что Пейли был убит. Но кто, кроме вас, мог его убить и подложить под тело вышеозначенную пуговицу? Я считаю сей факт установленным и предоставляю возможность всем вынести свое решение. Да, у меня еще вопрос. Неужели ревность настолько одолела вас, что вы не боялись обманывать и одних, и других?

Депла опустил голосу.

— Ну и кто же вдохновитель всех этих событий? — спросил Сартин.

— Убив Пейли, он освобождался от одного ненавистного соперника и компрометировал другого. Но, скажите, сударь, зачем устраивать на Версальской дороге покушение на меня?

— Сударь, — пробормотал Депла, — тут я ни при чем.

— Что ж, возможно. Или все же… — словно разговаривая сам с собой, задумчиво произнес Николя. — Определенно, гинеи меня смущают; неужели он служил и вашим, и нашим? Уведите его.

Сартин молчал; упавшие на лоб кудри парика скрывали выражение его лица.

— Невиновный оправдан, а преступник сознался. Блестящее расследование, — сказал Ленуар, радуясь тому обороту, который приняло заседание.

— Увы, сударь, мы еще не закончили. Полагаю, вы еще не знаете истории Аньес Генге, которую поведал мне господин Леруа, человек честный и порядочный. Оказывается, она не его крестница. Он подобрал ее на улице, зимним вечером, голодную и оборванную, привел домой и оставил у себя. Самое странное, что она оказалась столь одаренной и способной к часовому ремеслу, что он привлек ее к работе в мастерской. Странно также, что из прошлой жизни она не помнила ничего, кроме своего имени. Мне искренне жаль, что этот прелестный ангел красоты, похоже, является центральным персонажем не только драмы ревности, но интересующего нас дела государственной важности. При обыске, произведенном на улице Арлэ во время ее ареста, мы также нашли немало гиней.

— Опять вас заносит в высокие сферы. Лучше объясните, что к чему.

— Я обвиняю Аньес Генге в том, что она является агентом английской разведки. Эта молодая женщина неожиданно появляется в доме Леруа и быстро, слишком быстро приобретает навыки очень сложного ремесла. Она становится любовницей Депла, затем любовницей Пейли и кокетничает с Риву. Она манипулирует и теми и другими, выведывает все у Пейли, который от нее ничего не скрывает, доводит до крайности Депла, сходящего с ума от ревности, и каким-то образом узнает о связи Риву с Киской. Если Депла действует под влиянием ревности, то ею руководит исключительно холодный расчет: уловки, ловушки, соблазн — все идет в ход. Без сомнения, в дальнейшем она бы нашла способ отделаться и от Депла, дабы продолжать исполнять свою миссию на службе у английской разведки. Господин де Риву, если ваши начальники не возражают, вы свободны и можете удалиться. Теперь приведите Аньес Генге.

Со слезами на глазах офицер благодарно пожал руку Николя и вышел. Появилась Аньес Генге, хрупкая и смущенная, словно ребенок, нечаянно оказавшийся в неприличном месте.

— Мадемуазель, — начал Николя, — вы не являетесь крестницей господина Леруа.

— Я этого никогда не скрывала. Вам нужно было только спросить меня об этом. Называя себя его крестницей, я тем самым подчеркиваю признательность, кою я к нему питаю.

— Где вы проживали до того, как он вас встретил?

— Я не помню, и вы, задавая мне подобный вопрос, должны это знать. Я была больна и в беспамятстве.

— Именно в этом вы и убедили Леруа. Кто обучил вас ремеслу?

— Я знаю лишь его основы, которые преподал мне мой крестный.

— Что вы делали на прошлой неделе в ночь со среды 12 февраля? Это было недавно, и вы должны помнить.

Приложив палец к губам, она задумалась.

— Кажется, я была на балу в Опере.

— Полагаю, вы ошибаетесь. В Пепельную среду балов не бывает.

— Да, конечно, вы правы. Я ошиблась неделей.

— Так где же вы были?

— Ну, разумеется, дома!

— Уточните, пожалуйста. Вы были одни?

— Я была одна, господин Леруа уехал в Витри.

— Откуда у вас английские гинеи?

— Подарок, сделанный мне господином Пейли перед отъездом.

— Вы занимаетесь окончательной отделкой самых дорогих часов?

— Да, золотых часов.

Николя указал на два маленьких пронумерованных листка бумаги, лежавшие на серебряном подносе.

— Вы знаете, что это? Нет, конечно. На одном листке собрана металлическая пыль с подола плаща, бывшего на плечах молодой женщины по прозвищу Киска. Вы ее знаете?

— А должна? — с вызовом спросила она.

— Смотря по обстоятельствам. На другом листке лежит золотая пыль, которую вы, явившись по моему вызову в доме Леруа, стряхнули с рук. Пыль совершенно одинаковая. Можете ли вы объяснить мне подобное совпадение?