Время Культуры - Ирина Исааковна Чайковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наталья Варбанец (Птица)
Так же, как не хотела заниматься хозяйством.
Я запомнила один удивительный рассказ в очень интересных воспоминаниях Марианны Козыревой. На следующий день после последнего — четвертого — ареста Левы (а его забирали в 1933, 1935, 1938 и 1949) Ахматова пришла в квартиру, где Марианна делила комнату с Птицей, женщиной, которую Лев любил. Сказала, что нужно срочно уничтожить все ее рукописи, что у нее самой уже второй обыск, в волненье попросила дать ей какой-нибудь носок — заштопать.
И вот когда она ушла, Марианна поразилась филигранной штопке этого носка, вспомнив при этом, что прореху на своем черном халате с хризантемами Анна Андреевна никогда не заделывала. Что это? Похоже, что отнюдь не неумение, а нежелание. Поэт, она не хотела отвлекаться от своего дела, того главного дела, которое принесло ей высокое место в истории.
Свое название телесериал получил по строчкам из РЕКВИЕМА:
Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой. Кидалась в ноги палачу — Ты сын и ужас мой.
(1939)
Сын и ужас. Характерно сочетание этих двух слов. Сын расстрелянного большевиками поэта и далекой от революции, «камерной» поэтессы, Лев с самого рождения был под ударом. Он сидел «за отца и за мать», но отец был в могиле, и имя его было свято, матери же всегда можно было бросить в лицо обвинение.
Ответить ей было нечем. Не спасала? Но вот это: «кидалась в ноги палачу» разве не говорит само за себя? В фильме перечислены те многочисленные адресаты, к которым Ахматова обращалась от своего и (из боязни навредить) не от своего имени. Все ли делала? Почему Льва не освобождали так долго? Но легче всего обвинить слабую, одинокую женщину, которую не издавали, подвергали идеологическим преследованиям, в том, что она живет только для себя, других любит больше, чем сына, ничего для него не делает…
Лев ругал Ахматову и за «Реквием». Он был недоволен тем, что по нему, живому человеку, прошедшему невредимым через войну и лагеря, мать сложила РЕКВИЕМ.
А вот интересно, Моцарт написал свой РЕКВИЕМ по тому умершему, чья семья заказала ему музыку? Нет, конечно. Это был реквием и по своей жизни, что прекрасно почувствовал Пушкин, и по жизни каждого из нас, живших, живущих и собирающихся жить в этом мире. Странно, как взрослый и глубокий человек не понял, что РЕКВИЕМ Ахматова посвятила далеко не только ему. Это плач по всем убиенным в страшный морок террора, окутавший в те годы страну. По женам и матерям, стоявшим в очереди с передачей возле Большого дома. По всем несчастным жителям городов и поселков, запуганным, издерганным страхом, обезумевшим от тогдашнего мрака и абсурда.
Обезумевшим.
Нина Попова говорит, что в годы сталинщины у Ахматовой была навязчивая идея, что кто-то читает ее рукописи. Чтобы проверить, она клала на страницу волосок (?), возвращалась — и ей казалось, что волосок сдвинут. Не безумие ли это? И не сама ли Ахматова в Реквиеме скажет: «Уже безумие крылом души накрыло половину»?
Было и еще одно: доходящая до мании подозрительность. Ахматова считала, что главная женщина в жизни Гумилева, Наталья Васильевна Варбовец (1916–1987), или Птица как звал ее Лев, была подосланным к нему агентом Госбезопасности. Считала бездоказательно, но смогла его убедить. Однако не это помешало Льву и Птице соединиться, создать семейное гнездо. Наталья Васильевна, по воспоминаниям Марианны Козыревой, «была необыкновенно красива. Настоящая Настасья Филипповна». Лев влюбился сразу, на следующий день после встречи пришел делать предложение. Но сердце Натальи было занято, всю жизнь она любила коллегу по работе в отделе редкой книги Владимира Люблинского. Льву она ответила, что «подумает». Ничего хорошего не вышло из этого романа.
Анна Ахматова
Птица после смерти Ахматовой узнала о подозрениях, которые мать передала сыну, была в ужасе «от клеветы».
Лев Гумилев
Не удивительно ли, что Ахматова, всю жизнь страдавшая от клеветы («И всюду клевета сопутствовала мне»), стала ее источником для другого человека? И не страшное ли время, мутящее и деформирующее людское сознание в том виновато?
А Лев Николаевич обошелся с бывшей возлюбленной совсем не по-джентльменски. Встретив ее в питерском трамвае через десять лет, остановился и прокричал на весь трамвай, цитируя Пушкина: «Возможно ль, ах, Наина, ты ли? Наина, где твоя краса?» Бедная женщина бросилась прочь из трамвая. И снова задумываюсь… А мог ли быть у Льва Гумилева другой характер? Спокойный, уравновешенный? При такой его жизни, не дававшей его душе ни сна, ни отдыха?
В молодости слышала лекцию Льва Николаевича в Московском университете. Тогда шла молва об его необыкновенной теории, объясняющей мощные перемещения целых народов процессами, происходящими в атмосфере (так, во всяком случае, мне запомнилось).
Лекция была большая. Удивило, что среди пассионарных народов были названы очень многие, все, кроме евреев. Вообще в процессе дальнейшего чтения его трудов я выяснила, что в отличие от матери, настоящей юдофилки, сын был скорее юдофобом. Может быть, и здесь действовал принцип: быть во всем непохожим на мать?
В этих своих записках я временами ухожу от фильма, но это и хорошо — он вызвал у меня много мыслей «в пандан». Уверена, что вызовет и у вас.
Пять последних лет жизни Ахматовой она и Лев Гумилев не общались, не видели друг друга.
Архив матери, завещанный ему, Льву Николаевичу не достался. Нина Попова объясняет это так: «В 1969 году советский суд не мог передать наследство лагернику». Архив Ахматовой, доставшийся семье Пуниных, был распродан.
Лев Гумилев в 1967 году, в 55 лет, женился — опять на Наталье, только уже Викторовне. Последние его годы прошли в тишине и покое. Он пережил мать на 26 лет. И когда я сейчас думаю о них обоих, мне почему-то кажется, что «в мире новом» они окликнут друг друга и простят. А? Как вы думаете? Ведь бывает?
Иосифу Бродскому 75. Акценты в
