Путь - Андрей Завадский

Судя по тому, что Макс слышал прежде об этом народе, лучник мог попасть в прорезь шлема с полусотни шагов, а потому воин чувствовал себя весьма неуютно, видя уставившееся ему в грудь жало боевой стрелы. Однако он прибыл сюда не от скуки, не ради забавы, и сейчас старался думать только о том, чтобы исполнить порученное ему, не обращая внимания на любые опасности и преграды.

  - Мы видели всяких бродяг, - задумчиво произнес варвар с топором, - но таких слов еще не слышали. Пожалуй, я отправлю людей к нашим вождям, пусть они решат, дать ли тебе дорогу, или выгнать прочь из наших гор. А ты, чужак, будешь ждать здесь, и не приведи Боги тебе сделать хоть еще один шаг по этой тропе.

  - Долго ли ждать? - спокойно поинтересовался Макс. Пока все шло, как и было задумано, что не могло не радовать. "Они не будут слишком приветливы с тобой, но не посмеют нарушить слово, однажды данное их отцами", - напутствовал воина его господин, отправляя одного из самых верных своих слуг в это опасное посольство. Поэтому Макс был вполне готов к тому, что увидел и услышал.

  - Столько, сколько, сколько я захочу, - злорадно фыркнул горец. - Если не нравится, убирайся туда, откуда пришел. Мы тебя сюда не звали!

Макс не ушел. Он стерпел наглость немытого дикаря, устроив себе лагерь на обочине тропы. Воин привык к походному быту, и единственным, что его раздражало, было присутствие рядом молчаливых горцев, не расстававшихся с оружием ни на миг. Они то исчезали в лесу, то снова появлялись, заставляя посланника нервно хвататься за арбалет.

В том, чтобы постоянно чувствовать на себе подозрительные, а порой откровенно неприязненные взгляды, едва ли было что-то приятное. Надзиратели с явным любопытством разглядывали гостя, будто тот был не человеком, а деревянным истуканом, интересовались его оружием, упряжью лошади, но за все время, что Макс провел в ожидании ответа - ни много, ни мало, два дня - они так и не пытались говорить с ним, лишь изредка обмениваясь друг с другом короткими фразами на языке, которого воин прежде никогда не слышал.

Ожидание закончилось как раз в тот момент, когда уже начало тяготить посланника. Окутанный сумраком лес огласился стуком копыт, и на тропе появились три всадника, восседавшие верхом на низкорослых лошаденках, таких же лохматых, как и их наездники. Во главе этого отряда следовал давешний горец, что разговаривал с Максом.

  - Вожди Кланов согласились выслушать тебя, чужеземец, - недовольно пророкотал олгалорец, буравя взглядом спешенного посланника. - Нам велели проводить тебя к поселку, где и соберутся вожди. Учти, если задумаешь какую-нибудь хитрость, хотя бы просто свернешь с дороги, мы прикончим тебя в тот же миг. Ты пойдешь туда, куда мы прикажем, или твой труп останется гнить прямо здесь.

Свернуть с тропы, которую горцы величали дорогой, было весьма сложно, поскольку она шла по дну ущелья, сдавленная с обеих сторон крутыми склонами, которые, к тому же заросли непролазным колючим кустарником. Едва ли эту живую стену можно было преодолеть даже при помощи топора. Но Макс просто промолчал, принимая все условия не слишком гостеприимных хозяев. Все же это была их земля, а он действительно явился сюда без приглашения, и счастье, что его не утыкали стрелками два дня назад, ни о чем не спрашивая.

  - Мы будем на месте через день, - сообщил горец, когда путник уже седлал коня. - Надеюсь, твои слова окажутся правдой, ведь обратно тебе дороги не будет, во всяком случае, не прежде, чем тебя увидят вожди, чужеземец. Попытаешься сбежать - узнаешь, насколько метки наши лучники, - пообещал он.

Действительно, из трех горцев, явившихся откуда-то с востока, двое были вооружены все теми же длинными луками. Это оружие не казалось слишком удобным для всадников, и было намного менее мощным, чем знаменитые эльфийские луки или даже их дьорвикские "близнецы", но все же Максу не хотелось, чтобы его шкура оказалась испорчена стрелами нечесаных дикарей.

Так или иначе, Нои действительно провели в пути еще один день, забравшись едва ли не на вершину горы, а затем спустившись вниз по крутому склону. Неказистые на вид лошади горцев, как оказалось, были много привычнее к таким поездкам, а вот породистый скакун Маска несколько раз едва не сломал себе ноги, заодно чуть не сломав шею своему седоку.

Наконец горы расступились, и взору посланника предстала обширная долина, в северной части которой можно было видеть большое селение. Над скоплением хижин, обнесенных высоким частоколом, поднимался дым очагов, и с той стороны доносилось настоящее многоголосие.

Приближаясь с каждой минутой к поселку горцев, Макс смог рассмотреть его во всех подробностях, прежде чем въехал, сопровождаемый тройкой всадников, словно они все были неразлучными друзьями, в широко распахнутые ворота. Около дюжины приземистых лачуг были расположены кольцом, точно спицы в колесе, и обращены входами к центру, а там, в центре обширной площади, высилось более крупное строение, увенчанное двускатной крышей. Этот дом, длинный и высокий, сложенный их очень толстых бревен, мог, наверное, вместить всех жителей поселка. Макс предположил, что видит какое-нибудь святилище, ведь даже в те годы, когда Олгалорские горы были частью необъятной Империи, их хозяева не отвергли своих малопонятных, мрачных и наверняка весьма кровожадных Богов.

  - Вожди ждут, - напомнил один из горцев придержавшему, было, коня, чтобы насладиться пейзажем, посланнику. - Поспеши, чужеземец. Ты и так отнял у них немало времени.

У ворот всадников встретил многочисленный отряд закутавшихся все в те же плащи, только разного цвета и с различной вышивкой на воротнике, олгалорцев. Ни на ком из них Макс не увидел доспехов, но небольшие щиты, круглые, обтянутые кожей, имели многие. Не зная в точности горских обычаев, посланник решил, что затейливые рисунки, нанесенные на щиты, были чем-то вроде рыцарских гербов, в этом случае - знаками кланов.

Броней местные жители отчего-то пренебрегали, зато оружия хватало. Часть горцев них была вооружена длинными луками, заткнув за пояс по дюжине стрел, иные опирались на короткие копья, а кто-то предпочитал легкие дротики. Лишь полдюжины горцев, замершие у входа в тот самый дом, стоявший посреди селения, сжимал в руках огромные двуручные мечи-клейморы, страшное оружие в руках умелого бойца.

Все пространство возле ворот и между хижинами было буквально забито воинами, и безусыми юнцами, и взрослыми мужчинами, сразу рождавшими сравнение с матерыми волками, благо горцы были такими же лохматыми, как и четвероногие хищники. А вот женщин или детей, которым полагалось шнырять в толпе, проскальзывая под ногами у взрослых, воин не заметил, как ни вглядывался в толпу. Должно быть, эти отшельники, уже много лет никуда не выбиравшиеся из своих гор, опасались какого-нибудь колдовства, подумал путник. Многие народы любого чужака принимали за темного мага или даже за демона в человеческом обличье, и такое отношение было для Макс не в новинку.