Война с демонами. Книги 1-5 - Питер В. Бретт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В его ауре не было лжи, но вопрос не получил ответа.
– Почему? – повторила Лиша. – Я думала, что после моего возвращения вы добровольно покинете пост и вернетесь в энджирское родовое имение.
В ауре Артера вспыхнул образ. Искаженный, но Лиша различила некогда величественный энджирский особняк, ныне пришедший в упадок. Этот образ сочетался у Артера со стыдом и ярой гордостью.
– Мое родовое достояние заложили, чтобы выкупить мне чин среди деревянных солдат, – сказал Артер. – Благодаря этой сделке и толике удачи я стал оруженосцем юного принца Тамоса. Моя жизнь принадлежала ему. То же самое произошло и с Гамоном.
Еще один образ. Тамос, Артер и Гамон – неразлучные, как братья.
– Но принца больше нет. – Артер ничем не выдал страдания, разорвавшего его ауру. – Как и Энджирса, который мы покинули. Город захватили Горные Копья Юкора с их огненосным оружием. Деревянным солдатам скоро останется мести улицы, улаживать бытовые ссоры и пресекать незаконные выступления жонглеров. Нам больше нет там места, даже если мы пожелаем вернуться.
Об этом Лиша не подумала.
– Куда же вы подадитесь, если я попрошу вашей отставки?
– Останусь квартирмейстером при деревянных солдатах в Лощине, пока вы не освободите меня и от этой должности, – ответил Артер. – Вернусь в казармы на время, пока буду искать места у баронов. Возможно, у барона Лесоруба.
– Я все еще не уверена в вашей верности, Артер. Боюсь, мне придется действовать очень грубо и читать ответы в вашей ауре. – Она постучала по очкам.
Артер долго смотрел на нее, то и дело косясь на лампы и зашторенные окна, а после переводя взгляд на меченые очки. Его аура буйствовала, но была слишком сложна для прочтения, словно он и сам еще не знал, как отнестись к такому вторжению в личную жизнь.
Наконец он хмыкнул и приосанился:
– Вы прощены, миледи, за все нескромные вопросы к моей особе. Коль скоро моей обязанностью было сомневаться в вашей политике, то ваша – усомниться в моей верности, прежде чем взять меня на службу.
– Благодарю… – начала Лиша.
– Но! – поднял руку Артер. – Если мы собираемся трудиться в дружеском согласии, вы должны пообещать, что без веской причины впредь никогда не подвергнете меня этой… – он махнул на очки Лиши, – необязательной процедуре.
Лиша покачала головой:
– Если вы считаете, что я вторглась в вашу личную жизнь, то приношу извинения, но очки уже сделались частью меня. Я не буду снимать их всякий раз, когда вы войдете. В Лощине грядут перемены, Артер. Если кому-то в моем окружении не нравится магия меток, то я, безусловно, дам этому человеку блестящие рекомендации и щедрое выходное пособие.
– Очень хорошо, миледи. Я уведомлю персонал. Что до меня, если у вас остались вопросы насчет моей искренности – молю вас, спросите, и покончим с этим.
Аура Артера кипела от возмущения. Он считал себя выше упреков и был оскорблен ее недоверием.
Лиша понимала, что должна действовать осторожно. Артер ей верен, но его оттолкнет отказ в доверии ответном.
Лиша скрестила на груди руки:
– Ребенок от Ахмана Джардира.
Аура Артера не изменилась.
– Я не дурак, миледи. Милорд сказал мне об этом давно, но даже если бы и смолчал, то ваша мать, будь ребенок от Тамоса, кричала бы об этом с башен.
– И все же вы останетесь у меня на службе?
– Ахман Джардир мертв, – ответил Артер. – Что бы ни произошло ранее, я полагаю, с ним умерли все ваши связи с красийцами. После битвы при Доктауне не осталось сомнений, что новый красийский вождь считает Лощину врагом, а я достаточно хорошо вас знаю, и вы ему не сдадитесь.
– Точняк, забери меня Недра, – подала голос Уонда.
– Мертв и мой господин, – продолжил Артер, и возмущение в ауре вытеснилось растущим чувством опустошенности. – Я знаю, что вы любили его, а он – вас. До знакомства же вы оба были… вольны в своих привязанностях. Не мне о них судить.
– Вы регулярно посылали доклады министру Джансону, – сказала Лиша.
– Мы все это делали, включая его светлость, – ответил Артер. – Тамос ничего не утаивал от трона плюща.
– Теперь Джансон тоже мертв, – сказала Лиша. – И учетные книги Лощины дописаны. Вы сами сказали: того Энджирса, который мы знали, больше нет. Лощина должна нащупать собственный путь.
– Вам угодно стать герцогиней Лощины, – догадался Артер.
– А если и так? Кому вы преданы – мне, то есть Лощине, или трону плюща?
Артер отступил на шаг и вынул из заплечного чехла церемониальное фехтовальное копье. Уонда сорвалась с места, но Лиша остановила ее, а Артер положил оружие на пол перед постелью и преклонил колени:
– Вам и Лощине, миледи. Клянусь Создателем – и поклянусь еще раз при свете солнца.
Лиша простерла руку, и Артер принял ее.
– И я клянусь быть достойной вашего доверия, первый министр.
Артер поцеловал руку:
– Благодарю, миледи.
Перекатившись на пятки, он плавно встал и вынул из поясной сумки доску для письма:
– В таком случае я получил уже десятки запросов о вашем расписании, и есть ряд неотложных дел…
Лиша вздохнула, но напряжение значительно спало. Она глянула в сторону детской:
– У вас есть время, министр, пока Олив не расплачется.
Лиша Свиток, госпожа Лощины.
У Лиши свело спину, когда она в тысячный раз нацарапала эти слова. Кресло Тамоса представляло собой огромное резное чудище, предназначенное больше для устрашения, чем для удобства. Магия ускорила выздоровление, но Лише не хотелось впадать в зависимость от нее, особенно с Олив, которая жадно брала грудь по десять раз на дню.
Лиша положила руку на ноющую поясницу и потянулась. Она подписывала бумаги с позднего утра. Небо за окном кабинета потемнело.
Министр Артер подхватил бумагу, пристроил ее на стопку готовых и тут же подсунул новую:
– Пятьдесят тысяч клатов на доспех для коня, который возит оружие барона Лесоруба. – Артер подчеркнул соответствующую цифру кончиком пера и быстро нарисовал внизу крестик. – Подпишите здесь.
Лиша изучила лист:
– Это нелепо. Я такого не одобряю. Барон может одевать своих коней на собственные средства. У нас полно голодных ртов.
– Прошу прощения, госпожа, – возразил Артер, – но заказ выполнили месяц назад. Барон купил доспех, а изготовитель не получил денег.
– Как же это провернули без одобрения? – спросила Лиша.
– Его светлость оставил барона Лесоруба на хозяйстве, а
