Кодекс поведения - Кристин Смит

— Два часа ночи. По крайней мере было, когда я… — Анжевин взглянула на часы. — Двадцать минут третьего. Вы были без сознания, когда я вошла. Пару раз приходили в себя, а потом снова… того. Вы сильно ударились головой. Я так испугалась, могло быть и сотрясение. Что, черт возьми, произошло?

Выходит, я на целых шесть часов вырубилась? С трудом удерживаясь, чтобы не проглотить залпом весь стакан, Джени потягивала сок маленькими глотками. В последнее время у ее желудка появилась дурная привычка возвращать обратно все, что заталкивалось в него наспех.

— Как ты сюда вошла?

— Горничная впустила. — Анжевин сидела рядом на корточках. На ней был шикарный вечерний костюм из зеленого бархата, на шее — нитка жемчуга. Ни дать ни взять — кузнечик из привилегированного сословия. — Я ей сказала, что у вас бумаги, которые срочно нужны Дюриану, а на звонки вы не отвечаете. Дюриана все знают, она меня пожалела.

— Я лежала без сознания, а ты даже не вызвала врача?

— Нет. — Анжевин отвела глаза. — Я подумала о Люсьене, он ведь что-то вам передал. Если бы вас забрали в больницу, Дюриан нашел бы предлог, чтобы обыскать номер! — От волнения глаза девушки потемнели и из зеленых превратились в карие. — Я боялась, что у вас могут быть неприятности.

— Спасибо. — Джени сделала большой: глоток сока. — А что происходит?

— Все планерки отменили до специального распоряжения, Дюриан переносит все встречи, а почему, никто не знает.

— Мы с ним виделись сегодня вечером. То есть вчера. Анжевин уселась на пол и забрала у Джени с колен мокрое полотенце, оттуда, где оно, падая, остановилось.

— Звонит в другие министерства, с компорта не слазит, а никто не перезванивает. У нас на сегодня был запланирован ужин с начальником отдела контроля документации министерства торговли, но за час до назначенного времени встречу отменили. Дюриан велел мне сидеть в офисе и ждать распоряжений, но ничего не хочет рассказывать. — Анжевин выкрутила полотенце прямо на пол.

Джени Допила сок и принялась осторожно разминать шею и плечи. Она почти ощущала приток глюкозы в кровь.

— Он с полковником Дойл встречался?

Анжевин покачала головой:

— Они виделись, но недолго. Три раза в неделю Джинни дает уроки профессионального дзюдо. Один из моих приятелей у нее тренируется. Вчера была тренировка, Как обычно. — Глаза девушки посветлели и снова сделались мшисто-зелеными. — Что происходит?

— В каком смысле?

— В этом Стив замешан, да? Небось по уши в дерьмо вляпался?

Джени потерла запотевший стакан.

— Не пойму, о чем ты…

— Только не надо мне пудрить мозги! — Анжевин подхватилась и в сердцах бросила полотенце на пол. Каблучки защелкали по кафельному полу, как кастаньеты. — Он впутался в какую-то аферу с этой девкой из Гернси — Бетой. Я его предупреждала, но он и слушать не хочет. Кто я ему такая? Избалованная землянка, которой сто лет снились его колонии и которая понятия не имеет, что значит пробиваться наверх своим трудом!

— Да, мне тоже так показалось, — вполголоса заметила Джени.

Анжевин подлетела к Джени и схватила ее за грудки.

— Значит, вы тоже ничего не понимаете! Он из колоний, и его это волнует в сто раз больше, чем меня! — Она отпустила Джени и принялась поправлять скомканный воротник. — Так что? — спросила она, сосредоточенно следя за своими движениями. — Дела совсем плохи?

Джени глубоко вздохнула.

— Он может загреметь в тюрьму на приличный срок. Бета подделывала для Лиссы бумаги, а Стив ее покрывал.

— Черт, на следующей неделе генеральный аудит. — Анжевин обессиленно опустилась на пол. — Ну зачем он в это впутался?

— Во-первых, он не мог подставить землячку. А во-вторых, он ненавидит систему, которой служит.

— Да уж. — Анжевин подобрала брошенное полотенце и принялась его теребить и комкать. — Откуда вы все это знаете? Стив вам рассказал? — Она так дернула полотенце, что то затрещало.

Джени вкратце поведала о сделке Эктона ван Рютера с Лоумро и о том, что Лисса могла его разоблачить.

Если мы докажем, что Лиссу убили, потому что она слишком много знала, то комиссия внутренних расследований заинтересуется этим куда больше, чем обычной подделкой документов двумя несчастными инспекторами. Понятное дело, их на все четыре стороны не отпустят, но поскольку они помогут пролить свет на более серьезное преступление, то не думаю, что они просидят в тюрьме до глубокой старости.

— И вы надеетесь, что Бета будет вам помогать?

— А что ей остается делать? Если она пойдет к кому-нибудь из своих начальников и выложит все, как есть, ее погонят взашей. Да и в бегах ей придется несладко, уж в этом я постаралась ее убедить.

— Может, вы и правы, — вздохнула Анжевин. — Я что-то сомневаюсь. — Какое-то время она сидела, задумчиво глядя в кафельный пол. Когда же она подняла голову, глаза ее сверкали праведным гневом.

— Почему же он тогда меня отфутболил, почему не рассказал ничего?

— Он боялся, что может навредить тебе, если загремит под фанфары.

Возмущение сплыло с лица Анжевин, уступив место отчаянию. Она уткнулась лицом в ладони.

— Он подставляет свою задницу ради этой коровы, а мне даже не рассказал ничего, чтоб я могла хоть как-то помочь.

— К чему теперь сокрушаться?

— Остолоп! — всхлипывала Анжевин, уткнувшись в ладони. — Что, уже поздно записаться добровольцем в армию спасения идиотов? Я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда его упрячут за решетку. Я должна что-то делать!

Джени осторожно встала на четвереньки, подождала окончания индивидуального мини-фейерверка и наконец поднялась на ноги, как и полагается, хрустнув правым коленом.

— Знаешь, может, он пытается оказать тебе услугу.

— Ну да. — Анжевин поднялась безо всякого хруста и щелканья. — Какая разница, я все равно его не оставлю. Слава Богу, — грустно улыбнулась она, — я-то думала, он меня отшил, потому что спит с Бетой.

Джени хотела было Сказать, что сильные переживания толкали людей и на большие глупости, но вовремя прикусила язык. Она посмотрела на себя в зеркало, поплескала холодной водой на синяк и принялась растирать лицо полотенцем.

— Точно, — с энтузиазмом продолжала Анжевин, — если все получится, может, и правда им удастся от тюрьмы отвертеться? — Она щелкнула пальцами и, благодаря акустике, звук напомнил треск гравия под ногами. — Вперед! — скомандовала она и, зацокав каблучками, вышла из ванной.

— Слушаюсь, ваше превосходительство. — Джени в последний раз провела полотенцем по лицу и бросила его в раковину.