Осколки прошлого - Карин Слотер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эндрю расправил рубашку. Металлический ящик упал на пол. Он начал:
— Паула, мы…
Воздух будто похолодел.
— Как ты меня назвал?
Несколько секунд Эндрю не находился с ответом. В повисшей тишине Джейн слышала только играющую наверху пластинку. Она бросила сумку на пол, чтобы помочь брату, если понадобится. Кулаки Паулы уже сжались. Ник велел им обращаться друг к другу только по кодовым именам, и, как и все, что исходило из уст Ника, Паула приняла это распоряжение за божественную заповедь.
— Извини, — сказал Эндрю. — Я имел в виду Пенни. Ну так вот, Пенни, мы можем поговорить об этом позже?
Паула не отступила.
— Теперь ты у нас главный?
— Пенни, — сказала Джейн. — Прекрати.
Паула накинулась на нее:
— Не смей…
Четвертак демонстративно прочистил горло.
Джейн вздрогнула от неожиданности. Она не увидела его, когда они зашли. Он сидел за столом и держал в руках красное яблоко. Он кивнул подбородком Джейн, потом Эндрю, соглашаясь с ними. Он сказал Пауле:
— Что сделано, то сделано.
— Вы, на хрен, издеваетесь?! — Паула уперла руки в боки. — Это убийство, хреновы вы идиоты! Вы это понимаете? Мы теперь состоим в тайном сговоре с целью убийства!
— В Норвегии, — сказал Четвертак. — Даже если нас удастся экстрадировать, нам дадут максимум по семь лет.
Паула презрительно фыркнула:
— Ты думаешь, Соединенные Штаты позволят нам предстать перед судом в другой стране? Это была ты, да? — Паула ткнула пальцем в Джейн. — Это ты положила пистолет в пакет, дура ты конченая.
Джейн не собиралась терпеть оскорблений от этой гнилой девчонки:
— Ты бесишься потому, что Ник не сказал тебе про пистолет, или потому, что он трахает меня, а не тебя?
Четвертак хихикнул.
Эндрю вздохнул и нагнулся за ящиком.
А потом он застыл.
Они все застыли.
Кто-то был снаружи. Джейн слышала чей-то топот. Она затаила дыхание в ожидании секретного стука — два раза, пауза, один.
Ник?
Сердце Джейн подпрыгнуло от надежды, и она все еще тряслась от волнения, когда открыла дверь и увидела его улыбку.
— Привет, банда. — Ник поцеловал Джейн в щеку. Его губы оказались у ее уха. — Швейцария.
Джейн почувствовала невероятный прилив любви.
Швейцария.
Их маленькая квартирка мечты в Базеле, где живут одни студенты, в стране, у которой нет с Соединенными Штатами договора об экстрадиции. Ник заговорил о Швейцарии той же самой рождественской ночью, когда рассказал ей о плане. Джейн была поражена: он мог сфокусироваться не только на том, какой хаос вызовут их действия, но и на том, как им потом справляться с последствиями.
Моя дорогая, — шепнул он ей тогда на ухо. — Ты ведь не знала, что я все продумал?
— Так, — Ник хлопнул в ладоши. Он обратился ко всем присутствующим: — Ну что, отряд? Как у нас дела?
Четвертак показал на Паулу:
— Вот эта бесится.
— Ничего подобного, — сразу же возразила Паула. — Ник, то, что случилось в Норвегии, было…
— Исключительно! — он схватил ее за руку. Его возбуждение разлилось по всей комнате, как неожиданно ворвавшийся луч света. — Это было грандиозно! Это точно самое важное, что случилось с Америкой в текущем столетии!
Паула моргнула, и Джейн видела, как ее мозг пытается уловить направление мыслей Ника.
Ник, очевидно, тоже заметил перемену. Он сказал:
— О, Пенни, если бы ты только могла быть свидетельницей этого! Все в зале замерли. Лора направила пистолет прямо на Мартина, когда он предавался каким-то лирическим размышлениям о стоимости половых тряпок. А потом… — он изобразил двумя пальцами ствол и спустил воображаемый курок: — Пах! Этот выстрел услышали по всему миру. Благодаря нам. — Он подмигнул Джейн, а потом распахнул объятия, чтобы заключить в них всю группу. — Боже. Отряд. То, что мы сделали, то, что мы собираемся сделать, — это не что иное, как героизм.
— Он прав, — как всегда, Эндрю был рядом, чтобы прикрыть ему спину. — У Лоры был выбор. У всех нас был выбор. Она решила сделать то, что сделала. Мы решили сделать то, что делаем сейчас. Разве не так?
— Так, — сказала Паула, ведь ей обязательно надо было высказаться первой. — Мы все знали, на что идем.
Ник посмотрел на Джейн, ожидая кивка.
Четвертак только хмыкнул, но в его верности никто не сомневался. Он спросил Ника:
— Что там с легавыми?
Джейн начала рассказывать:
— Агент Данберри…
— Там не только легавые, — перебил ее Ник. — Там все федеральные агентства страны. И Интерпол. — Он, кажется, был в восторге от этого факта. — Именно этого мы и хотели, банда. Взгляды всего мира прикованы к нам. То, что мы делаем сейчас, в Нью-Йорке, Чикаго, Стэнфорде, и то, что мы уже сделали в Осло, изменит мир.
— Это правда, — проговорила Паула, точь-в-точь как прихожанка, смотрящая в рот проповеднику.
— Вы понимаете, как редко удается что-то изменить? — Глаза Ника все еще сияли убежденностью. И это было заразно. Они все приблизились к нему, будто физически пытаясь поймать каждое его слово.
Ник спросил:
— Понимаете ли вы, хоть один из вас, насколько исключительно редко простым людям вроде нас удается изменить жизни — ну, я думаю, теперь уже миллионов людей, верно? Миллионов людей, которые больны или не знают, что их налоги идут в загашники бездушных корпораций, тогда как обычные люди, нуждающиеся в помощи, остаются один на один с системой?
Он обвел глазами комнату и встретился с каждым взглядом. Этим Ник кормился — осознанием, что он вдохновляет их всех на путь к величию.
Он сказал:
— Пенни, твоя работа в Чикаго должна повергнуть мир в шок. Детям в школах будут рассказывать о твоей ключевой роли в этих событиях. Они будут знать, что ты за что-то боролась. И твоя логистическая поддержка, Четвертак. Мы бы просто-напросто не оказались бы сейчас здесь без тебя. Твои стэнфордские планы — стержень всей операции. И Эндрю, наш дорогой Десятицентовик. Боже, и как только тебе удалось подготовить Лору и так удачно все организовать?! Джейн…
Паула снова фыркнула.
— Джейн, — Ник положил руки ей на плечи. Он прижался губами к ее лбу, и она почувствовала, как ее накрывает теплой волной любви. — Моя дорогая. Ты даешь мне силу. Ты каждый раз доказываешь мне, что я способен вести наш славный отряд к подлинному величию.
Паула сказала:
— Нас поймают. — Кажется, ее уже не так возмущала эта перспектива. — Вы же это понимаете, ребят, да?
— И что? — Четвертак достал нож и начал чистить яблоко. — Теперь ты боишься? Сначала вся эта высокопарная хрень, а
