Свет во тьме - Аманда Эшли

— Да.

— Так ты из Италии? — еле пролепетала она, чувствуя, что теряет способность ясно мыслить. Он пах одеколоном, мускусным запахом мужского пота и еще… самой ночью.

— Из окрестностей Валь-Лунги.

— Никогда не слышала о таком месте.

Она шевельнулась в его объятиях, словно для того, чтобы проверить их силу, и он покорно отпустил руки, бессильно упавшие вдоль тела, все еще слишком интимно прижатого к ней.

Габриель задержал дыхание, ожидая, как она поступает дальше. Он чувствовал ее нерешительность и знал, что она возбуждена не меньше его. Она хотела его, и он хотел ее каждой частичкой своего существа.

Сара обеспокоенио прикусила нижнюю губу, всем сердцем желая, чтобы его руки вновь оказались на ее талии, потому что иначе ей придется выбирать — поддерживать их близость или отстраниться.

Умом она понимала, что должна порвать всякую связь с этим странным человеком и бежать, не оглядываясь, но женский инстинкт приказывал ей остаться, откинуть голову к его плечу и позволить его рукам вернуться на прежнее место.

Наконец Сара решилась. Нежно, но твердо она слегка отстранилась от него.

— Отправляйся домой, Сара, — сказал он, и голос его был хриплым и полным чувства, которого она не понимала. Он вдруг засунул руку в карман и, вынув оттуда двадцать долларов, быстро вложил их ей в руку. — Возьми такси и уезжай, пока еще можешь.

— Но…

Глаза его прожигали ее насквозь, словно угли.

— Держись подальше от парка, Сара, — грубо произнес он. — Держись подальше от

Меня!

Она уставилась на него, полная смятения, а затем, отвернувшись, побежала к воротам.

Он стоял в лунном свете еще долго после того, как ее и след простыл. В эту ночь он мог не опасаться за ее безопасность. Еще не слишком поздно, и она успешно доберется домой. В любом случае, большей опасности, чем рядом с ним, для нее быть не может.

Сжав кулаки и напрягшись, Габриель закрыл глаза, отдаваясь жажде крови, бушевавшей в нем. Он усмехнулся, когда клыки его удлинились в предвкушении ночной охоты.

— Сара…

Он слишком хорошо знал, зачем она пришла к нему, хотя она и отказалась признаться в этом.

Он снова чувствовал прижавшееся к нему тело Сары, ее ягодицы у своего паха, слышал биение ее сердца, словно барабан стучавшее в его ушах. Запах ее крови и плоти, даже теперь он упивался им.

— Держись подальше от парка, Сара, — неслышно пробормотал он, повторяя сказанное раньше. — Держись подальше от меня.

Но эти слова были мольбой, а не угрозой.

ГЛАВА IV

Она остановила такси на углу, чтобы по дороге домой зайти в магазин. Впервые за эти месяцы у нее проснулся аппетит, но не к «на стоящей еде», как выражалась ее мама, а к разным бисквитам и сладостям.

Дома Сара сразу же пошла в кухню, налил; в высокий бокал молока и, сев за стол, стал; вскрывать пакеты, зная, что ей придется по жалеть об этом, когда в следующий раз он; встанет на весы.

Она заглянула в каждый пакет, перепробо вала все, что накупила, опустошила стакан с молоком, прошла по дому, зажигая везд свет, и включила телевизор.

Она вытерла пыль с мебели и пропылесоси да ковры, разморозила холодильник, намор щив нос от отвращения, когда вытаскивал; оттуда забытый разложившийся коричневый кусочек неизвестно какого продукта. Вычисти ла раковину в кухне и ванну, вынесла мусор Но не смогла зайти в детскую, не в сила вынести вида детской кроватки и сознания то го, что рано или поздно ей придется упрятат ее в подвал вместе с запакованной одеждой и игрушками и поверить наконец, что ее девочка уже никогда не вернется к ней.

Была уже полночь, когда Сара погрузилась в горячую пенную ванну. Она закрыла глаза, и в памяти ее всплыла другая комната и огромная роскошная розовая ванна.

Нет, она не должна думать ни о нем, ни о комнатах, которые он отделал для нее.

Завернувшись в полотенце, Сара уставилась на бархатный пеньюар, брошенный на спинку стула, не зная, то ли облачиться в него, то ли засунуть в ящик. Наконец презрительно фыркнув и негодуя на собственную слабость, она надела его, наслаждаясь мягким прикосновением ткани к телу. Это было прикосновение роскоши.

Завернувшись в нежный бархат, она присела на диван, пробегая по телеканалам, пока не остановилась на каком-то старом фильме.

Через несколько мгновений она уже спала.

И видела сон.

О девушке в старинном длинном платье, прикованной к инвалидному креслу.

О том, как она танцует в «Лебедином озере» с красивым молодым человеком.

О языках пламени, лижущих ее кожу.

О черноволосом мужчине, зарывшим голову в женских коленях, умоляя помочь ему, поддержать. Она слышала его голос, полный тоски и отчаяния. Казалось, он несет в себе всю боль мира: «Можешь ты поддержать меня, успокоить, хотя бы па одну эту ночь».

А молодая женщина отвечала: «Я не понимаю»,

И снова его голос, полный муки одиночества, пронзающий ее сердце: «Не надо вопросов, дорогая, только держи меня, прикасайся ко мне».

Сара проснулась от лучей полуденного солнца, бивших ей в лицо, и слезы полились из ее глаз.

Первая ее мысль была о Габриеле. Он снова вторгся в ее сны. Он не отпускает ее с самой первой их встречи в парке. Но кто была та девушка в инвалидном кресле, почему она оказалась в ее сне?

Сев к столу, она позавтракала французскими хлебцами, едва ощущая их вкус. Кто же такой ее новый знакомый? Совершенно очевидно, что он богат. Очень богат. И к тому же самый красивый из всех мужчин, которых она когда-либо встречала. И еще, он очень загадочен.

Прошлым вечером его слова, гнев в его голосе испугали ее.

«…уезжай, пока еще можешь… держись подальше от парка, держись подальше от меня!» Это было именно то, что она и собиралась сделать. Он чересчур мрачен и таинствен, а она устала от собственной печали. Пора ей начать новую жизнь, найти подходящую работу.

Сара огляделась в залитой солнцем кухне, вспоминая счастливые субботние утра, когда она неспешно готовила завтрак для себя, Дэвида и Натали. Здесь она сказала Дэвиду, что беременна, и здесь Натали делала свои первые шажки…

«Нет, это невыносимо, — подумала она, — я должна продать этот дом, иначе мне не избавиться от воспоминаний, нельзя жить постоянно в окружении призраков».

Ей нужна новая попытка. Работа. Новый дом. Новая жизнь…

Но оптимизм Сары улетучился, когда она трезво оценила свои возможности. Она не работала четыре года. Она ненавидит суету. Ей нужна не новая жизнь, а ее привычная старая… И она хочет увидеть Габриеля. Сделав усилие, она прогнала от себя его образ. Поднявшись, вымыла тарелки, быстро приняла душ и отправилась в сумермаркет и к парикмахеру, говоря себе, что ей станет лучше с новой прической, маникюром и парочкой новых платьев.