Прайд (СИ) - Анатолий Махавкин

Этажи пролетали мимо, точно смутные тени. Мелькали чьи-то испуганные лица, обнажённые и полуобнажённые тела, сидящие, лежащие или сплетённые в объятиях. Преисподняя, как есть. Хотелось стереть весь этот мусор, отправив людей, населяющих дворец, в настоящий ад.

А вот пиршественный зал поутру – вообще отдельная песня. Большинство бездельников всю ночь поглощавших вино с наркотиками, полностью отключились и теперь огромное помещение напоминало поле жестокой сечи, усыпаное недвижными телами павших бойцов. Единственной константой оставалась фигура падишаха, который задумался о чём-то важном, уставившись перед собой невидящим взором.

Прежний музыкант сменился безбородым юнцом, тонкие пальцы которого извлекали из ландрона нежные звуки на пределе слышимости.

Посреди всего этого безобразия слонялась Галя, напустив на лицо глубокомысленное выражение: видимо пыталась сообразить, то ли спуститься вниз и сообщить, дескать предмет её изысканий бодрствует, то ли дождаться меня. Я помахал ей рукой, и кошка тотчас повеселела – проблема решилась сама собой. На радостях она подошла и обняла мою талию своей цепкой ручкой.

Так мы и подошли к трону: Галя ко всему прочему положила голову мне на плечо и энергично тёрлась бедром о бедро. Телохранители падишаха заволновались, переглядываясь между собой, но так ничего и не решились предпринять. Правитель посмотрел сквозь нас, потом искра узнавания промелькнула в его остекленевших глазах, и он начал энергично хлопать ресницами. Рука, свободная от важного дела сжимания сабельной рукояти, поднялась и потёрла переносицу.

– Ты сегодня рано, – сказал наконец падишах, – я привык видеть тебя несколько позже. Что-нибудь случилось?

– Ничего, заслуживающего внимания, – как можно беспечнее сказал я, – хотелось бы уточнить пару моментов, касательно нашего вчерашнего разговора.

По лицу падишаха скользнуло смятение, словно он тщетно пытался пробудить воспоминания. Ну хорошо, придётся ему напомнить.

– Мы разговаривали про Баджару.

– Ах, да, – правитель облегчённо хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и заметно оживился, некое движение возникло и в крохотном шатре его сестры, – так, когда ты собираешься отправиться на поиски этого негодяя? Откровенно говоря, я несколько позабыл подробности нашей беседы, но вроде бы ты собирался заняться этим сегодня?

– И этим и кое чем другим, – неопределённо протянул я, – но прежде чем отправиться в лавку, торгующую командирами бунтовщиков, хотелось бы определиться с одним малюсеньким вопросиком. Помнится, вчера кое-кто обещал исполнить любую мою просьбу, если я притащу Баджару во дворец. Так, или это обещание подзабылось вместе с остальными подробностями?

Лицо падишаха и без того смуглое, сейчас стало темнее самой чёрной тучи, налившись краской гнева. Пальцы сжались на рукояти оружия, а мышцы на полуобнажённом торсе напряглись, подобно канатам. Я, с интересом, наблюдал за пробуждающимся гневом августейшей особы – казалось правитель увеличивается в размерах, раздуваясь, словно воздушный шарик. Это продолжалось до того момента, пока из шатерка Саимы не раздался лёгкий смешок. Он подействовал на шар гнева, как острая игла.Падишах зашипел и продолжая метать искры ярости, заметно сбавил в размерах.

Я приготовился к резкой отповеди, но она пришла с другой стороны:

– Как ты осмеливаешься сомневаться в слове повелителя?! – прогремел под сводами зала мощный голос, – прочие отправлялись на кол и за меньшее!

– Амалат, – сказал я, не оборачиваясь, – привет, старина. Зачем расшумелся? Людей разбудишь…

Кряжистая фигура старого генерала, раскачиваясь на коротких ногах прошагала к трону и замерла на границе безопасной зоны. Усы бравого военачальника топорщились, а короткая бородка агрессивно торчала вперёд. В отличии от всех остальных обитателей дворца, ночью Амалат крепко спал, поэтому сейчас был бодр и крепок, словно выдержаное вино и точно так же готов к применению.

– Ты преступаешь допустимые границы, – пояснил он мне.

– Угу, угу, – покивал я головой, – желаешь отправить меня на кол?

Галя широко зевнула в лицо старому пердуну и демонстративно выпустила когти, позволив всем желающим оценить бритвенную остроту каждого коготка. Лицо Амалата исказила презрительная гримаса и он сказал, подбоченясь:

– Меня не пугают ваши ужимки! Я знаю, Царь Зла стоит за каждым вашим шагом и не боюсь козней его слуг!

– Браво, браво, наш стойкий оловянный солдатик! – я пару раз хлопнул отважному недоумку и повернулся к падишаху, – однако хватит дуться, не будь букой. Воспринимай как непреложный факт то, что я доставлю тебе Баджару. От тебя же требуется маленький пустяк – собрать на Центральной площади всех жителей столицы. Думаю, её размеры позволят это сделать.

Моя просьба поставила в тупик обоих и генерала, и его повелителя. Они изумлённо переглянулись. Не знаю, как долго продолжалась бы эта игра в гляделки, но тут из полумрака за троном возникла нескладная фигура визиря и Настиган, покряхтывая, занял полагающееся ему место. Он неторопливо разгладил растрепавшуюся бородку и негромко сказал:

– По-моему – ничтожная плата за избавление от этого разбойника, – в его глазах сверкнул странный огонёк, – совсем ничтожная. Однако – это решать повелителю, не мне…

– А что кроется за этой просьбой? – поинтересовался падишах, так и не вышедший из прострации, – зачем тебе собирать всех жителей Сен-Сенали?

– Ну вообще-то – это моё личное дело, – рассмеялся я, – может быть я хочу показать горожанам пленного преступника?

– А это неплохая идея, – падишах задумался, – мне и самому в голову приходило нечто подобное: публичная казнь человека, которого некоторая часть горожан воспринимала как…Впрочем, неважно. Достаточно того, что мне нравится эта идея. Генерал, займитесь немедленно!

– Слушаюсь, – глухо ответил Амалат и обстреляв меня взглядом тёмных глаз, повернулся к выходу. Его тяжёлые шаги громыхали в притихшем зале, заглушая едва слышимую мелодию.

У входа в помещение генерал замешкался, уставившись на странную парочку: Ольга запихивала внутрь мужчину, спутанного какими-то тряпками с ног до головы. Разглядев лицо пленника генерал, это было видно даже с моего места, вытаращил глаза и отпрянул назад. Потом, нахмурившись, выслушал несколько насмешливых фраз львицы и вышёл наружу, но уже не таким твёрдым шагом, как раньше.

Я был немного сердит: проклятая своевольная кошка опять нарушила мои указания, притащив Баджару! А я ведь собирался ещё немного подразнить падишаха. Ну да ладно.

Впрочем, правитель не сразу обратил внимание на новых посетителей, сосредоточенно уставившись на меня с Галей (Если быть абсолютно точным – на стройные ноги моей кошки). Но кое-кто был намого внимательнее. Настиган потёр глаза, словно сомневаясь в увиденном, а потом подался вперёд, вцепившись тонкими пальцами в бороду. Оживление посетило и юдоль Саимы: её шатёр содрогнулся, точно его задел край урагана.Я рассмотрел две ладони, прижавшиеся к ткани изнутри и отпечаток лица, будто пытавшегося прорвать материю. Что-то подобное жалобному стону коснулось моих ушей, но не смогло отвлечь падишаха от созерцания воистину захватывающего зрелища.

И только когда странный хрюкающий звук, исторгнутый Настиганом, разорвал тишину, правитель поднял голову. Визирь сумел оторвать руку от бороды и теперь указывал дрожащим пальцем на приближающуюся пару, пытаясь изречь окостеневшими губами какую-тофразу. А падишах почти отпрыгнул назад, уперевшись лопатками в спинку трона, и я стал свидетелем того, как человечские глаза увеличиваются до невероятных размеров. Мгновение мне казалось, будто они и вовсе выпрыгнут из орбит, но к счастью всё обошлось, и правитель сумел вернуть безмятежное выражение на своё лицо. Потом он посмотрел на меня.

– Сюрприз! – сказал я, под аккомпанемент Галькиного смеха, – и должен тебе сказать, это – далеко не последний сюрприз на сегодняшний день. Самое интересное ещё впереди! Скандалы, сенсации и расследования – оставайтесь с нами! Ну как, – я повернулся к кошкам, – я похож на телеведущего?

– Ведущего прогноза погоды, – едва слышно буркнула Ольга, выпихнув далеко вперёд совершенно очумевшего Баджару, – только все твои прогнозы – хреновые!

– Но откуда?! – воскликнул падишах, которому как ни печально, не было никакого дела до моего творческого роста, – это же Баджара!

– Кто бы мог подумать! – покачал я головой, а Галя снова рассмеялась, – мне и в голову не приходило…Ладно, шутки шутками, а потехе – час. Мы исполнили свою часть соглашения и ждём ответной услуги. Но, до этого…

– Я сдержу своё обещание, – на лице правителя появилась хищная ухмылка и он, оживлённо, потёр ладонь о ладонь, – Амалат уже выполняет мой приказ и к полудню все жители Сен-Сенали соберутся на Центральной площади.