Авантюристы Просвещения - Александр Фёдорович Строев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подобные идеи активно обсуждались молдавским и валашским дворянством. Молдавские бояре объявили при дворе Екатерины II, что желали бы иметь «аристократическую республику»[530]. В июле – августе 1772 г. на Фокшанском конгрессе Михаил Кантакузен подал несколько кратких мемуаров, подписанных валашскими боярами, графу Г. Орлову, прося о покровительстве и поддержке России, а также представителям Пруссии и Австрии. В последнем, от 24 июля (4 августа), он предлагает политическое объединение Молдавии и Валахии под властью австрийского принца[531]. Румынская историография оценивает это предложение как первый национальный проект создания единого государства, которое возникнет только в середине XIX в. Обширное сочинение Билиштейна, более радикальное и обоснованное, было написано на год раньше. По всей видимости, лотарингец не только знал о надеждах местного дворянства, но и, возможно, прямо или косвенно повлиял на поданные ими прошения.
Как пишет Билиштейн в конце своего сочинения, «политические мемуары нынче редки и бесполезны, они появляются либо слишком рано, либо слишком поздно». Барон промедлил с подачей своего, и политическая ситуация переменилась. Летом 1771 г. Австрия подписывает договор с Турцией и открыто противостоит России. Союзница, Пруссия, настаивает на разделе Польши. Иосиф II и Фридрих II дают понять русской дипломатии, что Турция – полноправный член европейской системы и ее уничтожение нарушит баланс сил. Ведь традиционно политическое равновесие в Европе понималось как система противостояний и противоборств: Франции и Англии, Австрии и Пруссии, России и Турции. Осенью 1771 г. России угрожают общеевропейской войной[532].
Подобную ситуацию проницательно предсказал Монтескье, утверждавший в «Размышлениях о причинах величия и упадка римлян» (1734; гл. 23), что Турецкая империя останется слабой, но не погибнет, ибо если какой-нибудь государь поставит ее существование под угрозу, то три торговые державы Европы выступят в ее защиту[533].
Со своей стороны, граф Н. И. Панин пытается заключить союз против Турции, чтобы поделить ее территории. С апреля 1771 г. он соблазняет Австрию, предлагая ей Молдавию и Валахию[534]. Императрица Мария-Терезия отказывается, заявив, что «земли эти нездоровые, разоренные, открытые для турок, татар и русских, без единой крепости, наконец, земли, которые потребуют немало миллионов и людей, чтоб их удержать. Наша монархия может обойтись без подобного соглашения, которое обернется к ее полному разорению»[535]. И все же австрийская дипломатия пересмотрит свою позицию: до февраля 1772 г. она будет обсуждать предложение России о переуступке дунайских княжеств[536]. На секретных переговорах между Россией, Австрией и Пруссией также рассматривалась возможность передачи Молдавии и Валахии Польше, чтобы возместить раздел ее территорий, согласно плану, предложенному Фридрихом II в апреле – мае 1771 г.
В это время в Петербурге борются две партии: войны и мира. Екатерина II и братья Орловы настаивают на ведении войны до победного конца и на сохранении за Россией ее завоеваний, тем паче что Григорий Орлов, видимо, рассчитывает сам стать молдавским господарем, тогда как Панин призывает частично отказаться от новых земель ради всеобщего мира и настойчиво разъясняет Г. Орлову принцип европейского баланса сил[537]. В октябре 1771 г. Панин предлагает Государственному совету снять требование о независимости Молдавии и Валахии. Месяц спустя Екатерина II соглашается с ним. После заседания Совета от 5 декабря 1771 г. это решение становится окончательным[538].
В ту пору полковник Билиштейн, как он себя именовал, женится на юной молдавской княжне Ирине Росетти. Ему 47 лет, ей 15–16, она богата, знатна, ее предок Антон Росетти сто лет назад был господарем Молдавии. С 1769 г. члены семьи Росетти участвуют в переговорах с Россией; один из их родственников по женской линии Маноил Жеани Росетти в этот момент стал господарем Валахии (май 1770 г. – октябрь 1771 г.). Поскольку в XVIII в. молдавские девушки до замужества содержались почти что под замком и нередко своего суженого впервые видели в церкви, румынская исследовательница И. Михаила предположила, что Билиштейн познакомился в Яссах с братьями Ирины, занимавшими видные должности при дворе (родители умерли, когда ей было два года), вскружил им голову своими планами, и они заключили союз. Если по проекту Билиштейна княжества обретут независимость, то он благодаря родству с одним из наиболее влиятельных семейств может претендовать на высокую должность в стране и получит богатое приданое. Мемуары Николаи подтверждают, что Билиштейн разработал свой план вместе с молдавскими родственниками.
Возможно, что распространение республиканских идей в Молдавии отчасти связано с масонством, принесенным в страну русскими офицерами. В Яссах возникла воинская ложа «Марс», которой руководил П. И. Мелиссино. В начале XIX в. члены семьи Росетти принадлежали к ордену и активно боролись за независимость страны. Но в трактате Билиштейна не заметно масонской фразеологии.
Барон возвращается в Петербург и в феврале 1772 г. представляет проект императрице, утверждая, что делает это с дозволения фельдмаршала Румянцева, который прочел его сочинение. В сопроводительном письме он просит в награду за восьмилетние труды чин действительного статского советника и должность великого канцлера Молдавии.
Мои труды понуждают меня желать этого места, чтобы пуще послужить Вашему Императорскому Величеству и Империи, а заодно провинции оной. Тот, кто теперь занимает этот пост, не в тех летах и не в том положении, чтобы послужить отчизне своей в нынешних обстоятельствах. Осмелюсь сказать, что в надеждах своих диван и дворянство давно уже предназначают меня на это место; а брак мой с девицей из первейших семей провинции делает меня для того подходящим; все от милости Вашего Императорского Величества зависит[539].
Ему кажется, что мечты сбываются, что он наконец сможет практически разрешить вопрос, поставленный им в другом мемуаре пятнадцать лет назад: «Должны ли государи сделать народы настолько полезными и счастливыми, насколько возможно?» (Les souverains doivent-ils rendre les peuples autant utiles et autant heureux, qu’il est possible? август – октябрь 1757 г.).
Лотарингец сетует в письме к императрице на трудности избранной им карьеры.
Тогда как деяния военных у всех на слуху, политик должен умалчивать о делах своих. Система или работа, что могла бы принести ему славу и почести, зачастую более всего требует тайны, тогда как автор принужден томиться от безвестности и связанных с ней невзгод. Один подвиг решает судьбу и составляет репутацию военного, увековечивает его память. Тот, кто тщится снискать репутацию государственного мужа, всякий день нуждается в новых трудах: заслуги его вечно остаются неоцененными,
