Жизнь под обрез - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А начальник местного следственного управления? — спросил Гуров.
— Начальника следственного управления зовут Игорь Смурной. И он вполне похож на свою фамилию. Скользкий человек, не ухватишь. Он вам в лицо будет улыбаться, кивать, тысячу обещаний даст. Но сделать — ничего не сделает. Черкасова он вроде не боится, но как-то так получается, что они всегда вместе выступают. Здесь нам будет еще меньше поддержки, чем в прокуратуре. Нет, пока что мы можем действовать только неофициальным путем, полагаясь на дружеские связи. Знаете, как мы сделаем? Мы пока оставим в покое Забродкина и зайдем со стороны экспертизы. Я вам устрою встречу с Лазарем Мироновичем, вы с ним пообщаетесь. Я с дороги ему позвоню, обрисую ситуацию и дам ваш телефон, и он вам позвонит, назначит встречу. А я, как только вечером вернусь из этой поездки на озеро, постараюсь встретиться с людьми, которые смогут провести вас в СИЗО.
— А как будем связываться — по телефону? — спросил Гуров. — Это дело такое… чреватое.
— Связываться будем по телефону, но не по тому, по которому вы вчера звонили, — отвечал водитель. — У меня другой номер есть, и он вообще не зарегистрирован. Так что, если ваш звонок перехватят, то не поймут, с кем именно вы разговариваете. Вы человек опытный, еще опытней меня, так что вы сумеете так построить разговор, что они не поймут. Да, и я вам с этого момента буду звонить с этого «левого» номера, так что не удивляйтесь. Так пойдет?
— Да, ты все правильно придумал, капитан, — отвечал Гуров. — Значит, я буду ждать звонка от Бронштейна. А пока у нас еще есть пара минут, скажи мне, капитан, что ты сам думаешь о гибели Кашкина? И о нем самом? Что он был за человек?
— Что за человек был Кашкин? — сказал Гуменюк. — Не такой простой вопрос, как кажется. Со стороны Кашкин казался человеком понятным: мужик старого закала, консервативный, со стойкими привычками. Ведь он до сих пор ездит на той же «Волге», на которой ездил еще в советское время.
— Да, я это заметил, — сказал Гуров.
— С интернетом он не дружит, перемен не любит, на отдых ездит в Сочи, как тридцать лет назад… И в то же время есть факты, которые в этот образ заскорузлого старика не укладываются. Например, я узнал, что в Сочи он теперь останавливается не в гостинице, а в собственном доме. Мне показывали фото этого дома — не хилая такая постройка в два этажа, в хорошем месте. Девушки вокруг него водятся, и этим девушкам он делает дорогие подарки. Но и жену Надежду не забывает, бриллиантовые серьги ей подарил. А учеба старшей дочери, Ирины?
— А что не так с учебой дочери? — спросил Гуров. — Надежда Прокофьевна мне сказала, что дочь уехала в Италию, там вышла замуж…
— Не совсем так, — поправил его Гуменюк. — Сначала родители направили ее повышать квалификацию на курсах дизайнеров в Италию. И эту учебу оплатили, как и проживание дочери в Риме. А уже потом она там вышла замуж за небедного человека. Я тут прикинул, и получилось, что Кашкин последние несколько лет расходовал деньги сверх доходов, которые ему могла дать его фабрика. В общем, у меня сложилось впечатление, что этот человек жил двойной жизнью. На первый взгляд он был обычный директор, а на второй… На второй — не знаю.
— Почему его убили в таком случае? И кто?
— Этого я сказать не могу. Но уверен, что версия капитана Теребякина о «несчастном случае» — чистая ложь. Туфта, как говорят уголовники. Я уверен, что пуля, убившая Кашкина, прилетела из этой второй, невидимой жизни директора. Там и надо искать убийцу.
— Интересная гипотеза… — задумчиво произнес Гуров. — Пуля из второй жизни, говоришь? Что ж, будем искать ствол, из которого вылетела эта пуля…
— Да, и эксперт Бронштейн нам в этом поможет. Значит, ждите сегодня его звонка. И держитесь поближе к управлению, — посоветовал Гуменюк. — Мне кажется, Лазарь Миронович не захочет надолго отлучаться с работы. Он вам назначит встречу, скорее всего, в обеденный перерыв, недалеко от управления и недалеко от какой-нибудь столовой или пельменной. А может быть, прямо там, в пельменной. Все, давайте заканчивать нашу беседу, а то скоро экскурсанты начнут подъезжать, и не нужно, чтобы они вас видели.
Гуров покинул кабину автобуса и направился к своей машине. По дороге он размышлял, как использовать время до обеда, до звонка криминалиста Бронштейна. И решил, что самым правильным будет познакомиться с прокурором Сизовым. «Пускай прокурор человек сверхосторожный, ни вашим, ни нашим, — размышлял сыщик, — но он, как видно, не входит в число вымогателей. И это уже хорошо. Как это о нем выразился Гуменюк? «Прокурор Сизов тогда перейдет на нашу сторону, когда увидит, что за нами сила». Что ж, надо показать прокурору, что за нами сила. И предупредить, что ему надо хорошенько подумать, прежде чем мне в чем-то отказать. Да, и заодно попрошу его проверить ситуацию в СИЗО. Пусть проверит, есть там дизентерия или нет». И сыщик поехал в городскую прокуратуру.
К прокурору ему удалось попасть не сразу. Дежурный на проходной был исключительно вежлив, даже предупредителен: он сразу открыл перед сыщиком вертушку, приветствовал его как дорогого гостя. Но дорогу к кабинету Сизова показывать не стал, а вместо этого срочно связался с начальством. И спустя пару минут в проходную бегом спустился молодой сотрудник прокуратуры.
— Гуров? — осведомился он. — Тот самый Лев Иванович Гуров? Очень рады! Сейчас я вас познакомлю…
Гуров был уверен, что его собираются знакомить с прокурором Сизовым. Но вместо этого его провели в кабинет заместителя городского прокурора Шанцева. Тот также заверил сыщика в совершенном к нему уважении, а затем спросил, зачем гость хочет видеть прокурора.
— Но это же естественное желание, — отвечал Гуров. — Я приехал, чтобы помочь местным правоохранителям лучше расследовать преступление, исполнить закон. Разве Илья Анатольевич озабочен не тем же самым? Я хочу наладить сотрудничество с прокуратурой. Между прочим, таково желание руководства моего Главка…
Услышав про желание руководства московского
