Virtual, или В раю никого не ждут - Александр Смоленский

Да, Коммту действительно контактировал со всем миром. Лондон, Москва, Париж, Амстердам, Токио…

Ахмед бен Джелал не мог отказать себе в удовольствии изучить ее. Он быстро нашел в ней и своего босса, и Готлиба, и, конечно, Мигана. Расшифровывать многочисленные цифровые ребусы и сокращенные местами до одной-трех букв слова он не стал. Некогда. Да и потом, пусть этим займутся специально обученные люди из чикагской полиции. Именно поэтому он книжку с собой не заберет, и даже поставит ее на подзарядку, чтобы не случилось самоуничтожения документов при полном обесточивании. На некоторых подобных «машинках» такое случается.

И лишь одна запись заставила его всерьез задуматься. В органайзере на дате 28 августа он наткнулся на любопытную запись: «“Королева морей”, отплытие из Стамбула. Уточнить маршрут». Почти бессознательно нажав на «Delete», Ахмед убрал ее. Уверенности в том, что на это следует обращать внимание полиции, не было.

Уже собираясь покинуть дом, Ахмед заметил каракули фломастером на внутренней стороне входной двери: «Все равно полиция подумает, что это сделали вы. Я освобождаю вас от малейших угрызений совести».

Уже в Дамаске его настиг вал новостей. «Загадочная смерть чикагского бизнесмена», «Кому насолил Дэн Коммту?», «Владелец консалтинговой компании найден мертвым в своем загородном доме», «Полиция теряется в догадках», «Мафия или террористы?», «Смерть Коммту: следствие или расплата?»

– …Ловко ты это проделал. Да у тебя талант! Отлично! У меня еще много врагов. И многих ты знаешь, сынок! – Шариф говорил тихо, плавно растягивая певучие арабские слова. Впрочем, певучесть восточных интонаций не обманет того, кто хорошо сознает, что жизнь его не стоит ровным счетом ничего и цена ей – цена любой ошибки. – Одно плохо. Ты его убил так, что поставил на ноги всю чикагскую полицию! Теперь они, как бараны, будут искать след «Аль-Каиды» или что-нибудь похожее!

– Это Америка, – возразил Ахмед. – Они будут действовать так, как считают нужным, и никого не спросят. – Он стоял напротив Омера, невозмутимо перебирая потемневшие от времени и прикосновений деревянные четки. – И потом, я не убивал.

Омер резко вскинул голову и пронзил бен Джелала тяжелым взглядом, перед которым мог сникнуть любой, кто пытался бы его обмануть. Но Ахмед глаз не отвел, ни один мускул не дрогнул на его тонком, чувственном лице.

– Тогда кто? Если убил не ты, тогда кто это сделал?

– Я мог бы сказать, что убил ты, хозяин, – спокойно заметил Ахмед. – Мог бы сказать, что это воля Аллаха. Но скажу другое. И простит меня Аллах. У Дэна было много недругов. Так что ты не один. И Миган не один. Вас много, вас целое море, и, увы, вы – великие. Но и тот опустившийся тип, который взял на себя роль исполнителя, мало чем отличается от вас. Сначала дружите, милуетесь, кое-кто даже целуется, а потом, случись что «не по-вашему», легко убиваете…

– Что это ты вдруг расфилософствовался? Может, тебе пора сменить профессию? Скажи только! И я тебя отпущу.

Произнося эти слова все тем же ласкающим слух песнопением, Шариф Омер с ужасом понял, что Ахмед больше ему не слуга. Он стал слишком смел. Он стал опасен, как тот же Коммту. Значит, он должен последовать вслед за Коммту. Пусть только закончит операцию с круизом. И тогда…

– Продолжай, мне интересно.

– Не знаю, что у вас на уме, хозяин, но, по-моему, ваши планы вновь не выше примитивной мести. Помните наш разговор в пещере? Я вам сказал: пора отказаться от ваших методов борьбы. Коммту и без вас наказало провидение.

– Коммту – сошка! – вспылил Омер. Его глаза мгновенно налились кровью. Он вспомнил разговор с Дэном в Дамаске в своем «Паласе» и вновь, будто это случилось вчера, испытал чувство унижения. Кажется, Ахмед повторяет его путь. – И ты сошка, раз так мыслишь!

– Я знаю, хозяин, свое место. Но я знаю и другое. Например, то, что вы можете считать меня опаснее любого свидетеля. Но смею напомнить, что я истинный мусульманин, и если не разделяю некоторых ваших взглядов и методов, это не означает, что я могу предать. Я просто уйду от вас, как и пришел.

– Угрожаешь? – Омер вскочил со стула. Лицо его исказилось от ненависти. Видела бы его таким Надия!..

– Я не угрожаю, – не испугался Ахмед. – Если хотите, вы можете меня сейчас же уволить.

– Чего захотел?! Нам пока не обойтись друг без друга. Закончим дело, и я обеспечу тебе сладкую жизнь. Тебе и Надии. И ты уйдешь с миром. А пока у нас много работы. – Омер в упор посмотрел на Ахмеда. Понемногу он стал успокаиваться. – Тебе не откажешь в уме и чувстве собственного достоинства, – добавил он. – У меня еще одно поручение. Доведи до Готлиба, а он уж – до Мигана, что дело сделано. Их враг – на том свете.

– Так они уже знают об этом из газет, – искренне удивился Ахмед.

– Делай, что я сказал. Заодно, возможно, тот проговорится о своих планах. Слушай, а может, и эту парочку отправить на тот свет? Ничего, что великие.

– Решайте, – равнодушно произнес Ахмед. – Только учтите, что, расправившись с ними, если, конечно, это удастся, вы уже никогда не узнаете, что было у них на уме.

– Они осмелились приказать мне взорвать собственные отели, они надсмеялись надо мной. Они продолжают мне приказывать, словно я для них…

Омер запнулся, а Ахмеду так и захотелось добавить – «словно мелкая сошка», – но вовремя остановился.

– Я пойду, хозяин? Я очень устал.

Ахмед встал, прошелся по комнате, подошел к окну и встал к Омеру спиной. Он хотел продемонстрировать, что не опасается босса. До поры до времени Шариф не посмеет его тронуть. О том, что будет дальше, Ахмед пока не думал. Лишь один невыясненный вопрос сверлил его мозг. Показывать или не показывать найденную в доме Коммту карту? Еще в самолете он ее хорошо изучил. На карте были изображены какие-то схемы со стрелками, цифрами и градусами, нанесенные, как могло показаться, на грубый набросок морского дна. «Скорее всего, это графики идущих со дна взрывных волн, – предположил он. – Если судить по координатам, это где-то в юго-западной части Тихого океана, в районе Полинезийских островов. Вряд ли ее нарисовал Коммту, это работа профессионалов. Тем более, что там есть небольшие пояснения, так сказать, для дилетантов. Точки на дне, от которых отходят стрелки, расположены в месте разломов земной коры. Что, если это не просто карта, а короткое руководство? – Ахмед размышлял. – Новое дьявольское оружие? Тогда как эти карты попали к Дэну? Неужели эти негодяи в очередной раз планируют использовать наивный и жесткий исламский террор, чтобы разыграть мусульманскую карту? Или они решили начать самостоятельную игру? Почему христианский мир так яростно настроен против ислама? Он ведь сам погряз в насилии, громит все подряд, уничтожает и физически, и нравственно еще с эпохи Крестовых походов, когда и зародилось это безумное противостояние. История редко лжет, но слишком часто умалчивает о том, что ей невыгодно говорить. На Западе крестоносцев чтят чуть ли не как героев, благородно отправившихся спасать Гроб Господен. Будто кто-то посягал на могилу Христа! Захватив священный город Иерусалим, они, как дикие звери, вырезали все мусульманское население, не пощадив даже детей. А затем стали уничтожать своих же братьев по вере и в конечном счете разорили главный оплот христианства на Востоке – утопающий в роскоши Константинополь. Как-то повелось обвинять мусульман в несусветных грехах и жестокости, но мало кто помнит о том, что султан Саладдин, отвоевав у крестоносцев Иерусалим, не тронул ни души, взяв лишь небольшой выкуп за каждого захваченного горожанина. Акогда денег не хватило, оставшихся заложников он отпустил безвозмездно и даже после всего, что случилось, не препятствовал паломникам посещать могилу Иисуса. Почему время так бесцеремонно отметает факты, сохраняя лишь эмоции? Облаченные в железные доспехи короли, герцоги и графы награбили себе несметные состояния, на которые до сих пор преуспевают некоторые из их потомков. А после смерти Саладдина свита нашла у него только тридцать семь монет. Это все, что осталось от могущественного султана, сознававшего свою нравственную ответственность за беспредельную власть!

Неужели трудно понять, что вера у людей одна? Ненавидеть и презирать кого-то лишь за то, что у него другая вера, грех! Так было угодно Богу, так было угодно Аллаху! И никому не дано право осуждать Всевышнего!»

Уже покинув Омера, его слуга окончательно решил, что не будет показывать карту хозяину. Мало ли чего он напридумает?! Тем более, что необратимо надвигающийся круиз пройдет и через Полинезийские острова. Кстати, не сегодня завтра Омер спросит, завершен ли план по похищению этого русского компьютерщика и этой русской – новой любовницы хозяина. А там еще и конь не валялся.

Глава четвертая,