Не пожелай зла - Дмитрий Лазарев

Я, как могла, описала наружность Егорова, сама про себя удивляясь, как мало деталей отложилось в моем мозгу.

Рыжеволосая кивнула, словно это совпадало с какими-то ее мыслями.

— Техника скользящего взора. Грамотно работает, мерзавец! Со всех сторон прикрылся!

— Он документы показывал, — возразила я.

— Липа! Наверняка липа! Вон то, — она указала на подушку, — сонный камень. Вряд ли какие-нибудь из ваших официальных структур имеют к ним доступ.

Эту ее оговорку «ваших» я про себя отметила. Кто она, черт возьми? Иностранка? Но она превосходно говорит по-русски. Может, агент иностранной разведки, которая хочет использовать паранормальные способности Игоря в своих целях? Тогда эта оговорка — довольно глупый прокол. Впрочем, она весьма молода… Или не прокол? Или она все мне рассказывает, рассчитывая потом убрать? При этой мысли я покрылась холодным потом.

Между тем она продолжала негромко, словно беседуя сама с собой:

— Да, весьма похоже на почерк инквизиторов Святого Ордена.

— Боже, а это еще кто такие?! — воскликнула я.

— Для тебя это лишние знания, — предсказуемо ответила рыжеволосая, но потом все-таки снизошла до объяснений: — Фанатики… — она помолчала, подбирая слова, — экстремисты. Они убивают тех, кто выделяется особыми талантами. В основном сами, но иногда используют чужие руки. К Игорю было подобраться нелегко, так как я его прикрывала, вот они и стали действовать через тебя.

Тут рыжая презрительно фыркнула:

— Я и подумать не могла, что его предаст та, которой он так доверяет. Недооценила людскую подлость. Думала, что так поступают только кри…

Фразу она не закончила, осеклась, но тогда я этого даже не заметила, потому что от ее слов вздрогнула, словно получила пощечину. Однако вынуждена признать, что некоторые основания так говорить у нее имелись.

— Честно говоря, — произнесла незнакомка довольно будничным тоном, — если бы ты не была для него так значима, я бы тебя с удовольствием прикончила.

Вот тут мне стало совсем нехорошо. Судя по тому, как спокойно рыжая говорила об убийстве, оно для нее и в самом деле не представляло проблемы. Кто же она такая? И во что я умудрилась вляпаться?! Выбраться бы живой, в самом деле! Надо только делать все, что она велит. Кем бы ни были Игорь и эта рыжая — хоть шпионами, хоть инопланетянами, хоть маньяками, — я отныне буду держаться от них подальше. Пусть Егоров, на кого бы он там тоже ни работал, разбирается с ними сам. Я лучше в тюрьму сяду, чем…

Тут рыжая тряхнула меня за плечо:

— О чем задумалась? Слушай меня и делай, как я говорю. Для начала отдай мне шприц.

Я поспешно протянула его незнакомке, словно он жег мне пальцы.

— Так, хорошо. Теперь ты должна исчезнуть. Причем не только отсюда, но и вообще из его жизни. Навсегда.

Я кивнула. Это вполне согласовывалось с моими собственными желаниями. Вот только…

— Игорь будет задавать вопросы, — сказала я осторожно. — Как-никак мы с ним сегодня…

Рыжая презрительно скривилась:

— Велика важность — один раз переспали! Тем не менее чтобы вопросов действительно не было, ты сейчас напишешь записку.

Вот оно! А я-то уж было подумала, что выкручусь. Сейчас она заставит меня написать предсмертную записку, а потом я «исчезну». Ну уж нет! Облегчать ей задачу я не собираюсь.

Незнакомка удивленно взглянула на меня:

— Ты о чем сейчас подумала? Сказала же — оставлю в живых! Если, конечно, не будешь путаться у нас под ногами. Пиши записку!

— Сейчас. — Я принялась лихорадочно рыться в сумке в поисках ручки, одновременно опасливо поглядывая на Игоря — как бы не проснулся.

Рыжая холодно усмехнулась:

— Не бойся — не проснется. Сонный камень Ордена, который ты положила рядом с его головой, — сильная штука. Здесь можно дискотеку устроить, а он и ухом не поведет. Нашла ручку? Пиши: «Игорь, прости меня, если сможешь! Последние дни я была сама не своя. Вчерашний вечер и эта ночь были ошибкой. Я люблю… — как там твоего жениха зовут?.. — и не могу предать его. Я ухожу…» Затем напиши про комнату и ключ, чтоб он сдал его, или что-то в этом роде. Главное — расплатись сама и на глаза ему не попадайся. Написала? Пиши дальше: «Не пытайся искать меня и звонить! Между нами больше ничего быть не может. Прощай!» Дальше подпись.

Дописав, я подняла голову.

— Это все. Положи записку на стол, а ключ — на нее. Теперь исчезай, и поскорее, пока я не передумала!

Я схватила свои вещи, накинула пальто и поспешно двинулась на выход.

— Погоди! — остановила она меня в дверях. — Как ты должна была дать знать этому… Егорову, что дело сделано?

— Никак. Он сказал, что наблюдает за мной и сам все узнает.

Рыжая огорченно щелкнула пальцами.

— Плохо. Он наверняка засек меня и уже скрылся… — Тут она чуть прищурила глаза и взглянула на меня: — Если ты, конечно, не врешь.

У меня душа ушла в пятки:

— Я тебе клянусь…

— Ой, не надо! — поморщилась она. — И вообще запомни на будущее: если очень хочешь, чтоб тебе поверили, — никогда не клянись. По крайней мере, для меня это наименее убедительный довод. А твоей клятве вообще грош цена! Хотя у тебя на лице все написано. Верю. Вали отсюда и молись, чтобы мы никогда больше не встретились!

Никогда в жизни я так быстро не бегала. Никогда еще не испытывала такого стыда и страха. И хочется верить, что никогда больше не испытаю…

Глава 40

ВВЕДЕНИЕ В ДИСЦИПЛИНУ

Окрестности Екатеринбурга, ночь с 16 на 17 января 2009 г.

Проводив взглядом девушку, Моргана еще раз поморщилась словно от зубной боли. Подобные типажи встречались среди кригов довольно часто (в основном среди касты ламий). Таким просто жизненно необходимо, чтобы их любили, любили страстно, безумно. Без этого они не могут. Однако личность обожателей их абсолютно не интересует. Ламии держат с ними дистанцию, но и не отпускают далеко, вовремя дергая поводок. Они питаются чувствами тех, кто их любит. По сути, это эмоциональные вампиры. Но считать их менее опасными неправильно, так как они иссушают души, подобно тому как обычные вампиры — тела. Причем делают это в буквальном смысле слова. Моргана встречалась с несколькими такими, но не попадала от них в зависимость. У них даже против обыкновенного Э-мага кишка тонка, а уж если он вдобавок является кригом высшей касты…

Молодая криганка надеялась, что среди людей таких нет, но ошиблась. И опять в худшую сторону. Хорошо хоть у этой дряни нет способностей кригов, а то бы она тут натворила дел.

Придется пересмотреть некоторые свои взгляды на человечество. А для этого следовало как можно больше времени проводить с отцом. Пока что благодаря своему знанию языка и еще кое-чему, нахватанному по верхам, она прошла лишь введение в дисциплину под названием человековедение, да и то не полностью. Но когда это делать, если приходится скрываться от разъяренной мамочки и при этом страховать отца, который с удивительным постоянством умудряется влипать в разные истории, чреватые для него весьма серьезными последствиями. Не та ли это, кстати, девка, из-за которой отец год назад по местному летоисчислению попал в мамочкины объятия? Вот кого, оказывается, надо благодарить за собственное появление на свет! Только вместо благодарности хочется такое ей устроить, чтоб до конца жизни помнила и с другими подобным образом не поступала.

Впрочем, если честно, ей нет дела до других. Из всего громадного муравейника, именуемого человечеством, ей небезразличен только один конкретный индивид — тот, что сейчас спит беспробудным сном под воздействием сонного камня Святого Ордена. Кстати, надо этот камень забрать — ни к чему, чтобы он на отца долго действовал.

Моргана поднесла руку к камню, коснулась его кончиками пальцев в определенных точках и, убедившись, что он больше не греется и не излучает своих усыпляющих волн, спрятала в карман своей шубки. Такими вещами глупо разбрасываться.

Ситуация, в которую попал отец и которую ей еще предстояло разрулить, беспокоила ее. Моргана понимала, что справедливости ради ей следовало бы сказать спасибо матери за проведенный ликбез по местным группировкам противостоящей стороны и их верхушке. В результате она теперь представляла цели и задачи, стоящие перед ними, основные приемы работы и артефакты, которыми они могут располагать. Очевидно, мать рассчитывала, добившись с помощью дочери своих целей во Внешнем ободе, затем развернуть активную деятельность в Базовом мире и заранее готовила ее к этому.

«Нет уж, мама, — подумала Моргана. — Это твоя война, тебе ее и вести. А я хочу жить совсем по-другому». Ей совершенно не улыбалось постоянно сражаться с мамочкиными врагами как там, так и здесь. Тем более что ее (Лилит) никто из них по собственному почину и не тронул бы, если бы не пылающая в ней неуемная жажда власти. Она сама, не задумываясь, объявляет врагом всякого, кто вольно или невольно оказывается у нее на пути. И конца этому процессу не видно. Моргане это надо? Конечно нет.