Криминальные истории - Эрл Гарднер

— Да, он так предпочитает. В этом случае он знает, что звоню я и откуда звоню. Ему не нравится, когда кто-то звонит ему по телефону, и он не знает, кто это делает.

— Разве у него нет секретаря для решения таких вопросов? — спросил Мейсон.

— Есть, но не дома, и не вечером. Он…

Она не договорила. Сказала в трубку:

— Вы уверены. Нет, я думаю, все в порядке. Аннулируйте, пожалуйста, заказ.

Она положила трубку на место, посмотрела на Мейсона и сказала:

— Я не понимаю этого. Оператор междугородной связи говорит, что отвечает автомат. Можно передать сообщение, которое будет записано на пленку. Когда придет хозяин телефона, он может прослушать запись.

— Я пытался звонить по этому телефону, — сказал Мейсон, — и получил такой же ответ.

— Вы звонили?

— Да.

— Когда?

— Днем, когда мы проверили содержание вашей сумки.

— Я не понимаю этого, — сказала она. — Не понимаю, почему Гарвин не позвонил Баннеру и не рассказал ему о договоренности.

— Он должен был сделать это сегодня утром?

— Да.

— Вас утром дома не было?

— Нет. У меня были другие дела.

— Какие?

— Не думаю, что об этом следует рассказывать вам, господин Мейсон.

— Хорошо, — сказал адвокат. — Давайте максимально все упростим. Вы были с мужем прошлую ночь?

— Да.

— Вы достигли с ним соглашения?

— Да.

— Он должен был позвонить своему адвокату Хантли Баннеру и сказать ему, чтобы он подготовил для подписания некоторые документы. Он должен был сделать это рано утром?

— Да.

— Баннеру ваш муж не звонил, — сказал Мейсон. — Вчера у вас украли сумку, которую сегодня днем оставили в приемной моего офиса. В сумке был револьвер 38-го калибра. Вскоре после обеда ко мне в офис пришла женщина в больших темных очках, что сделало почти невозможным опознать ее, сообщила сотруднику по приему посетителей, что ее зовут госпожа Гастингс, что она пришла по делу большой важности, что она в опасности и ищет моей защиты.

Через несколько минут она сказала, что должна ненадолго выйти. Обратно она не вернулась. Вашу сумку она оставила у меня в офисе. В той сумке был ваш револьвер. Из револьвера было сделано два выстрела. Ваш муж сегодня не сделал того, что должен был сделать. На звонки он не отвечает.

Теперь представьте, госпожа Гастингс, что какая-то женщина украла вашу сумку, вскоре после вашего ухода из дома пришла к вашему мужу, дважды выстрелила в него и ваш муж сейчас мертв. Представляете, в какое положение вы попадаете?

Она побледнела, затем в ее глазах появилось подозрение.

— Минутку, минутку, — сказала Гастингс. Затем добавила: — Так это ваша игра?

— Что, какая игра?

— Вы представляете клиента, который украл мою сумку, и сейчас вы пытаетесь сделать из меня козла отпущения.

— Мой мистический клиент украл сумку до того, как вы виделись с мужем? — спросил Мейсон.

— Да, именно тогда он и украл ее.

— Вы сказали мужу, что сумку украли?

— Конечно.

— Вы были одни с ним прошлой ночью?

— Да.

— У вас не было денег?

— Когда я приехала, денег у меня не было, — сказала она. — Мой муж дал мне 500 долларов на первое время. Я купила новую сумку и кошелек.

— Вы управляли автомашиной без водительских прав?

— Да.

— Вы не подали заявления о том, что права у вас украли?

— Нет. Я собираюсь сделать это сегодня вечером. Намеревалась сообщить в полицию, что у меня украли сумку.

— Собирались ли вы информировать полицию, что в сумке был револьвер?

— Конечно нет. Я не имела представления, что револьвер находится в сумке.

— Я прибыл сюда чартерным рейсом, — сказал Мейсон. — Собирался сегодня вернуться с Лос-Анджелес. Я боялся, что вы находитесь в беде. Предлагаю вам лететь вместе со мной, с тем чтобы вы могли пойти в свой дом и все выяснить. Есть ли у вашего мужа секретарь, который приходит в дом в дневное время?

— Нет, если он не вызывает его специально. У него есть свой офис, и большую часть работы он выполняет там.

— Назначены ли у него встречи на сегодня?

— Я не знаю.

— Можете ли вы узнать, принимал ли он сегодня кого-нибудь?

— Я могу позвонить Симли Бисэну, — ответила она.

— Кто это?

— Генеральный менеджер и руководитель аппарата офиса моего мужа. Он очень близок к Гарвину, моему мужу.

— Ближе Баннера?

— О, этот Баннер, — сказала она, произнося это слово с отвращением. — Это просто адвокат, который старается пробить себе дорогу. Хотелось, чтобы Гарвин увидел его в истинном свете, но он загипнотизировал моего мужа. Поверьте, в отношении Симли это Баннеру не удалось. Симли хорошо знает, что за человек Баннер: оппортунист, самонадеянный интриган, хитрый адвокат, который пытается заставить моего мужа во всем полагаться на него при решении деловых и юридических вопросов. Я хочу позвонить Симли.

Она сняла трубку и заказала разговор с Симли Бисэном.

— У вас есть номер его домашнего телефона?

— Конечно. Не будьте же столь подозрительны, господин Мейсон. Хотя это обычное дело с адвокатами. После замужества я выполняла некоторые секретарские обязанности. До этого я была его секретарем. Поэтому я звонила Симли Бисэну сотни раз.

Алло, алло, Симли? Это Аделла Гастингс. У меня все хорошо. Да, в Лас-Вегасе. Правильно, вчера я ездила в Лос-Анджелес. Только недавно вернулась обратно. Да, все хорошо. Симли, скажите мне вот что. Я пытаюсь связаться с Гарвином, но мне никто не отвечает. Срабатывает автоответчик. Что? Он ничего не сказал? Да, странно. Нет, нет, я думаю, что все в порядке. Возможно, что-то случилось, и ему пришлось выехать из города. Это непохоже на него, нет, спасибо. Извините, что побеспокоила. Я хотела поговорить с ним. Позвоню ему завтра. Симли, сообщите мне, если что-нибудь о нем узнаете. Скажите, что я хочу видеть его.

Ну, это не совсем конфиденциально, — продолжала Аделла. — С одной стороны — да, с другой — нет. Мы с ним договорились о разделе собственности. Да, да, спасибо. Я знаю, что вам будет приятно. Я не знаю. Сегодня утром он обязательно должен был позвонить Хантли Баннеру. Очевидно, он этого не сделал. Баннер до сих пор думает, что он должен заниматься переговорами о разделе собственности. Он пытается сделать так, чтобы быть незаменимым для Гарвина, чтобы он все больше полагался на него. Я знаю, что вы сделаете это, Симли. Я ведь не жадная. Мне известно, что это не общая собственность, но я отказалась от хорошей работы, от карьеры, растеряла деловые связи. Я была хорошей женой Гарвину, по крайней мере в течение этих 18 месяцев.

Честно, все было бы хорошо, если бы не Баннер. Я знаю, что у вас есть другие дела, кроме разговора по телефону о Хантли Баннере. Когда увидите Гарвина, скажите ему, что я пыталась связаться с ним. Завтра утром он обязательно будет на работе, если у нёго назначена эта важная встреча. Хорошо. Спасибо. До свидания.

Она повесила трубку и сказала Мейсону:

— Весь день моего мужа не было в офисе. Это очень странно, хотя встреч у него не было назначено. Он должен был продиктовать несколько важных писем. Назавтра на 10 часов у него назначена очень важная встреча, и, несомненно, он на работу придет.

— При условии, что он сдержит обещания, — сказал Мейсон.

— Господин Мейсон, вы проявляете все тот же юридический склад ума. Всегда предполагаете худшее. Вы почти убедили меня, что мой муж мертв, убит из того револьвера.

— Сейчас я почти убежден в этом, — сказал Мейсон.

— Вы становитесь все более похожи на Хантли Баннера, — сказала она. — Нет, нет, я не имею в виду это. Это неуместно. Я хотела сказать, что все адвокаты одинаковы. У моего мужа множество разных дел. Я думаю, что что-то случилось, и ему пришлось неожиданно выехать из города. Поскольку у него не было назначено встреч, он не появился на работе.

— И не позвонил? — спросил Мейсон.

Ее глаза сузились.

— В вашем вопросе звучит тревога. Если он не появится завтра в 10 часов утра… но он появится.

— Хочу сделать вам предложение, госпожа Гастингс. Я возвращаюсь в Лос-Анджелес чартерным рейсом. Мне кажется, вам лучше лететь вместе с нами и самой выяснить, все ли в порядке дома.

— А если что-то не в порядке? — спросила она.

— Поставите в известность полицию.

— Тогда все, что я вам рассказала, будет выглядеть неправдоподобным. Я что должна буду сказать полицейским: вылетела из Лас-Вегаса, поскольку внезапно почувствовала, что что-то случилось с моим мужем.

— Я пойду с вами, — сказал Мейсон. — Мы войдем в дом вместе. Если там что-то случилось, сообщим в полицию. Я возьму на себя всю ответственность.

— А если все в порядке, господин Мейсон, мой муж нас обоих поднимет на смех, вас и меня. Вам, вероятно, все равно. Что касается меня, то это может разрушить прекрасное соглашение о разделе собственности.