Витой посох. Постижение - Иар Эльтеррус

— Не за что, — отмахнулся тот. — Вы лучше скажите мне, согласны ли вы отдать мальчика ко мне в ученики?

— Да сколько угодно! — невпопад ляпнул отец Илана, весь просияв. — Я уже и надежду потерял, что его кто-то возьмет. А без ремесла жить-то как? Я с утра до ночи горблюсь, чтоб семью прокормить, но хозяин сына в обучение взять отказался.

Судя по обвисшим усам, последнее его сильно обижало.

— Договор нужен? — деловито поинтересовался Эльнар.

— Лучше без него, — помотал головой мужчина. — Ну их, эти договора…

Старик понимающе усмехнулся — большинство родителей действительно предпочитали обходиться без положенных по закону договоров о наставничестве, так как эти договора передавали все права на ребенка наставнику, и забрать того, если что-то было не так, становилось невозможно.

— Но я постоянно езжу по всей стране, — сообщил он. — Ученик будет ездить со мной. Об одежде, питании и прочем не беспокойтесь — это все на мне. Возможно, несколько лет я и проведу в столице, я пока еще не знаю.

Усы отца Илана снова опустились, он явно пребывал в сомнениях. Да, мальчику выпал хороший шанс, но хотелось, чтобы он жил где-то неподалеку, чтобы можно было его хотя бы проведать. Потому он и пытался отдать сына в ученики кому-то из ремесленников, чьи мастерские располагались неподалеку. Но этот маг спас Илана, а мог и не спасать, большинство других магов прошли бы мимо мальчишки из бедной семьи. Нет. Нельзя лишать сына будущего, тем более такого будущего — бедных магов не существовало, это отец Илана знал твердо, у них деньги всегда водились.

— Знаете, я вот что предложу, — понял его сомнения Эльнар. — Пусть мальчик еще два-три дня поживет с вами, а я за это время подыщу себе домик в предместье.

— Нет, нет, нет! — мужчина испугался, что маг потом откажется. — Забирайте его! Я согласен.

— Ну и хорошо, — улыбнулся старик. — Давайте тогда зайдем сначала к вам, надо же мальчику попрощаться с матерью.

Прошло несколько часов, и Илан, украдкой поглядывая через плечо на родной дом, вздыхал про себя, следуя за наставником. Ему было интересно, но немного грустно расставаться с мамой, папой, братьями и сестрами. Впереди ждало что-то новое, совсем непохожее на все, что было раньше.

Глава 12

Крошечная каюта посольского брига «Рассвет» до смерти надоела Кенрику с Меллиром, и они вышли на палубу немного размяться. Там обнаружилось, что не только они соскучились по простору — даже Его Высочество Нирен изволили пребывать на свежем воздухе, правда, с крайне унылым видом. Позади него что-то монотонно бубнил учитель этикета, которого приставили к наследнику престола, чтобы тот, не дай Трое, не нарушил дипломатический протокол. Похоже, этот учитель успел достать бедного Нира до самых печенок, во взгляде бедняги явственно было видно желание броситься за борт, только бы избавиться от этих поучений. Невдалеке от принца о чем-то достаточно оживленно беседовали Халег с Дарлином. К ним Кенрик и направился.

— Приветствую! Вы в курсе, когда приплываем? А то я тут уже озверел.

— Если ветер не изменится, то завтра днем, — ответил Халег.

За прошедшее после случившегося на болотах время он явно ожил, с лица исчезла нездоровая бледность, виконт стал почти прежним, принимал участие в общей болтовне, охотно тренировался на базе Невидимок вместе с остальными, с удовольствием возился с котятами, порой оставаясь ночевать вместе с ними. Только иногда вдруг замолкал посреди разговора, а через несколько мгновений продолжал прерванную фразу, словно ничего не произошло. Это беспокоило друзей, они даже ходили в Академию, чтобы посоветоваться с Эдной. Та успокоила их, сказав, что со временем это пройдет. И действительно, это происходило все реже и реже.

Меллир, пребывая в задумчиво-романтическом настроении, подошел к борту, проводил взглядом выпрыгнувшую в воздух стайку рыбешек и стал созерцать бесконечно перекатывающиеся, сверкающие на солнце волны, облака, птиц. Ему, в отличие от остальных, путешествие нравилось, юноша искренне не понимал, почему друзья скучают, ведь вокруг столько интересного. Да и передохнуть от тренировок он был очень даже не против, постоянно болящие мышцы и связки порой доводили его до слез. А взялись за него, Дарлина и Халега всерьез сразу после возвращения части отряда с Хирлайдского полуострова. Поначалу Меллиру пришлось очень тяжело, он, сцепив зубы, терпел, потому что так было надо, да и деда порадовать хотелось. Юноша позволял себе поплакать только оставшись в одиночестве поздно ночью, уткнувшись носом в пушистую шкурку Кыся. Тот умиротворяюще мурчал, слизывая слезы с лица двуногого брата, и ему становилось легче.

Однако постепенно Меллир втянулся в режим тренировок, ему даже стало нравиться, но уставал все равно до полного изнеможения. Потому и обрадовался, когда выяснилось, что они с друзьями едут с посольством в Киреон. Он, конечно, не особо понимал, зачем они в этом посольстве вообще нужны, но не слишком этим заморачивался, радуясь морскому путешествию в приятной компании.

Покосившись на Нира, Меллир незаметно улыбнулся — он, конечно, сочувствовал другу, попавшему в принцы, как утарн в ощип, у его новоявленного высочества на лице порой такие выражения появлялись, что от смеха удержаться было затруднительно. Да уж, не хотел бы Меллир себе такой «радости».

На память пришел любимый дед, и Меллир едва не захихикал — грозный генерал умудрился на старости лет втрескаться, как мальчишка. Он днями пропадал в Академии, обихаживая предмет своей страсти. Эдна, как однажды проговорилась Эванна, с иронией поглядывала на ухажера, однако не отвергала знаки внимания.

Дарлин в последнее время как-то незаметно сошелся с Халегом, проводя с ним большую часть свободного времени. Им с виконтом было интересно друг с другом. Чего только они не обсуждали — от политических реалий времен оснований королевства до подробных разборов основных сражений последних трехсот лет, и вообще все на свете. Судя по всему, после происшедшего на болотах, Дарлин повзрослел, стал серьезнее и увереннее в себе, поверил в свои силы. Наверное, свою роль сыграли и тренировки в отряде.

Не став мешать друзьям беседовать, а всех, кто принимал участие в обряде вызова Огня Жизни, он постепенно начал считать друзьями, Кенрик отошел к борту. После того, как Мертвый Герцог с принцем заставили его признаться во всем, юноше стало намного легче — никогда терпеть не мог жить двойной жизнью, особенно скрывать что-либо от близких людей. Теперь в этом не было нужды. Да, в чем-то стало труднее, но Кенрик больше не боялся трудностей, он сильно изменился, у него появилась цель — выбор был сделан, и юноша собирался следовать ему, что бы ни случилось.