Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни - Павел Черкашин

Консультанты помогли написать увесистую красочную инвестиционную презентацию, финансовую модель и «тизер» – листок с кратким описанием компании, изобретенной технологии и их будущих революционных достижений. Санчес пытался в Интернете найти объяснение того, что такое «тизер». По запросу вылезали в основном бары с легким стриптизом в Амстердаме и фривольные картинки.

– Ты недалек от истины, – смеялся консультант. – Это и есть «завлекалочка» для инвесторов, как легкий стриптиз. Емкое интригующее описание должно стать поводом для встречи с учредителями, не более того.

После долгих дебатов договорились «начать» с оценки бизнеса в двадцать миллионов долларов.

– Это сейчас самая ликвидная ниша на рынке, – авторитетно заявил консультант. – Вы сможете привлечь необходимые вам два-три миллиона долларов с минимальным размыванием долей существующих акционеров.

Гонорар за работу инвестиционного консультанта состоял из двадцати тысяч евро в качестве базовой компенсации «за подготовку документов и бизнес-консалтинг» и сложного процента от объема привлеченных инвестиций, привязанного к оценке бизнеса. Роби ругался нещадно и называл условия «полной наедаловкой», но терять заинтересованность консультанта в итоговой оценке бизнеса не хотелось – пришлось соглашаться на проценты.

На первые встречи с инвесторами ходили в полном составе: Санчес, Димыч, Роби, Гриша, консультанты. Но такая представительная делегация пугала инвесторов, к тому же акционеры начинали спорить и ругаться между собой, каждый норовил что-то сказать. Главный консультант качал головой:

– Так не пойдет. Вы все для инвесторов очень важны, с каждым обязательно нужно познакомиться, но состав нашей делегации для участия во встречах нужно сократить. Максимум два человека, не считая меня. Любые свои действия мы будем согласовывать со всеми вами на наших внутренних встречах.

Договорились, что Роби и Санчес будут представлять компанию на встречах, а Гриша и Димыч займутся операционным управлением, чтобы не терять контроля над бизнесом.

– Привлечение инвестиций – работа на полный день. Для этого вы меня, собственно, и нанимаете, – спокойным менторским тоном объяснял консультант. – Использовать для этих целей время и талант непосредственно самих предпринимателей в таком объеме – непростительная роскошь для бизнеса…

Процесс общения с инвесторами, вначале такой увлекательный и загадочный, быстро Санчесу наскучил. Все происходило по одному и тому же сценарию: первая зажигательная встреча, на которой воодушевленный Санчес снова и снова рассказывал свою уже наизусть заученную историю. Одни и те же вопросы. Отрепетированные ответы. Изнурительные последующие встречи с инвестиционными аналитиками, которые требуют подтверждения каждой цифры в финансовой модели, качают головами, цокают языками и всем своим видом говорят: «Не верю!».

Большинство инвесторов после первой или второй встречи пропадали и больше не появлялись. Консультант систематически обзванивал их, после чего из общего списка вычеркивал. Из длинного, в две сотни названий списка остались всего несколько фондов, пообещавших сделать свои предложения. Но и они медлили.

– Никто не хочет быть первым, – пояснил консультант недовольному процессом Димычу на внутреннем собрании, – к тому же кризис еще не утих, все очень осторожно относятся к деньгам.

Не с кем поговорить

Предоставленный сам себе, Санчес с головой ушел в азартную переписку с Supermacho. Далекий южноафриканский друг оказался живым и ярким собеседником. Они начали с обсуждения чисто профессиональных тем – коллега предложил новые социальные модели для использования в эволюции амеб. Прислал много ссылок, интересовался ходом исследований. Постепенно общение стало более открытым, перешло на общефилософские вопросы и личные темы.

– В твоем фейсбуке стоит семейный статус «Все сложно». У тебя есть девушка? – однажды спросил Санчеса невидимый собеседник.

– Есть. Но это именно из разряда «Все сложно». Начну рассказывать – тебе потребуется отдельный мегабитный канал для этой мыльной оперы.

– У меня оптоволокно в университете. Так что открывай кран.

– А ты сам как? У тебя вообще статуса никакого нет!

– Я женат. У нас трое детей. Мы с женой познакомились еще на первом курсе и с тех пор живем долго и счастливо. И умереть хотим в один день.

– Прямо идиллия… Неужели такое бывает?

– Бывает. Если ты настроен на любовь и не боишься ее, не прячешься. К тому же для нас обоих наука – главное в жизни, как это ни банально звучит. Любовь для таких как мы – скорее научный союз, а не подстегиваемый гормонами обмен секреторными жидкостями…

– Вау… Такого определения любви я еще не слышал никогда!

«Какой же страшненькой должна быть твоя жена, если она согласна принимать такие рассуждения», – подумал про себя Санчес, но невидимого собеседника решил не расстраивать. Вместо этого он отстучал:

– Хорошо, когда четко знаешь, чего тебе нужно в жизни. А вот я до сих пор в сомнениях…

Однажды невидимый собеседник неожиданно написал:

– У тебя красивая девушка (видел ваши фото с Бали). Расскажи мне про нее. Неужели у тебя есть сомнения? Или ты просто боишься серьезных отношений?

– Она идеальна… Но именно это меня и смущает. Она из разряда девушек, которые «никогда не какают», если ты понимаешь, о чем я…

– Нет.

– Когда ты только становишься половозрелым подростком, то любая симпатичная деваха превращается для тебя в ангела. Бесплотного и возвышенного. Создается ощущение, будто все, что у девушки ниже ватерлинии, предназначено исключительно для бесконечного неземного наслаждения мужчины-счастливчика, который туда будет допущен. Своими охами и стеснительными ужимками девушки только подчеркивают этот образ. Неужели у тебя таких ощущений не было?

– Наверное, были. Сейчас уже и не припомню. Разве это не естественный человеческий стыд?

– У естественного стыда есть свои здоровые границы. Рано или поздно ты обречен увидеть, как из эпицентра твоей любимой девушки вылезает орущий наследник, который потом начнет требовать у тебя деньги на PSP.

– А PSP – это что?

– Приставка такая, PlayStation Portable, неужели не знаешь?

– А! Понял. Я просто уточнить.

– А ты видел роды своей жены?

– Нет, она делала кесарево. Трудные роды.

– Бывает… Но сути это не меняет. Так вот, Полина, мне кажется, из разряда женщин, которые до смерти хотят сохранить свой стыдливый образ никогда-не-какающей женщины. Мне это кажется противоестественным, ненатуральным.

– А ты не думал, что она, собственно, ради тебя старается?

– Думал, конечно! И такой героизм достоин ордена Туалетной феи. Но если любишь – зачем эти ужимки? Или она считает себя ущербной, думает, что я разлюблю ее за это? Скорее любовь умрет от потуг противоестественности и обмана!

Собеседник замолчал. Может, обдумывал ответ, а может, занимался какими-то своими делами параллельно.

– Неужели ты думаешь, что где-то есть какие-то другие женщины, которые будут как-то по-другому проявлять любовь? Они все такие!

– Есть одна на примете.

– С этого бы и начинал. А то развел теории. Влюбился?

– Она другая.

– Прямо мурашки по коже…

– Она просто, как сказать, – нормальная. Естественная. Что думает – то и скажет. Не будет придумывать, изображать из себя. Жеманничать.

– Дай отгадаю. Она тебя отвергла?

– Вот еще! Я сам с ней не хочу общаться.

– Ты сам жеманный, как девчонка! То долго строишь теорию, что она идеальна, потому что естественна, то вдруг не хочешь общаться.

– У нее богатые родители.

– И?

– И этим все сказано. Не могут у людей, сделавших состояние в России образца девяностых, вырасти нормальные дети.

– Это еще почему?!

Санчес нервно постукивал по клавишам кончиками пальцев, пытаясь найти точную аналогию.

– Давай я опишу тебе образ, а ты представь его себе. «Этот человек был простым милиционером и благодаря своей кристальной честности дослужился до начальника ГУВД Москвы. Потом он вышел на пенсию и начал писать книги для предпринимателей, на чем и заработал свои первые миллионы долларов». Жизнеспособный получается образ?

– Не очень, если честно. Но сын его мог вырасти честным и порядочным, получить хорошее образование.

– О чем ты говоришь! Такой ребенок всю жизнь проживет, ни разу не спустившись в метро. И представление о жизни у него будет как у герцога и хозяина жизни. И Аяна – самый хороший тому пример!

– Аяна? Странное имя…

Их дискуссии длились часами. Переписка через мессенджер тем и хороша, что не требует постоянной концентрации участников диалога. Каждый может заниматься своими делами, а потом, вдруг вспомнив о чем-то важном и интересном, вернуться к разговору. Можно на полуслове отойти поесть, сходить на работу, поспать, съездить на Северный полюс, а потом как ни в чем не бывало написать: «Так о чем я?» и закончить фразу… А потом вечность ждать ответа.