Дамнар: Неведение - Марина Якунина

— Велел же за людей сойти! — хмуро буркнул Олаф.

— Поигрались и хватит, — Сет безразлично пожал плечами. — Вон, в подворотне полностью в Волка обернись, авось сойдешь за большую собаку, и поищем.

— Может, не надо? — робко пискнула девушка.

— Ты ж сама видела, куда судьба привести может, — задумчиво сказал Сет, закрывая собой узкий просвет между домами, чтобы не мешать другу оборачиваться. — Кэйа, конечно, не в первый раз тут, и постоять за себя сможет. Да и брат твой не выглядит забитым или беглым… Но лучше уж найти их.

Глава 18. Кловахор

К чародеям в Вириде Хорте всегда относились пренебрежительно, если не сказать, что брезгливо. Эти обладающие магией существа, при рождении являющиеся представителями одной из населявших мир рас — люди, эльфы, гномы, орки и даже тролли, не могли управлять магическими потоками. Они лишь изменяли суть явлений и предметов с помощью подручных средств и переработкой энергетической составляющей. Изменяя природу вещей — изменялись сами, утрачивая первоначальный облик. В качестве закрепления свойств чаще всего в ход шли руны и письмена, в очень редких случаях требовалась кровь или частичка организма владельца. Тем не менее нескольким из них была оказана честь перебраться на Атиозес.

С одной стороны, в быту это весьма полезно: клети и цепи, которые никто не может открыть кроме хозяина; кошели защищенные от кражи; вечно горящие свечи; одежда принимающая нужный размер и вид; светящиеся во тьме барельефы — бытовых применений способностям была уйма.

Чаще всего услугами такого рода сами маги пользовались втихаря — менять суть вещей и идти вопреки природе считалось дурным тоном. Но как же это порой было удобно! Одна только бездонная сума, имеющая постоянный вес чего стоит. Собственно, бытовые чародеи в большинстве своем облик изменяли не сильно. У них могли увеличиваться и загибаться носы, расти уши, меняться пигмент кожи… Взамен они чаще всего получали богатство, славу и долгую жизнь. Ну и тешили свое самолюбие.

Охота на ведьм, вспыхнувшая в Вириде Хорте в преддверии войны, началась как раз с этих уродцев, плавно перекинувшись на ни в чем неповинных травниц, отшельников, да и просто неугодных злым языкам людей.

Второй тип чародеев в лапы бойцов за свет и порядок почти не попадался. При этом страдал не только внешний вид… Платок, способный задушить владельца при определенных обстоятельства; чаша, при попадании яда в которую, его след испаряется сразу после смерти выпившего; любая неприметная безделушка, подкинутая в дом, притягивающая болезни и неприятности… Заговоренное оружие — и с этим всё гораздо сложнее.

Во-первых, с закаленным металлом уже тяжело работать — он и так видоизменён и спаян из разных элементов при создании. Во-вторых, оружие в большинстве своем используется неоднократно, а кровь, боль и смерть своей энергией сметают многие чары начисто. А против кого может понадобиться одноразовое оружие? Против тех, кого невозможно убить обычным способом, даже с помощью магии, если этот способ можно считать обычным.

Кузнецам издревле приписывали колдовские свойства, да не каждый кузнец обладал магией. И, тем более, решался стать чародеем. Особенно после того как в мире появились Итернитас и первый дамнар. Поговаривали, что стоящий перед друзьями чародей способствовал обретению замком его свойств, но они пришли не за тем, чтобы выяснять достоверность слухов.

Ластиэль вместе с Ферджином с опаской разглядывали существо, непрестанно орудующее молотом, молоточками, мехами, едящим при этом нечто хрустящее и почесывающим спину… Вокруг были разбросаны горы кованого кривого хлама. Казалось, что чародей просто не может остановиться.

Рук у существа имелось шесть, ноги — четыре. При этом, если оно хотело дотянуться до какого-то предмета, стоящего поодаль, конечность выстреливала, обнаруживая под стальной перчаткой постепенно истончающийся трос. Затем с глухим шуршанием возвращалась. Приглядевшись, Ластиэль заметил, что все четыре ноги вросли в пол, приобретя при этом вид скальной породы.

Эльфу было не по себе. Он только-только перешел из детства в юность, как узнал о своем происхождении гораздо больше, чем ему хотелось. Вылазка в пещеры Одрона, да еще и в тайне от Леди Руасил… Чувство вины и сомнения заставляли тревожно переминаться в ноги на ногу, не обращая внимания на нескольких подземельных жучков, пытающихся заползти вверх по его одежде. Он никогда не оказывался настолько далеко от дома. Хорошо хоть, что в этом направлении дороги оставались более-менее мирными. Но все-таки решился подать голос:

— Кловахор!

Существо, не отрываясь от работы, повернуло голову, как сова, обернув её на спину. По лицу уже можно было догадаться, что кузнец когда-то был гномом. Остатки чёрной бороды торчали пружинящими колючками, напоминающими проволоку. На щеках коростой выделялись каменные пятна. Не переставая жевать, чародей пророкотал:

— Принесли?

Ферджин, скрестив руки на груди, ощетинился:

— Ты даже не знаешь, что за заказ, а уже требуешь плату?

— Проваливайте! — Кловахор развернул голову обратно к груди, завершив начатый круг.

Одна из его механических рук стукнула кулаком по стоящему рядом квадратном ящику, от которого незамедлительно раздался омерзительный свист. Эльф вздрогнул от неожиданности и скривился. Ферджин же зажал уши и тихо застонал. На этот звук из щели в стене выбежала, словно загипнотизированная, крыса. Стоило ей подбежать достаточно близко к чародею, как тот без труда её поймал, сунул в рот и начал грызть, вновь ударив по свистящему механизму, отключая его.

Ластиэлю подкатила к горлу тошнота, и заныли зубы. Он вздохнул, стараясь побороть брезгливость, развернулся и кинулся к выходу, где они оставили четыре бочки гномьей браги. Ферджин, увидев реакцию младшего приятеля, закатил глаза, но последовал за ним.

— Глупо платить вперед… Да и цена странная. Ты уверен, что ошибки нет, и берет он только этим пойлом?

— Селфис уверял, что с тех пор как начались метаморфозы, и Кловахор прирос к своей кузне, пока не промочит горло, вообще не обсуждает ничего. Что до оплаты — он для себя ничего не берет, хоть с заказчика всё равно взимается плата. Не спрашивай, я не понимаю, что это значит.

Ферджин развернул эльфа к себе, проникновенно заглядывая в глаза.

— Друг, отступи, пока не поздно. Ты же видишь, что стало с чародеем? Чует сердце, не к добру… Ладно, я, но ты-то на стороне света!

— Что мне, что тебе нельзя отступать, — пожал плечами Ластиэль с улыбкой. — Не мы принесли зло в этот мир, но являемся его плодами. Насколько я понял, правителям придется дать клятвы, а значит вступить в бой они не смогут. И это единственный шанс создать оружие. Надежда есть только на нас.

Друзья не без труда,