Алеет восток - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«“Люди дела”, по своим талантам и заслугам выдвинувшиеся во время войны, прежде всего в армии, флоте, госбезопасности и в какой-то мере среди хозяйственников, не связанные с прежней партийной верхушкой, и оттого фанатично преданные Сталину, – подумал Маленков, – в категориях популярного фильма “Иван Грозный” это служивое дворянство, всем обязанное государю. В отличие от “бояр”, старой партийной “аристократии”, еще помнивших “товарища Кобу” как одного из нас. Ставших царю помехой, от которой надлежит избавиться при первой возможности. Это на Западе министр, сенатор, даже премьер может писать мемуары на покое – у нас же вышедшим в тираж дорога одна… И главное, с этим уже ничего не поделать – проклятая вой на, поднявшая наверх целый слой “служилых дворян”! Можно бранить проклятый царский режим, но в порядке, когда наверх допускаются лишь “свои”, а всяким там “кухаркиным детям” путь закрыт, явно было что-то хорошее!» Маленков вспомнил беседу «ответственных товарищей из ЦК», имевшую место с полгода назад, в абсолютно неофициальной обстановке, после изрядной дозы алкоголя. Начали с воспоминаний о «временах ленинских норм», затем кто-то предположил, а хорошо бы к ним вернуться. Например, посредством созыва Чрезвычайного Съезда, каковой отстранит, гм… известную персону от его высокого поста, под предлогом «возраста и болезней». На что последовал ответ, что если до этого дойдет, то у всех участников затеи будет три варианта. Первый, самый благоприятный – успеть застрелиться, и без мучений, и семьи не тронут. Второй – всех поставит к стенке «благодарный» народ, вернее, тот из «молодогвардейцев», кто окажется ближе и с вооруженной силой под рукой, – что будет горячо поддержано всем населением, от Москвы до самых до окраин. И третий, наиболее реальный – что все они окажутся в нежных руках головорезов Абакумова, в камерах Сухановской спецтюрьмы, где их жизнь будет очень недолгой и крайне мучительной. После чего Маленков сообразил хлебнуть целый стакан коньяка, «пьян был, не помню, не слышал», и отключился. И с месяц после еще вздрагивал, ожидая, что за ним придут – если кто-то поспешил побежать, куда надо, с доносом. Хорошо еще, что не дошло до предположения, что Вождь может и умереть, – Маленков обдумывал и этот вариант еще раньше (чисто абстрактно, боже упаси!), в дополнение к показавшейся ему сначала перспективной идее устроить арест и форсированный допрос кого-то из «гостей», сугубо для получения точной информации. Но по размышлении отбросил – в отличие от 1937 года, в органах было слишком много тех же «людей дела», мало связанных с верхами партии, а значит, вероятность прокола, утечки информации к Сталину, Берии, Абакумову, Пономаренко, была недопустимо велика, ставить же на кон при провале приходилось свою жизнь! Так что, хоть и заманчиво было узнать, какие «оппозиции» в ближайшем будущем пойдут на эшафот, но приходилось успокаивать себя, что если бы конкретно он там проявил бы себя как враг народа, то уже бы не сидел в СТО, а скорее и не пребывал бы среди живых.
А ведь Сам явно что-то знал и готовился! Киевские события дали еще одну удручающую информацию. Как Анна Лазарева, инструктор ЦК, но военного чина не имеющая, так быстро сумела перехватить управление, причем у нее откуда-то взялась и «группа поддержки», и не только боевики высокого класса, но и с командирской подготовкой, полномочиями подчинять себе армейские части и умением организовать их действия? «Опричники», как их уже прозвали – могут формально числиться по совсем другому ведомству, но иметь в кармане бумагу с подписью «И. Ст.» и в «час Икс» начать действовать, так же как в Киеве, решительно и беспощадно! Подчиняя себе и армейские части, и органы госуправления – и ведь их послушают, кому охота вешать на себя расстрельную статью об измене? Это для нас, революционеров старой закалки, было нормой иметь свое мнение, каким курсом вести страну, а при несогласии, не останавливаться и перед подпольными методами. А для таких, как Лазарева – Сталин царь и бог, любого порвут, на кого он укажет, не сомневаясь ни на минуту! И плевать им на любые «процедуры», хоть даже Съезда или ЦК – даже если будет стопроцентное основание выказать Вождю вотум недоверия, ему достаточно лишь объявить всех несогласных мятежниками, и эти тут же к стенке приставят всех, на кого Сам укажет! Так это что, новое самодержавие выходит, а никакой не демократический централизм? Даже больше – царь Николашка о таком и мечтать не мог!
И реорганизация вооруженных сил. Реформа сорок восьмого была полезной, но под нее и многое другое прошло, при явном одобрении Вождя! Флот окончательно стал наравне с Армией, даже разговоры о том, чтобы упразднить Наркомат ВМФ заглохли, – то ли как противовес армейцам, по японскому образцу, то ли потому что, на взгляд Сталина, среди моряков «героев Гражданской» куда меньше, чем в армии? Большое внимание к «особым частям», формирование на базе армейского ОСНАЗ – «бригад специального назначения» ГРУ[34], и что характерно, причисление их к Резерву Главного Командования, наряду с ШИСБр, гвардейскими воздушно-десантными дивизиями и морской пехотой, которой стало аж четыре дивизии (на каждом из флотов), четыре отдельные бригады, четыре бригады морского спецназа (а эти головорезы себя ставят весьма высоко, гораздо выше осназа армейского). Зачем Вождю такие силы – никто не сошел с ума настолько, чтобы произносить это вслух, но вопрос крутился в голове у многих – только против американского империализма, или еще и на случай здесь кого-то усмирять? Ведь статус РГК означает, что Верховный Главнокомандующий (или лицо, им уполномоченное) в чрезвычайной ситуации может распоряжаться этими войсками (помимо прочего, обученными захвату важных объектов) напрямую, через голову непосредственного командования, флота или округа, к которому они приписаны; в случае необходимости, они будут быстро подняты по тревоге и переброшены за сотни и тысячи километров, как в Киев в сорок четвертом – и точно, колебаться не
