Взгляд сквозь шторы. 100 пикантных историй, которые разбудят ваши фантазии - Андрей Райдер

35. Распутная горничная

Эта командировка получилась какой-то особо затянувшейся. Сначала он планировал справиться за неделю, затем – за полторы, а в результате просто завис, и не ясно было, когда удастся вернуться домой. Вопросы сыпались один за другим, и голова уже реально шла кругом. Кто бы мог предположить, что все окажется так сложно, видно, босс чего-то не рассчитал. Но что поделаешь, работа есть работа, выхода не было, оставалось только вкалывать, настроившись на результат.

В гостинице к нему уже привыкли как к своему, так долго в ней обычно никто не останавливался. Персонал рецепции, официантки, бармен, горничные… Все относились к нему уже как к настоящему гостю, а не обычному постояльцу.

И все бы ничего, но трахаться уже хотелось свыше всяких сил, так долго он уже давно не воздерживался, и, как назло, никто не подворачивался, хоть дрочи. Проститутками пользоваться он всегда брезговал, а познакомиться с кем-нибудь не получалось, да и времени, честно говоря, не было, работать приходилось с утра до ночи, считай, без выходных, хотелось побыстрее все завершить.

Работа работой, но зубы уже сводило от желания, ему стали сниться похабные сны. А тут еще, как специально, в его номере стала появляться крайне соблазнительная горничная, сменившая пожилую женщину, которая чем-то заболела. Как ни придет к нему убираться эта новенькая, у него аж слюни начинают течь от одного ее вида. Коротковатый фирменный халатик, с трудом прикрывающий попку, чулки… Не ясно, зачем было так одеваться на работу, но видно, ей самой это нравилось. Возникло ощущение, что новая горничная нарочно дразнит его, хотя это, конечно же, было выдумкой, видно, затянувшееся воздержание начало сносить ему крышу.

«Специально, что ли, так наряжается, прямо хоть в порножурнал фотографируй, ни стыда, ни совести у девки», – про себя возмущался он, еле сдерживаясь, чтобы не ущипнуть ее аппетитный зад, когда она крутилась у него перед носом. Хотя пересекались они не так часто – номер обычно убирали, когда он уходил на работу.

…В этот раз он никуда не торопился и решил спокойно просмотреть прессу, повалявшись немного в номере, коли выпал такой день. И только он развалился на кровати с газетой в руках, как, будто назло, заявилась она.

– Здрасьте! Уберусь? – заглянула она в номер. Все тот же коротковатый халатик, все тот же соблазнительный видок.

– Ну, заходите, коли пришли, – вздохнул он и перебрался в кресло, давая ей застелить кровать.

– Не помешаю? – поставила она рядом с ним ведро со шваброй и приветливо улыбнулась.

– Да нет… в общем, – кивнул в ответ он.

И горничная начала убираться в номере. Похоже, она никуда не спешила и в этот раз делала все особенно тщательно, а может, просто наступило время генеральной уборки, ведь обычно на все про все у нее уходило пять минут.

…Он, конечно, пытался читать газету, но с каждой минутой это становилось все сложнее. Протирая пыль, подметая, возюкаясь с тряпкой, она будто специально дразнила его. То прогнется, как кошка, то вызывающе наклонится перед самым его носом, то чуть ли не позу примет. Это становилось невыносимо, его глаза сами начали следить за ней, как он ни пытался с ними справиться. Газета у него в руках стала подрагивать, он начал сбиваться со смысла статьи и, встав, достал бутылку тоника из мини-бара.

– Давайте помою, – взяла она с журнального столика стакан, из которого он вчера пил воду перед сном. Наклонившись, горничная потянулась за ним, в щели халатика мелькнул верх ее открытой груди, и его глаза тут же сами туда нырнули.

– Помойте, – выдохнул он, с трудом поднимая взгляд.

Горничная пошла в ванную, а он вновь невольно проводил ее зад глазами. Она словно специально виляла им у него перед носом. В штанах зашевелилось, а ведь он, как назло, сидел в трениках, не хватало еще, чтобы она увидела растущий бугор.

Когда она принесла стакан, он сидел в кресле, «небрежно» прикрывшись газетой и якобы продолжая читать. На самом же деле дурные мысли все упорней лезли ему в голову, мешая сосредоточиться на информации.

Поставив стакан на столик (его глаза вновь стрельнули в щель халата), горничная продолжила убираться.

– Спасибо, – буркнул он, чувствуя, что голос стал сиплым.

– Да не за что. Это же моя работа – комфорт вам создавать, – вновь улыбнулась горничная, беря в руку тряпку.

Пытаясь продолжить читать, он исподлобья подглядывал в ее сторону. Округлая попка словно магнитом притягивала глаза, а член с каждой минутой крепчал, наливаясь кровью. Газетные строчки начали расплываться, читать стало совсем невозможно. Попытавшись еще немного побороться с собственными глазами, он понял, что это бесполезно, и окончательно сдался. Делая вид, что читает, он теперь на самом деле просто следил за горничной, словно кот за мышью; он ничего не мог с собой поделать, это все сильнее захватывало его.

Протирая низкий подоконник, она вновь выгнулась, и он обратил внимание на форму ее груди, ощутив зуд в ладонях; забираясь тряпкой под кровать, встала на четвереньки, и он проглотил слюну, облизывая глазами ее попу; встав на стул, потянулась с тряпкой на антресоли, и задравшийся до предела халатик продемонстрировал ему голые ноги от резинки чулок до самых трусиков… У него зашумело в голове. Он все сильнее чувствовал, что дуреет, а газета уже реально дрожала у него в руках, похоже, он начал маньячить.

И тут горничная стала застилать постель. Пока она еще меняла белье, куда ни шло, он держался, но когда, поправляя покрывало, она вытянулась вдоль кровати к нему спиной с оттопыренным задом, стало просто невыносимо смотреть. Ее халатик задрался, открывая напоказ трусики-стринги, которые и трусиками-то можно было назвать весьма условно, попка была практически голая. Она выпятилась налитыми булками сочных ягодиц, разрумянилась аппетитнейшим образом, явно и беззастенчиво напрашиваясь прямо в руки. Кровь ударила ему в голову, он сжал кулаки и почувствовал, что сейчас взорвется. Колом стоящий член, словно перископ подводной лодки, оттопыривал его штаны, трусы терли обнажившуюся головку, а газета вывалилась из рук. Он был на грани, расслабившаяся горничная серьезно рисковала.

А она знай себе продолжала поправлять декоративные подушки, виляя при этом попой и словно издеваясь над ним. Забравшись с ногами на кровать и потянувшись рукой к подушке, она стояла теперь на четвереньках, не одернув платье, задом к нему и как бы немного выгнувшись. Он ясно увидел ее чуть прикрытую полоской белых трусиков промежность, словно магнитом манящую его.

И, не выдержав, он взорвался. С ним случилось что-то типа умопомешательства, мгновенно превратившего его в обезумевшего кобеля. В его мозгу словно что-то вспыхнуло. Отбросив газету, он зарычал, вскочив с кресла, и резко накинулся на горничную сзади; та и рыпнуться не успела, оторопев. Вцепившись руками ее в ягодицы, он начал их жадно тискать, мять, кусать, целовать и лизать. Затрепетавшая, словно пойманный голодным волком зайчик, горничная сделала было жалкую попытку вывернуться, но тут же сникла под его диким напором, ведь он реально был словно бешеный. Грубо сорвав с нее трусики и завалив на живот, он резко подтянул ее к краю кровати и вдул по самые яйца. На мгновение замер, чуть приноровился поудобней и давай ее вовсю трахать.