Кровавая обитель - Брэм Стокер

— Разумеется. Мы не очень популярны в тени наших старших братьев, и многие уже сочли, что нам давно пришел конец, но элемент неожиданности нам только на руку. Повышает эффективность работы.

— Мое почтение, детка, — улыбнулся Фрэнк и поднял свой стакан. Морщина на его лбу опять разгладилась. — То, что эти двое — гангстеры, заметно невооруженным взглядом. Но если ими занялась подобная организация, значит это крупные птицы. Вы не обязаны отчитываться передо мной, но немного доверия не помешает. Я могу вам помочь.

— Возможно, мы можем помочь друг другу, — сказала Дайана, сделав ударение на последние два слова.

— В настоящее время я не вижу никакой связи…

— Связь есть, Фрэнк. Ле сцептре дю Каселлес, — улыбнулась девушка.

— Проклятье! — вырвалось у Фрэнка. — Если вам что-либо известно об этом, то вы просто находка для меня.

— Подобное впечатление и вы вчера произвели на меня, — съехидничала Дайана. — Но, скорее, в личных целях.

— Одно необязательно исключает другое, Дайана, — многозначительно произнес Фрэнк. — Итак, что вам известно о скипетре?

— Ничего. Кроме того, что мои «друзья» собираются его украсть.

— Тут им придется попотеть.

— Не думаю, Фрэнк. Коулд и Першинг бойко торгуют на тридцать второй улице контрабандными швейцарскими часами высшего класса и их подделками. Большая часть товара прибывает через Андорру. Коулд финансист, а Першинг, кстати, его настоящее имя Катанаро, представляет мафию.

— Нечто подобное я и предполагал. А дальше?

— Все было бы не так плохо. Но в последнее время участились случаи, что на аукционах в США появилось множество ценностей из испаноязычных стран с поддельными документами. В отличие от бумаг произведения искусства оказывались подлинными, а когда в дело включалась полиция, выяснялось, что их заменили на месте хранения удивительно художественно выполненными подделками. Следы привели к Коулду и Першингу, а за ними в Испанию и Андорру. Мой дядя служит послом в Мадриде, поэтому Испания мне знакома. Так я получила это задание.

— Неплохо, — улыбнулся Фрэнк. — И как успехи?

— Неважно, — честно призналась Дайана. — Попасть в Андорре в их компанию оказалось нетрудно. Мне удалось узнать, что они не заинтересованы в знакомствах с женщинами, которые много болтают языком. Кроме того, их несколько разочаровало, что я не из дам легкого поведения. С тех пор они ограничивались тем, что показывались со мной на людях, в том числе в различных увеселительных заведениях. Хотя я и заинтересовалась их поездкой в Барселону, меня не взяли под предлогом, что это будет слишком опасно. Когда епископский посох грузили в машину, я испугалась за падре, Гэрри Коулд несколько раз находился в Соединенных Штатах под подозрением в убийстве. Я позволила себе навестить церковь де-Каселлес и проверить там наличие скипетра. Я уверена, что поездка моих подопечных в Барселону связана с этим посохом. Если бы я с кем-либо из них переспала, меня, возможно, взяли бы. Мне надо было это сделать, как профессионалу?

— Тьфу, черт… — выругался Фрэнк. — С этими двумя мы справимся. И Ле Клерк в курсе событий. Но у меня здесь другие проблемы, Дайана. Возможно, я расскажу вам обо всем, если вы покажете мне свой настоящий паспорт.

— Типичный Скотланд-Ярд, — вздохнула Дайана Меркъюри, покопалась в своей сумочке и предъявила ему маленькую книжечку.

Фрэнк удовлетворенно кивнул.

— Теперь вы можете доставить меня в отель «Энвалира», так как мое состояние требует немедленного принятия ванны и переодевания.

Он расплатился по счету, и Дайана направила «Альфу-Ромео» к лыжному «раю».

В коридорах и лифтах толпилось много народу.

Фрэнк отвел Дайану в бар, где попросил подождать, пока он не спустится к ней из своего номера.

За стойкой стоял Педро. Он приветствовал парочку серьезным кивком головы и посмотрел на пожилого, элегантно одетого господина, уютно разместившегося в кресле у горящего камина.

Пока Дайана устраивалась у огня и заказывала напитки, Фрэнк пошел к портье, чтобы забрать ключ от номера.

Тут седовласый господин встал и направился к нему.

Только теперь Фрэнк узнал его. Он видел Лопеца-старшего лишь один раз в церкви во время свадебной церемонии.

— Добрый день, синьор Николсон, — вежливо поздоровался отец Антонио. — Меня зовут Фернандо Лопец. Возможно, вы помните меня. Мой сын рассказал мне о катастрофе, но я боюсь, что она будет не единственной.

«Что это значит?» — судорожно напрягал мозги Фрэнк, всматриваясь в каменное лицо бизнесмена.

— Что вы хотите этим сказать, синьор Лопец? — спросил он.

— Антонио, несмотря на мои предупреждения, перед обедом надел лыжи и исчез, — грустно произнес Лопец-старший. — Он сказал, что у него нет аппетита и ему надо некоторое время побыть в одиночестве. Мой кузен видел его из машины около развалин монастыря и немедленно информировал меня об этом. Я поехал туда и осмотрел местность из полевого бинокля, но безуспешно. Антонио до сих пор не вернулся, и никто его не видел. Паники не было, синьор Николсон. Родственники давно разъехались; кроме меня и Педро, никто не знает, что Антонио…

Фернандо Лопец резко замолчал и опустил голову.

Яркие фонарики над стойкой странно поблекли и закружились перед глазами Фрэнка, но, невзирая на свое состояние, он удивился выдержке старого господина и проникся к нему уважением.

XII

Отец и сын почти поссорились, когда Антонио выбежал из отеля и надел лыжи. Он прицепился к подъемнику на Пик Бланко.

На одном дыхании молодой человек спустился по лыжне. Гулявшие вдоль трассы сочли его сумасшедшим, да и он сам чувствовал себя таковым.

Ему ничего не стоило сорваться с дистанции и разбиться на полной скорости о скалу. Но Антонио был слишком хорошим лыжником, чтобы с ним произошел несчастный случай даже в подобном состоянии.

С исчезновением Кандии рухнул весь его мир.

Да, конечно, старый падре Себастьян обещал свою помощь. Но сможет ли он сделать что-либо реальное? А вдруг его вообще больше нет в живых после приступа? Возможно, все легенды о злых духах в развалинах монастыря Сан-Эстебан просто глупые выдумки, культивированные местными суевериями. Во всяком случае, благословение скипетром не помогло. Какой смысл тогда ждать разрешения епископа, чтобы проникнуть с его бесполезным посохом в руины?

Тот факт, что такой здравомыслящий человек, как Фрэнк Николсон, верит во все это, имеет, конечно, значение.

Лучше бы он вернулся вместе с Антонио. Николсон обязательно пошел бы в монастырь вместе с ним. Там они могли бы найти следы пребывания Кандии.

Внезапно Антонио принял решение, уже давно сформировавшееся в его подсознании. Пусть легенда — выдумки, но Кандиа могла просто провалиться в расщелину и лежать там, одинокая и беспомощная. Или под землей сохранились старые монастырские ходы, и его жена бродит там в темноте в поисках выхода на поверхность.

Антонио плавно обогнул табличку с предупреждением об опасности для жизни и ринулся вниз. Из отеля его теперь уже не было видно. Но он отчетливо видел три лыжни, проложенные сегодня утром. Антонио осторожно взял левее к дороге.

Время от времени на шоссе появлялись машины. Наверное, разъезжались гости, приглашенные на свадьбу. Другие же просто покидали отель, узнав, что празднеств больше не будет и на развлечения нечего надеяться. Разве можно ожидать помощи от этих людей?

Вот и место, где утром пропала Кандиа. В снегу на месте ее падения не осталось и маленькой ямки. Просто в этом месте кончалась лыжня. Как размонтированное железнодорожное полотно. Немного дальше молодой человек обнаружил след от поворота, сделанного Фрэнком.

Антонио Лопец знал, что в этом месте даже летом не бывало никаких впадин или трещин. Но в любое время года никто не отваживался посещать эту проклятую местность.

Ответ на вопросы надо искать в развалинах монастыря.

С дикой решительностью Антонио проделал последний участок пути.

Вдали освещенные теплым уютным солнцем лежали приветливые домики Солде, на руинах же дремала тень.

Снег здесь уже начал таять. Широкая полоса гравия с жухлыми пучками травы вела к самым воротам монастыря.

Когда Антонио оглянулся, на дороге остановилась машина.

Какой-то мужчина высунул из окна голову и громко кричал, отчаянно жестикулируя при этом. Но Антонио не узнал этого человека и не слышал его голоса. Ему это было безразлично. Он продолжал спуск, а машина двинулась в сторону «Энвалиры».

У подножья скалы Антонио отстегнул лыжи, бросил их и дальше пошел пешком.

Его сердце билось в сумасшедшем ритме. Разве это не безумие, то, что он сейчас делает? Но еще большим безумием было бы сидеть сложа руки, когда Кандиа в смертельной опасности.