Откровение - Елена Усачева

— И есть из-за чего! — Лео отлично все расслышал. Он протянул мне свернутую в трубку газету: — Вот, полюбуйтесь. В вашем городе появился новый Рокфеллер.

Макс чуть подался вперед, видимо, пытаясь перехватить ее, но только махнул рукой.

— Ах, ну да... — сдался он, — я забыл сказать.

— Что там? — заторопилась я.

Газета в руках комкалась и неприятно шуршала. «Ноябрьские сюрпризы погоды», «Пульс страны», «Плановая встреча с депутатом...» «Щедрый подарок». Глаз ни за что не мог зацепиться.

— Ты написал статью?

Хоть бы сказали, на какой странице смотреть! Но они оба молчали, и я снова развернула шуршащий лист. В глаза бросились знакомые названия. Конюшня... поселок... щедрый подарок... И фотография — Оксанка держит за повод тонконогого красавца-коня.

— Что это?

— Вот и я хотел спросить — что это? — Лео обвел взглядом мастерскую. — Что за празднество?

— Хотел Маше сделать приятное. — Макс чуть склонился ко мне, и на своей щеке я почувствовала знакомый холод. — Она любит ездить верхом.

— Ты купил лошадей? — Я впилась глазами в статью.

«Как мы уже сообщали, около месяца назад неизвестный зверь в одну ночь убил всех лошадей на конюшне в поселке Быково. Расследование продолжается, виновные пока не обнаружены. И вот радостное известие: вчера утром на конюшню доставлены пять жеребцов из питомника в Ремнево. Кони размещены в денниках и чувствуют себя хорошо. Из достоверных источников стало известно, что они — дар сына миллионера, некогда жившего в нашем городе и посещавшего эту конюшню. Мо- лодого человека, которого предположительно зовут Максим Мишин, несколько дней назад видели около конюшни. Отпрыск богатого семейства планирует задержаться у нас в городе».

— Макс...

Я была рада? Да, я была в восторге! Лошади... На конюшне снова появились лошади!

— Надо было исправить одну ошибку. — Макс явно не видел в своем поступке ничего предосудительного.

Лед в глазах Лео заставил меня сильнее прижаться к любимому.

— Моя фамилия Малер, — Макс говорил легко, ярость Лео его нисколько не смущала, — а Максимов в городе тысяча, если не больше.

— Маша, вы счастливы? — склонился ко мне Лео.

Я кивнула. Не для того, чтобы согласиться, а скорее убедиться — все эти события происходят со мной.

Макс вернул лошадей в конюшню. Невероятно! Просто фантастика! Лучшего подарка и придумать было нельзя.

— Я бы на вашем месте не радовался, — поморщился Лео. И, склонившись ниже, добавил: — Макс, сколько раз тебя просить не привлекать к себе внимание?

— Внимание привлекал не я, — качнул головой Макс. — Я только исправил то, что было нарушено.

— А сейчас ты что исправляешь? — Белый палец с синеватым ногтем показал в глубь мастерской. — Хочешь доказать, что вампиры и люди — братья навек? Зачем тогда тебе понадобились маски? Скрыть свое несовершенство или подчеркнуть человеческую несостоятельность?

— У нас праздник. Проходи! — Макс незаметно приподнял меня, переставляя с дороги. — Все проблемы решены, и новые не предвидятся. Так почему бы не повеселиться?

— Да... — возмущенно протянул Лео. — В одном месте собрать столько вампиров — веселье для Смотрителей!

Говорил он еле слышно, отчего мне казалось, что Лео шипит.

— Не надо звать тех, кого здесь не ждут, — так же раздраженно откликнулся Макс. — Я уже говорил: если тебе что-то не нравится, этот город не единственный в мире.

— Le gosse!  — яростно прошептал Лео. — Зачем тебе все это?

И вдруг...

— Куда выбросить?

Сначала я поразилась, как исказилось лицо Лео. Его передернуло, словно он увидел что-то мерзкое, глаза расширились.

Рядом с нами стоял Пашка, обе ладони его были полны осколков, с указательного пальца капала кровь.

— Давай сюда!

Я еще соображала, что все это значит, вспоминала про разбитый бокал, а Макс уже схватил Колосова за руку и поволок к раковине.

Чего он так всполошился? Подумаешь, бокал... стоит копейки... Разбился к удаче...

К удаче?

Я посмотрела на светло-бирюзовый камешек в кольце. Всё на месте, все должно быть нормально.

«Немедленно выходи на улицу!» — вспомни- лась мне эсэмэска. Что Олег хотел мне сказать? А что, если ОНИ пришли сюда?

Все вокруг вдруг замедлилось. Сколько же всего людей пришло на вечеринку?

Макс бежит с Пашкой к закутку с раковиной, Лео тянется рукой к входной двери, Репина с Семеновой с удивлением смотрят на происходящее, Синицын с дружком и Маркелова возле стола, у камина замерла Катрин. Девять. Грегор с Мали- ниной, Маринка, вцепившаяся руками в табуретку, словно ей тяжело стоять. Двенадцать.

Спокойно, нас двенадцать. Двенадцать... Очень даже хорошо. Дюжина. Раньше все считали дюжинами...

Не успела я вдохнуть второй раз, как ужас толчками сердца вернулся ко мне.

Тринадцать! Нас тринадцать! Я забыла посчитать себя!

Макс еще тащил Пашку к раковине, а наперерез им мчалась Маринка. Лицо ее напряглось, вены на лбу набухли, глаза почернели, рот кривился в зверином оскале.

— Макс! — крикнула я, чувствуя, что падаю. Нога наступила на что-то скользкое, оно крутанулось под подошвой, послышался знакомый хруст. Жемчужина? Руками я запуталась в плаще, завязки впились в горло.

— Маша... — послышался серебристый смех.

Катрин стояла около ширмы, где все складывали одежду. И держала зеркало. То самое, что вручил мне Пашка.

— Пока! — Она качнула подарок, держа его за ручку. И вдруг пальцы разжались. Я попыталась остановить неминуемое падение, потянулась в ту сторону, но от перехвативших горло завязок стало нечем дышать. — И передавай привет Олегу! Скажи, что я желаю ему хорошей охоты!

Катрин словно растворилась в разбитом зеркале — ее нигде не было.

Олегу? Она с ним говорила? Ну, конечно! Весь день она отвечала на мои звонки. Что же Катрин успела ему рассказать? Что сегодня все вампиры соберутся в одном месте?

Лео! Где Лео? Мне хотелось попросить его, чтобы он увел Макса, чтобы остановил Маринку и сделал что-нибудь с Катрин. Но главное — спас Макса. Спас, как спасал его все сто пятьдесят лет, что они провели вместе.

Музыка вдруг заиграла оглушительно громко, а света, наоборот, стало меньше.

— Ты, ты во всем виновата! — орала Маринка. — Зачем ты его убила? Он же был хороший!

Я видела, как девочка бьется в руках Лео, как белая ладонь методично опускается на ее щеки. С шумом лилась вода, и за ее плеском мне слышалось рыдание. Неужели Пашка... Неужели Маринка успела...

— На улицу, все на улицу! — захлопал в ладоши Грегор, колокольчики на его колпаке согласно зазвенели.

— Гурьева, — опустилась рядом Маркелова, — ты чего?