Игра - Дмитрий Миркулов

из источника магическую энергию и отправляет в сторону раненого зверя. Потекли минуты, но… ничего не происходило, иллюзорные пальцы только впустую загребали воздух. «Ерунда какая-то». Тогда Стефан вспомнил ощущения, которые испытал тогда в башне, делясь энергией со змейкой.

— Дьявол.

Он даже не мог увидеть движение энергии, только чувствовать. Стоило все-таки обучиться тому умению — видеть. Да где же найти на все время…

Бывает так, что решение находишь совсем не там, где искал, вот и в этот раз Стефан просто по наитию коснулся натянутой между ним и зверем струны, и вместе с мыслями случайно отправил сжатую, но не находящуюся до этого выхода крупицу энергии.

Капля будто в бездонный колодец упала, так много ее было нужно дикому вепрю. Но Стефан и этому был рад, значит был все-таки шанс? Значит еще можно побороться! Сначала энергия потекла неохотно, медленно, будто ее что-то выталкивало обратно, затем со временем все ускоряясь пока бегущий по каналу поток не стал ощутим для обеих сторон. Вепрь удивленно хрюкнул. Его жизненные силы понемногу восстанавливались, самая страшная рана, та, что угрожала жизни стала зарастать, ее края словно нити умелой ткачихи стянули проросшие побеги гибких растений. «Кажется получилось».

Почувствовав, что задыхается Стефан попытался остановить поток, его магический источник был пуст, сам он изможден до такой степени, что если бы не опирался о щетинистый бок зверя обязательно бы упал, но, как и в прошлый раз что-то пошло не так. Вепрь неосознанно продолжал тянуть энергию что бы выжить, он не знал, что в это мгновение с последними каплями стал забирать и жизненную энергию господина.

Деревья зашумели. В груди поднялся пожирающий огонь, от боли он закричал, вместе с ускользающим сознанием промелькнула мысль. «И все-таки дерьмовый из меня получается маг».

Телега мерно покачивалась из стороны в сторону, как лодочка на волнах. Через приоткрытый полог показалось небо в кое то веки синее, безоблачное. До ушей донесся скрип деревянных колес, негромкие голоса людей, всхрапывания тянувших подводы лошадок. «Жив значит». Он вспомнил слова дриады: — После магического истощения маг либо погибает, либо становится сильнее.

«Что ж повезло».

— Господин вы очнулись?! — Ричард был весел, полез обниматься.

— Да, крепкий тебе достался хозяин. — Стефан недолго терпел нежности помощника, вскоре отстранил пушистого приятеля. — Ну хватит. Скажи лучше как там наш вепрь?

— Уже лучше, ваш покорнейший ночью еще кое каких трав ему для бодрости дал, так тот накинулся на мешки с едой, еле оттащили.

— Много попортил?

— Нет, что вы, все съел. Десятник приходил, ругался на вас за то, что не можете своего зверя приструнить.

Стефан усмехнулся:

— Сильно ругался?

— Да нет, не очень. Больше за вас переживал, уж больно вид был у вас болезный, как у покойника.

— Переживал говоришь…

— Но я его успокоил, — произнес Ричард не без гордости.

— Как это?

— Я ему сказал, что вы всегда такой, чуть что, какая драка так сразу при смерти валяетесь.

— Ну спасибо тебе, удружил.

Фургон остановился, люди зашептались — привал. Стефан выбрался на свет вместе с остальными. Осмотрелся. Отряд встал на окраине что бы не мешать другим путникам, проезжающим по тракту, а их было много, очень. Сотни людей спешили на восток поскорее убраться от идущего по пятам оскала смерти, груженые до верху телеги не выдерживали, ломались в дороге создавая заторы, беглецы с печальными гримасами стаскивали самые ценные пожитки, навьючивали их на спины и шли дальше. Времени чинить сломанные телеги не было.

Стефан искал Пожирателя, но его будто и след простыл, тогда привлеченный звуками перебранки он отправился посмотреть, что там происходит. Вепрь, как и ожидалось был в центре внимания, упрямый кабан, подмяв под себя какого-то тщедушного торговца пытался вырвать из его рук мешок. Торговец не сдавался, лежа на спине кричал и сыпал проклятиями.

— Уйди! Уйди скотина проклятая, и не смей трогать мой мешок!

За всем этим со смехом следили солдаты, они скалились, подбадривая мужика, а тот краснел и держался из последних сил.

Заметив хозяина, Пожиратель оставил свою жертву и поспешил скрыться с места преступления. Магический зверь так же, как и его создатель умел чувствовать отголоски мыслей через их связь. Вепрь отчетливо уловил осуждение и угрозу поэтому сбежал, ломая кусты поглубже в лес.

Стефан только головой покачал. И пусть был сердит на своего зверя, но и одновременно рад что с ним все в порядке.

В город прибыли поздно вечером, Клайм эйн Дервиш вместе с десятником Куртом взялись сопровождать баронессу в замок. Остальных же отправили в казарму. Что же до добытых трофеев по воинскому кодексу их следовало разделить между всеми, кто участвовал. Куртки из толстой кожи, такие же дубленые части доспехов, щиты, луки и конечно же излюбленные степными воинами ятаганы стоили не малых денег и в обычное время, что уж говорить про время военное. Быстро все подсчитавший Беззубый Карл спросил:

— Будешь ждать пока продадут?

— Это на долго?

— Ну, не быстро. Пока придут торгаши, пока собьют цену, опять же часть снаряжения выкупит барон для пополнения арсенала, а для него цена другая, деньгу малость скинуть придется. Могу сразу твою часть отдать ежели ждать не хочешь.

Ждать не хотелось, а хотелось поскорее посетить одного жуликоватого торговца.

— И сколько там?

Адъютант поскреб седую голову, что-то прикидывая в уме:

— Ну, вся добыча талеров на сто, но тут вычесть надо семьям убитых, караванщикам что были при дочке барона, да и простым воинам. Могу дать три талера из казны, если выйдет больше…после добавлю.

Стефан кивнул соглашаясь. Талер равнялся двум серебряным имперским монетам. Шесть серебряных, — это были неплохие деньги. Он положил их в кошель, кивнул Беззубому Карлу, повел Пожирателя через задний двор в конюшню. Ему нужно было еще успеть наведаться в алхимическую лавку, путь до которой был неблизкий.

А в городе уже царила паника. Те беженцы что не встали лагерем за городской стеной потянулись в Дартас множа слухи о скором приближении врага. Люди заполонили кварталы в поисках места для ночлега, кто-то спешно собирал вещи, другие, наоборот, пытались их удержать ставя в пример жену барона и его семилетнего сына. Если бы городу грозила реальная опасность чету феодала давно бы уже вывезли от греха подальше.

Идя по улице, Стефан обратил внимание на одного человека, что выделялся во всеобщей панике. Пожилой невысокий монах в темном балахоне тащил увесистый, забитый под завязку мешок. Его качало из стороны в сторону так непосильна была его ноша, но он несмотря на усталость все равно продолжал упорно идти,