Магия Отшельничьего острова (Отшельничий остров - 1) - Лиланд Модезитт

Другой, повыше, выхватил было меч, но, завидев мой посох, неожиданно рассмеялся:

- А, парень, ты и так покойник! - и, обращаясь к своему сотоварищу, бросил: - Валим отсюда, Билдал.

Не удостоив больше взглядом ни меня, ни съежившуюся на брусчатке кучу тряпья, они нарочито небрежно удалились. Вокруг же меня все - и окна, и двери - оставалось наглухо закрытым.

Куча тряпья тем временем преобразилась в черноглазую, сгорбленную и заплаканную женщину с сильно ободранной левой щекой. Она придерживала разорванную, покрывавшую грудь блузу и закусывала губы от сильной боли.

- Делай со мной что хочешь, Черный дьявол, - пролепетала она. - Все равно ты теперь покойник.

У меня отвисла челюсть. Человек избавил ее от грабителей и насильников, а его за это обозвали "Черным дьяволом"!

- Виконт покарает тебя.

Я пожал плечами, словно мне дела нет до этого виконта, и коснулся посохом ее поврежденных запястий.

- Оооох!

Что именно я сделал, сказать было трудно. Работа с овцами и чтение книги не прошли для меня даром. Мои мысли и чувства коснулись костей и нервов, линий хаоса и гармонии, составлявших причудливую картину живого человеческого организма.

- Ооох! - простонала женщина уже тише и изумленно уставилась на свои руки.

- Ты еще не исцелилась полностью, и когда это произойдет - сказать трудно, - промолвил я, - так что будь поосторожней.

В ответ на мои слова - причиной было, скорее, внезапное очищение организма от хаоса - бедняжка лишилась чувств. Повесив таким образом на меня еще одну проблему. Интересно, как объясню я наличие у себя на руках избитой, бесчувственной женщины, случись мне столкнуться с патрулем?

Дела явно оборачивались не лучшим образом. Правда, исцеленная мною особа после выздоровления будет выглядеть моложе и привлекательнее, чем раньше, но исцелил-то я ее незаконно!

Но бросить пребывающую в беспамятстве женщину в переулке я не мог. А стало быть, мне оставалось тащить ее назад к трактиру, в весьма слабой надежде остаться незамеченным. Впрочем, этой надежде не суждено было сбыться.

- Что это ты приволок? - полюбопытствовал пузатый старший конюх, невесть откуда объявившийся на внутреннем дворе.

- Потаскушку, да еще с утра пораньше! - загоготал один из давешних кавалеристов. - Ну ты и шустряк! Может, поделишься добычей?

- Она малость не в себе, - неопределенно откликнулся я, направляясь к дверям конюшни, где был встречен ошарашенным взглядом Джастина. Впрочем, стоило Серому магу приметить разорванную одежду и исцарапанное лицо несчастной, как он спросил:

- Ей нужен целитель?

- Только отдых, - отозвался я.

- Неси ее сюда.

- Эй, мне в моей конюшне только потаскух не хватало, - встрял толстяк. Однако спустя мгновение он уже прятал в кошель полученную от Джастина монету и весело ухмылялся: - Ладно, взгляну-ка я лучше, как у меня дела с кормом...

Кавалерист тоже усмехнулся, но, когда я поволок свою добычу в конюшню, вмешиваться не стал.

- Что ты с ней сделали - шепотом спросил Джастин, помогая уложить женщину на охапку соломы.

- Ничего... особенного... - я задыхался. Теперь я чувствовал себя так, словно пробежал целый кай по песку.

- Идиот! Ты исцелил ее! Много ли народу видело твой посох?

- Хуже того... я им воспользовался... Эти головорезы... и она тоже... она обозвала меня, но я все равно ее исцелил, - говоря все это, я накладывал попону на Гэрлока.

Джастин обернулся к конюшенному мальчишке, стоявшему разинув рот, и, хотя не сделал ни жеста, паренек повалился на солому.

- Что ты с ним сотворил? - удивился я.

- Просто погрузил в сон. Но теперь тебе надо убираться отсюда, да побыстрее.

- Прежде чем сцапают за незаконное чародейство?

- Чем болтать попусту, скажи лучше, как ты собираешься выбраться из города?

- А кто может задержать невидимку?

Покачав головой, Джастин направился к своим седельным сумам. Покуда я седлал своего пони, Серый маг достал и вручил мне битком набитую торбу из выцветшей мешковины. Содержавшую, по моей догадке, большую часть Джастиновых припасов. В тот же миг мешок пропал, оказавшись невидимым.

- Следи за этим, приятель, - сказал Джастин. - Расслабившись и забыв об осторожности, можно мигом превратиться в мишень. Ладно, схожу-ка я за твоей котомкой.

Затянув подпругу и приладив на место посох, я сплел вокруг него световые потоки - даже не сплел, а просто изменил путь их отражения от дерева и стали. Сталь представляла собой особую проблему: делая ее невидимой, было невозможно избежать эффекта "тепловых волн". Как, видимо, это было в случае с кораблями Братства.

К тому времени, когда я подготовил Гэрлока, Джастин вернулся в конюшню с моими котомкой и плащом.

- Тебе пора.

- А ты что будешь делать?

- Да уж найду что, - грустно улыбнулся маг. - Сам посуди, какой ты мне ученик? Ты вольный чародей, сумевший всех провести.

- Спасибо, - я не хотел отрекаться от ученичества, однако он был прав.

- Не за что. Будем надеяться, что тебе все же удалось кое-чему выучиться. Путь через Рассветные Отроги нелегкий, но ты одолеешь его, если отправишься южным перевалом. А сейчас садись на Гэрлока и делайся невидимым. И... - он снова покачал головой. - Внимательно следи за тем, чтобы ни с кем не столкнуться. Если у соприкоснувшегося с тобой есть хотя бы небольшое чувство гармонии, это может раскрыть структуру светоотражения. И не сочти за великий труд прочитать введение к книге ДО ТОГО, как вздумаешь отмочить что-нибудь еще.

Выслушав напутствие Серого мага, я уселся на Гэрлока и окружил нас искривленными световыми потоками.

Пони заржал. Быть слепым ему не нравилось. Мне тоже.

- Успокойся, приятель, - я потрепал его по холке.

Ощущение было более чем странным: я оказался в коконе бесформенной черноты, куда снаружи проникали лишь звуки. Однако я не стал тратить время на попытки разобраться в собственных ощущениях и пятками побудил Гэрлока двинуться вперед. Медленно - поскольку воспринимать людей или предметы "невизуально" я был способен лишь на незначительном расстоянии.

Цоканье копыт Гэрлока отдавалось в моих ушах громом. Последнее, что я слышал, выезжая, был недовольный голос кавалериста:

- Эй, конюх! Куда запропастился этот мальчишка. Гнедой стоит нечищеный...

Держась кирпичной стены проулка, я выехал на улицу и направил пони в сторону площади. Ближе всего от гостиницы располагались восточные ворота, однако я полагал, что некоторое время у меня в запасе есть, Во всяком случае, пока стража не допросит ту женщину и усыпленного Джастином мальчугана.

Однако очень скоро среди обычного уличного шума раздались зычные возгласы: "Дорогу! Дорогу стражам!"