Сахарный павильон - Розалинда Лейкер

– Не хочешь ли прежде промочить свой свисток? – спросила она, указав на уже наполовину опустошенный кувшин с портвейном.

Он отрицательно покрутил головой.

– Я лучше подожду, когда к нам присоединится третий.

Она живо рассмеялась, выказав при этом гнилые зубы.

– В таком случае ты помрешь от жажды. Лучше расскажи мне то, что хотел знать один джентльмен. Деньги у меня с собой, так что выплачу сразу.

– Я с посредниками дел не имею. Так что тащи его сюда.

– Его тут нет.

Том привстал со стула, сделав вид, что собирается уходить.

– В таком случае разговор окончен.

В отчаянии она схватила его за рукав.

– Подождите, сэр! Да имейте же в конце концов сердце. Мне же за это заплатили неплохо! Не портите мне все дело! Мне ведь было сказано кое-что вам передать, если вы не захотите со мной разговаривать.

Том, на самом деле и не думавший уходить, снова присел за стол. На этот раз он подозвал официантку, и заказал себе кувшин доброго эля и портвейн для шлюхи.

– Ну так кто же дал вам такие указания? – спросил Том, когда она прикончила свою выпивку и на стол поставили его заказ. Она лишь цинично передернула плечами.

– Давайте ближе к делу, сэр. Ну откуда мне знать? Да и зачем? Ведь это не моего ума дело.

– А что он собою представляет? Уж это ты мне можешь рассказать. – Том положил на стол монетку в пять шиллингов. Проститутка вожделенно посмотрела на деньги.

– Ну, а если я дам тебе честный ответ, который тебе, возможно, не понравится, ты мне эту пятерку подаришь?

К великой ее радости, Том пододвинул монетку поближе к ней, и шлюха быстренько сунула пять шиллингов себе в карман.

– Я вообще его не видела. Все устроила мадам Роуз, на которую я работаю.

Про себя Том подумал, что француз, похоже, заметает следы.

– Ну так что же он предусмотрел на тот случай, если я не желаю дать сведения, которыми я располагаю, вам?

– То же, что и в том случае, если бы пожелали. Вы называете мне имя этой женщины, а я вам тут же отдаю двадцать пять гиней. Когда имя это будет проверено в лондонском регистре французских эмигрантов, бежавших в Англию, мы встретимся снова. Получите еще двадцать пять гиней. Когда назовете ее адрес и ее найдут, получите остальное из обещанной сотни гиней.

– А какие гарантии, что я получу последние пятьдесят гиней?

Он обязан был проявить интерес, если собирался играть свою роль до конца. Она наклонилась вперед. Ее высокая грудь вздымалась в туго застегнутом лифе.

– Между нами говоря, милок, этот господинчик смотается, как только узнает, что ему требуется. Хотя если что, то я тебе ничего не говорила. Так что будь добр, остановись на пятидесяти гинеях и будь доволен, что получил хоть это. По крайне мере, тебе не придется отдавать половины своей хозяйке, как в моем случае. Ну так как же эту куколку зовут? Будь добр, напиши ее имя мне на листке бумаги. А то эти французские имена такие трудные, боюсь, что на слух я обязательно что-нибудь перепутаю.

Том махнул официанту, и тотчас ему принесли перо, чернильницу и чистый лист бумаги. Написав имя, он промокнул чернила песком и протянул лист этой женщине. Она внимательно изучила написанное, хотя он готов был биться об заклад, что она неграмотна. Затем девица сложила бумагу вчетверо, положила в свой кошелек и вытащила оттуда небольшой мешочек с монетами. Гинеи звякнули, когда она ему их протягивала. Пока он пересчитывал наличность, она, осушив бокал портвейна, резко встала из-за стола.

– Допивай свой эль в одиночестве. Встретимся здесь в это же время завтра.

Том подождал, пока она выйдет из харчевни, после чего вышел вслед за нею в лондонскую ночь. В свете фонаря, подвешенного к карнизу соседнего строения, он увидел, как она остановилась, когда дверца одного из ожидавших у заведения экипажей открылась. Том поспешил туда же, надеясь спрятаться позади кареты. Но тут услышал, как шлюха обратилась к сидящему внутри экипажа незнакомцу:

– Не думала, что сами приедете меня встретить, сэр.

Значит, французишка здесь! Том решил сменить тактику и бросился к карете, хотя дверца уже закрывалась, а возница взмахнул кнутом. В доли секунды Том просунул руку сквозь еще открытое окно кареты и попытался открыть дверцу изнутри. Но тут же из кареты прогремел выстрел и пуля просвистела в дюйме от лица Фоксхилла. Том рухнул на мостовую. Проститутка попыталась высунуться из кареты, чтобы убедиться в том, что он уже мертв, но чьи-то грубые руки оттащили ее от окошка, и экипаж понесся прочь.

Поднимаясь с мостовой, Том в полголоса выругался. Позорная ошибка! Если уж хотел встретиться с этим французом лицом к лицу, отчего же он сам не держал в руках пистолет? Но когда он вспомнил, что написано на листке бумаги, лицо его озарила дьявольская ухмылка. То была девичья фамилия его бывшей родом из Франции бабушки.

Софи дивилась тому, с какой скоростью распространялись среди слуг последние новости, и как много им было известно о личной жизни принца. Сейчас все обсуждали отказ миссис Фицхерберт отвечать на очередные любовные излияния принца. Преданность принцу среди слуг его двора была как всегда непоколебима, хотя все здесь считали, что чем раньше он освободится из крепких объятий леди Джерси и воссоединится со своей женой, тем лучше будет для всех.

Внешне принц был также весел, и гостеприимен, как и прежде, но слугам его было известно, сколь уязвлен он был тем, что многие из его добрых знакомых, чьей дружбой он прежде так дорожил, перестали у него бывать и, судя по всему, их симпатии были всецело на стороне миссис Фицхерберт. Тем не менее, леди Джерси по-прежнему оказывала на принца влияние, а ее вариант решения финансовых проблем принца очень скоро стал всем хорошо известен.

– Нет! – возопил он как-то в круглом салоне, не обращая внимания на то, что двойные золоченые двери прикрыты не плотно, и стоящие в коридоре лакеи прекрасно его слышат. – О Господи, ведь я уже женат! Не хватало мне еще стать двоеженцем с какой-нибудь заморской невестой!

– Но по закону-то вы все равно холостяк. Так что постарайтесь об этом не забывать. А что до принцессы Каролины Брауншвейгской, она очаровательна, неглупа. К тому же ее весьма привлек ваш портрет, не так давно отосланный ей.

– Кто это сделал? Если бы я знал, то несомненно бы запретил! Да пощадите же вы меня! Ведь принцесса Каролина – племянница моего отца. Неужели вы считаете, что я буду вне себя от радости, если король подыщет мне супругу на свой вкус?

– Но такой брак был бы чрезвычайно популярен, как внутри королевства, так и за его пределами. В случае его заключения, парламент готов оплатить все ваши долги. Король значительным образом повысит вам доходы и, таким образом, друг мой, вы прекрасно устроитесь.