Дело всей жизни (СИ) - "Веллет"

— А где тут можно… ну…

— Отлить? — выручил его Шэй. — Боюсь, что в этом заведении — нигде. Выйди через заднюю дверь, и, держу пари, нос сам приведет тебя туда, куда следует стремиться.

Коннор кивнул и выскользнул из-за стола. Мистер Кенуэй проводил его взглядом, и Шэй пнул того под локоть:

— Не смотри, нам еще самим наверняка придется. Не здесь — так под причалом или с борта.

— Я не об этом, — Хэйтем нахмурился. — Мне показалось, что он… как будто приостановился. Но на что засмотрелся? Ни черта отсюда не видно. Там кто-то сидит?

— Двое мужчин, — приглядевшись, проговорил Шэй. — Но мне тоже ни черта не видно толком. Только спину одного — довольно широкую. И морскую треуголку другого.

— Мне это не нравится, — неожиданно тревожно пробормотал мистер Кенуэй. — Не спрашивай, Шэй. Просто… предчувствие.

Мистер Кормак прекрасно знал, что любовник никогда не полагается на туманные «предчувствия». Все, что делал мистер Кенуэй, всегда имело твердые и ясные причины, а раз он говорит о предчувствии, значит, не успел осознать и уловить диссонанс, который вызвали в его душе какие-то вполне конкретные события. Шэй не мог не признавать, что, несмотря на то, что порой куда лучше понимает Коннора, знает его лучше как раз именно отец — хотя бы потому, что имел куда больше времени изучить его реакции и образ мыслей.

Возникшее недавно сомнение обрело ясность теперь, и Шэй, небрежно развернувшись, и оперевшись подмышкой о спинку стула, ждал развития событий. И дождался.

Коннор вернулся буквально через несколько минут. Он проходил темноватым коридором в самой глубине таверны, а потом вдруг остановился перед тем самым столом, о котором говорил Хэйтем. Стоял и не двигался несколько безумно долгих секунд, и это вызвало реакцию:

— Чего тебе, парень? — густым красивым голосом бросил тот, что был в треуголке. — Проходи мимо, чего уставился?

— У меня нет дела к вам, — откликнулся Коннор. — У меня есть дело к вашему спутнику. Мистер… Простите, не помню вашего имени… Но вы бывали в нашем доме. Почему вы теперь шпионите за нами?

— Да как ты смеешь? — вальяжно и лениво отозвался второй. — Проходи своей дорогой, мальчишка, я тебя не знаю.

Шэй ничего не понимал, но Хэйтем замер. Мистер Кормак видел, как сжался кулак любовника, сминая вилку из дешевого дрянного металла.

— Откуда он здесь? — вдруг прошептал мистер Кенуэй. — Его здесь быть не должно!

Шэй рванулся за возлюбленным, едва не опрокинув стул. Фолкнер и Гист тоже вскочили, но пока ничего не понимали, а потому не вмешивались. И тут Хэйтем, оттеснив Коннора плечом, сдержанно и ровно вопросил:

— Мистер Черч? Какая… удивительная встреча. Помнится, у вас был приказ отправиться в Нью-Йорк. Тем удивительней, что вы выпиваете на Мартас-Винъярд как раз тогда, когда здесь оказался я.

— Мистер Кенуэй?! — толстяк вскочил и преувеличенно вежливо протянул руку, но ответа на предложенное рукопожатие не дождался. — А… Рад вас видеть. Я и живу в Нью-Йорке. Но дела сложились таким образом, что мне пришлось проследить за медицинским грузом самостоятельно. Британский флот следил за мной, и я бы непременно погиб, если бы не этот молодой человек. Рекомендую — мистер Биддл, талантливый капитан. Он спас наш клипер, а потом доставил меня сюда. Я собирался провести тут несколько дней, чтобы залечить ногу — мне рассекло бедро осколком ядра — а потом отправиться в Нью-Йорк.

Шэй выслушал эту речь и, хотя плохо понимал, о чем тот толкует, пришел к выводу, что мистер Черч, которого он припоминал с трудом, лжет. Если не во всем, то частично.

Хэйтему оправдания тоже явно не понравились:

— Вы могли просить у меня какой угодно защиты для ваших грузов, мистер Черч. Вы не боец, так для чего же вам отправляться самостоятельно?

Пока мистер Кенуэй цедил слова, Шэй коротко шепнул Коннору:

— Уходи. Пригляди за Гистом и Фолкнером. Не нужно, чтобы они в это вмешивались.

Подросток кивнул и попятился, а потом вдруг спросил:

— А этот мистер Черч — тамплиер?

— Да, — кивнул Шэй. — Но конфликт не нужен ни Ордену, ни тебе, так что…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Понял, — Коннор как будто принял приказ. — Я все сделаю.

— Финансовый вопрос, мистер Кенуэй, — жалко улыбнулся мистер Черч, как раз тогда, когда Шэй снова включился в действие. — Если бы я не отправился сам, то прибыль бы уплыла вместе с клипером.

— Я достаточно вам плачу, — поморщился Хэйтем. — Даже слишком щедро. Как раз для того, чтобы вы исполняли приказы в точности, а не рисковали собой ради выгоды. Мне не нравится ваше самоуправство, мистер Черч. У нас не благотворительная лавочка, так что я буду ждать от вас подробных отчетов не ежемесячно, а еженедельно. И возвращайтесь в Нью-Йорк побыстрее, ваше место там. Что же до вас, — он повернулся к молодому, но тучному капитану, — то благодарю вас. Думается, мы с вами можем побеседовать об этом более предметно, если вас заинтересует организация, которая сможет предоставить вам возможность проявить ваши таланты.

Молодой человек откашлялся и поспешно произнес:

— Спасибо, сэр. Мистер Черч говорил мне, что работает на благо некой могущественной организации, но больше ничего я не знаю. Если я могу чем-то служить делу Патриотов, то я охотно вверю себя в ваши руки. Когда вы сможете уделить мне время?

Хэйтем задумался, поглядел на Шэя… И уверенно проговорил:

— Через два месяца я буду ждать вас в Нью-Йорке. Вам следует завершить все дела, поскольку служба у нас нелегкая и занимает все время. Когда будете готовы, навестите мистера Черча, и он устроит нам встречу. И… Может быть, вы скажете, зачем следили за нами?

Капитан несколько потупился, бросил растерянный взгляд на врача, а потом отвел глаза:

— Мы встретили ваш бриг случайно, сэр. Мистер Черч решил, что это вы следите за нами, сэр, и я увел клипер. А вы так разогнались, что не смогли бы повернуть, даже если бы захотели. А потом мы отправились сюда, чтобы передохнуть и взять курс на Нью-Йорк, тем более что мистер Черч ранен.

— Довольно, — Хэйтем махнул рукой. — Мистер Черч, один раз вы уже вызвали мое недовольство, больше этого повториться не должно. Идемте, мистер Кормак.

Шэй не стал спорить, и услышал уже гораздо более тихое:

— Спасибо, что отослал Коннора, Шэй. Мне очень не нравится эта встреча. Очень! И я не верю ни единому слову. Но нас действительно мало, а Братство здесь представлено только Коннором, Ахиллесом и Фолкнером. Если Черч что и затевает, то точно не в угоду Братству. Мне придется выяснить, что.

— Я могу, — неуверенно предложил свои услуги Шэй.

— Нет, — мистер Кенуэй опустил плечи. — Мне очень не хочется отпускать тебя, но тебе придется отправиться во Францию. Еще не теперь, мне бы хотелось провести с тобой побольше времени… Но с Черчем предоставь мне разобраться самому.

Шэй кивнул. Чертова Шкатулка! Надо найти уже ее — и тогда он будет свободен от обязательств. И сможет посвятить свое время исключительно служению магистру колониального Ордена.

Коннор встретил родителей вопросительным взглядом, и Хэйтем улыбнулся ему:

— Спасибо, Коннор. Нам удалось завершить беседу, не схватившись за оружие, а это уже немало. Господа, не пора ли за пушками?

Мистер Гист с легким сожалением застегнул сюртук на животе — видно, расстегивал, чтобы не давило — и одной улыбкой призвал хозяйку заведения. Та подошла, одарила его благосклонным взглядом и поинтересовалась:

— Уже уходите? С вас три шиллинга шесть пенсов. А ты, Гист? Не останешься?

— Увы, моя дорогая, — тот «страшным» взглядом указал на Шэя и Хэйтема. — Пора. Но я непременно вернусь и подарю тебе ожерелье из жемчуга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Через семнадцать лет? — та хмыкнула. — Уж лучше возвращайся через год и без ожерелья. Когда ты рядом и так глядишь, я чувствую себя моложе лет на двадцать. И только потому тебя прощаю. И ты, Фолкнер, так и быть, можешь наезжать. Уж пиво тебе поставлю.

— Моя красавица, — улыбнулся ей Фолкнер. — Одной красотки — с двумя мачтами — я недавно лишился. Но могу обрести не хуже!