Леди полночь - Кассандра Клэр

— Марка до сих пор нет?- спросила Эмма поспешно, как только Кристина оказалась рядом с ними. Не то, чтобы был реальный повод, чтобы Кристина знала, где Марк; Эмма просто не хотела сейчас смотреть на Джулиана. Не тогда, когда он выглядел так. Кристина покачала головой.

— Нам лучше зайти внутрь, - сказал Джулиан. Его голос был спокойным, выражение его лица выровнялось, стало безучастным. — Марк догонит.

Эмма посмотрела на него удивленно. Она всегда знала, что Джулиан был неплохим актером, Сумеречному охотнику приходилось врать и играть роли - все время, но это было, как если бы она представляла выражение, которое видела на его лице мгновение назад. Словно она лишь мечтала последние десять минут. Будто ничего из этого не произошло...

Глава 15

И половины такого блаженства узнать Серафимы в раю не могли

- Что ты здесь делаешь? – прошипел в темноту Марк.

Он стоял в гардеробной, окруженный стойками дорогой одежды. Ночью температура в Лос-Анджелесе падала, даже летом, но пальто были лёгкими: льняные и жатые мужские куртки, шёлковые и газовые женские накидки. Было очень мало света, но Марка это не волновало. Его бледная рука выбрала кожаный спортивный плащ и сдёрнула с вешалки.

Киран. Сегодня его волосы были самого тёмного оттенка синего, почти чёрные, цвета бурлящих в шторм волн. Это значило, что он был в самом отвратительном настроении. Его серебрено-чёрные глаза горели в темноте.

- Как ещё я могу увидеть тебя? – проговорил он, прижимая Марка к стене.

Между ними оставались миллиметры; это было близко и горячо. Марк поймал себя на сдавленном вдохе, и не только из-за того, что его резко прижали к стене. Гнев волнами кипел в Киране, и он чувствовал их; они крутились в нём, глубоко там, где когда-то холодные воды фейри остудили его сердце.

- Я не могу войти в Институт, даже в Святилище, если я там покажусь, меня убьют. Ты хочешь, чтобы я проводил здесь целые ночи, ожидая, снизойдёшь ли ты до встречи со мной?

- Нет, - ответил Марк, как раз когда Киран ещё больше вжал его в стену, задвигая колено между ног Марка.

Его слова сочились диким гневом, но руки на теле Марка были знакомыми: тонкие, холодные пальцы, которые расстёгивали его рубашку, скользя по коже.

- Нам нельзя видеться, пока всё это не закончиться.

Глаза Кирана вспыхнули.

- И что тогда? Ты добровольно вернёшься в Охоту ради меня? Не держи меня за идиота. Ты всегда её ненавидел.

- Но я не ненавижу тебя, - отозвался Марк.

Гардероб пахнул так, словно миллионы запахов духов, смешанные вместе: облитые одеколоном куртки и плащи щекотали ему нос. Это были искусственные запахи, ненастоящие: фальшивая тубероза, фальшивый жасмин, фальшивая лаванда. Ничего из мира примитивных не было настоящим. Но разве в мире фейри всё реальней?

- Не ненавидишь меня? – холодно повторил Киран, - Какая честь. Я польщён. Ты хотя бы скучал по мне?

- Я скучаю по тебе, - ответил Марк.

- И я должен верить этому? Помни, полукровка, я прекрасно знаю, что ты можешь врать.

Марк посмотрел Кирану в глаза. Он видел бушующий шторм в них, но за ним прятались два маленьких как звёзды на бескрайнем небе мальчика, которые скрывались ото всех под одеялом. Они были одного роста; ему нужно были лишь немного поддаться вперёд, чтобы коснуться губ Кирана.

Принц фейри замер в напряжении. Он не двигался, но не из-за безразличности, а из-за того, что он колебался. Руки Марка оказались на лице Кирана, и тогда он двинулся. Киран устремился вперёд с такой интенсивностью, что голова Марка ударилась об стену.

На вкус Киран был как кровь и холодное ночное небо, и на секунду Марк оказался свободно летящим с Охотой. Ночное небо было его дорогой к завоеваниям. Он скакал на серебристо-белой лошади, сотканной из лунного света, по дороге из звёзд. Окружённый криками и смехом, он прорезал путь сквозь ночь, которая открывала мир его пытливым глазам. Он видел места, которые были недоступны людям, скрытые водопады и тайные тропы. Он останавливался отдохнуть на вершинах айсбергов и гнал свою лошадь по пене водопадов, и белые руки водных нимф тянулись к нему. Он оказался, лежащим с Кираном в траве высоких Альпийских лугов, рука в руке, они считали миллиарды звёзд.

Киран отстранился первым.

Марк тяжело дышал.

- Была ли ложь в этом поцелуе?

- Нет, но, – Киран выглядел задумчивым, - все эти звёзды в твоих глазах из-за меня или Охоты?

- Охота полна триумфа и боли, - ответил Марк, - но ты помог мне увидеть в ней великолепие, не только боль.

- Та девушка, - сказал Киран, - ты вернулся с ней той ночью, на моём коне.

Марк с трудом осознал, что он имел в виду Кристину.

- Я подумал, что, возможно, ты её любил.

Его глаза опустились, а волосы посветлели до серебристо-голубого, океан после шторма. Марк знал, что Киран был не старше него самого. Несмотря на нестареющих фейри, он прожил не больше двадцати лет. И он знал о людях ещё меньше, чем Марк.

- Я не думаю, что кто-то может влюбиться так быстро, - отозвался Марк, - но она мне нравится.

-Ты не можешь отдать ей своё сердце, - проговорил Киран, - однако, ты можешь делать с ней всё, что тебе хочется.

Марк подавил смешок. Киран, который только что проявил доброту. Фейри верили больше в обещания, чем в преданность тела или сердца. Обещание – это клятва, которая связывала двух влюбленных. Редко кто давал клятву из-за физического влечения, это всегда шло от сердца. Наказание за нарушение клятвы было суровым.

- Она принадлежит старинному роду, - ответил он, - они почти принцесса. Я не думаю, что она вообще снова на меня посмотрит.

- Она ещё несколько раз посмотрела на тебя, пока ты танцевал с той блондинкой.

Марк моргнул. Частично от удивления, что он так быстро забыл, насколько буквальными были фейри. Частично, от того, что он вообще помнил такие человеческие выражения и использовал их на подсознательном уровне.

Было бессмысленным пытаться всеми способами объяснить, что он не нужен Кристине. Она была слишком добра, чтобы показать отвращение к фейской крови, но он был уверен, что где-то внутри она это чувствовала. Вместо этого он потянул к себе Кирана за пояс брюк, чтобы поцеловать снова и почувствовать сладкий как вино вкус Охоты.

Их поцелуи были жаркими и запутанными. Два мальчика под одеялом, пытавшиеся не шуметь, чтобы не разбудить других. Поцелуи, от которых теряешь память. Поцелуи, чтобы прогнать кровь и грязь. Поцелуи, чтобы остановить слезы. Руки Марка нашли путь под рубашку Кирана, исследуя линии шрамов. Они были полны боли, но шрамы Марка были не от его собственной семьи.

Руки Кирана соскальзывали с перламутровых пуговиц.

- Одежда примитивных, - прошипел он сквозь зубы, - ненавижу её.

- Тогда сними её с меня, - пробормотал Марк, растворившись и потерявшись в Охоте.

Его руки были на Киране, но сам он мчался через северное сияние, небо, окрашенное в синие и зелёные цвета, как сердце океана. Как глаза Блэкторнов.

- Нет, - расплылся в улыбке Киран и отступил назад.

Он выглядел взъерошенным, его рубашка была наполовину расстёгнута.

Желание кипело в венах Марка, ему хотелось потеряться и забыться в Киране.

- Однажды, ты сказал мне, что люди хотят то, чего не могут иметь. И ты наполовину человек.

- Мы хотим то, чего у нас нет, - ответил Марк, - но мы любим, и это открывает в нас доброту.

- Я пока приберегу желание, - сказал Киран, и положил руки на ожерелье Марка, - и память о моем подарке.

Фейские наконечники стрел требовали больших затрат магии и поэтому были дорогими. Киран подарил его Марку почти сразу после его вступления в Дикую охоту. Он повесил его на цепочку, чтобы наконечник всегда был близко к его сердцу.

- Стреляй прямо и уверено, - сказал Киран, - найди убийцу и вернись ко мне.

- Но моя семья, - проговорил Марк, его рука инстинктивно сжала руку Кирана, - Кир, ты должен...

- Вернись ко мне, - повторил Киран.

Он поцеловал сжатую руку Марка и исчез среди пальто. Марк бросился за ним, но фейри уже ушёл.

Внутреннее убранство театра было великолепно, словно романтическая ода ко дням славы Золотого века кинематографии. Изогнутый потолок разделялся золотыми лучами на восемь секций, каждая из которых изображала сцену из известного фильма в темных тонах барокко: Эмма узнала «Унесенные ветром» и «Касабланку», но остальные она не смогла вспомнить - незнакомец, несущий на руках мужчину через горящие золотые пески; девочка с пистолетом в руках и мальчик перед ней на коленях; женщина, чье платье вздымалось вокруг нее, словно лепестки орхидеи.

Тяжелый сладкий аромат повис в воздухе, пока люди спешили занять места в полукруглом пространстве. Кресла были обиты фиолетовым бархатом, каждое с золотой буквой «П» на спинке.

Как и обещала девушка, сейчас на их билетах были написаны ряд и номер места. Они нашли их и расселись: Кристина первая, потом Эмма и Джулиан с ней.