У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   Через два с лишним часа Полина наконец оказалась в своих комнатах. Чак посмотрел на нее и отошел в угол.

   - Лин, ты злишься?

   - Да, Чак, очень, - признала она. - Но сейчас выкупаюсь и перестану.

   - Не на меня? - уточнил сайни из угла.

   - Нет, - улыбнулась Полина невольно.

   - Плохие люди, длинный день? - спросил Чак, подходя.

   - Да, маленький.

   Она протянула ему руку и ощутила пожатие прохладной сухой лапы, похожей на детскую ладошку.

   - Ужин, Лин? - предложил сайни.

   - Ужин, Чак, - согласилась она. - И горячее пить.

   - Хорошо. Я принесу. Иди купаться.

   Встав под слой горячей воды, Полина с чувством высказалась по-русски. Ни одного печатного слова, включая предлоги, в ее почти двухминутной тираде не было. Продышавшись в тепле и слегка поправив настроение, она еще мельком подумала, вытираясь, что по сравнению с весной расклад почти управляем, по крайней мере пока, и значит, толком ничего еще даже не начиналось. Потом вспомнила: завтра этапируют в Исюрмер, их местный Ватикан. Видимо, там-то все и будет.

   Она вышла в комнату. Чак уже привез тележку с ужином, на ней стоял большой чайник горячего чая, горшочек под крышкой и тарелка, накрытая тонкой глиняной миской. Рядом с тарелкой стояла кучка мисочек со сладкими соусами. Полина погладила сайни:

   - Чак хороший.

   - Лин, кушать, пока теплое, - забеспокоился он.

   Полина послушно повернулась к тележке, сняла крышку с горшочка. В нем был густой рыбный суп со сливками. На тарелке под миской обнаружилась горка оладьев. Все это было очень кстати, и съелось легко и с удовольствием. Чак вылизал посуду перед тем, как увозить ее.

   - Возвращайся, малыш, - сказала она, - будем говорить.

   Он вернулся через несколько минут, как обычно, когда увозил или уносил что-то, серьезный, почти грустный. Сел перед ней столбиком, сложив лапы на застежке жилета, уставился на нее темно-лиловыми бусинами глаз.

   - Чак, нам надо собрать мои вещи сейчас. Завтра утром я уеду.

   - Я знал, - сказал он грустно. - Ты пахла прощанием, когда вошла.

   - Дружить всегда, ты помнишь? - улыбнулась она. - Все мои песенки теперь твои. И твист.

   - Да, Лин, - он подошел, положил морду ей на колени. - Дружить всегда. Петь и танцевать, как ты. Быть немножко, как ты. Расстаться, но быть вместе. А если вернешься, найду тебя по запаху.

   - Если ты найдешь меня, Чак, - улыбнулась она, - мы споем вместе снова. И станцуем.

   - Хорошо, - сайни мигнул двумя глазами сразу. - Давай собирать тебя в путь.

   - И вот еще что, Чак.

   - Да, Лин?

   - Завтра утром не провожай меня. Как будто я ушла и вернусь, хорошо? Чтобы тебе не плакать, и мне не расстраиваться.

   - Хорошо, Лин. Я уйду в гнездо, когда взойдет малая луна. Но немножко посплю с тобой, можно?

   - Конечно, можно, Чак. А теперь давай соберем мои вещи, пока есть время.

   Пока Полина шла в Старый дворец, приводила себя в порядок, ужинала, а потом объяснялась с сайни и собиралась, маркиз Вейен да Шайни успел перейти по порталу в Исюрмер, прождать час, пока магистр вернется из храма Потока, обсудить с ним разные незначащие мелочи, поужинать и перейти к обсуждению судьбы Полины Бауэр.

   - Ну что, Эйе? - спросил магистр. - Решила она что-нибудь?

   - Да, Эрве, - улыбнулся маркиз. - Она считает свое дело политическим и намерена пойти до конца. Моя защита ей не нужна.

   Магистр вздохнул.

   - Жаль, Эйе, я надеялся.

   - Я сделал все, что мог, Эрве, - Вейен пожал плечами.

   Сделал маркиз не все. Как светский следователь, он должен был предложить подследственной принять защиту Академии, но этот ее выбор не входил в его интересы. Говорить об этом магистру он не стал. В конце концов, Эрве достаточно подставлял его своей глупостью и нерасторопностью.

   - Значит, она уверена, что пройдет следствие благополучно? - уточнил магистр.

   - Не сказал бы, - возразил маркиз. - Похоже, ее собственная судьба ей совершенно неинтересна. Представь, Эрве, она даже не согласилась побыть со мной ночь, хотя мой дом гораздо удобнее Старого дворца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Значит, шар правды и дознание? - снова вздохнул магистр.

   - Шар правды? - переспросил маркиз. - Эрве, ты недостаточно наслушался от нее в суде? Всякий раз, когда ей давали шар в руки, из-под ее языка сплошным потоком начинали сыпаться иголки. По крайней мере, я так это чувствовал.

   - Да, это были неприятные минуты, - согласился магистр. - Но что тогда, Эйе?

   Маркиз да Шайни улыбнулся.

   - Просто доверься мне. Как и всегда.

   Утром, когда Жехар постучал в дверь комнат Полины, Чака там уже не было. Она поднялась, крикнула: "Сейчас выхожу", - оделась, провела расческой по волосам, сунула ее в боковой карман сумки, подхватила багаж на плечо и вышла.

   - Уже готова? - уточнил нобиль.

   - Да, - она коротко развела руками.

   Он кивнул, молча поставил портал, плотно взял ее за руку выше локтя и шагнул в мутную белизну вместе с ней. "Как в облако", - успела подумать она и вышла в холле здания. Там ее ждала позавчерашняя досточтимая.

   - В лабораторию, - сказала она Жехару, снимая сумку с плеча Полины. - Маркиз уже там.

   Полина послушно шла рядом с нобилем, удерживающим ее за плечо, невольно сравнивая движение с переходами по коридорам "Крестов" с наручниками на руках, и пыталась зацепиться за что-нибудь взглядом. Как назло, не попадалось ничего достойного внимания. Как и весной.

   Открыв дверь лаборатории, Жехар подтолкнул ее вперед, а сам остался в коридоре. Полина сделала шаг, увидела Вейена да Шайни, смотрящего прямо ей в глаза, успела заметить каких-то досточтимых в комнате, и мир в ее глазах сошелся в точку.

   Женщина кульком осела на пол. Досточтимый Эрве поморщился.

   - Маркиз, можно было и поаккуратнее.

   - Эрве, ты помнишь мою версию? - невозмутимо отозвался Вейен да Шайни.

   - Ну да, но... - начал было магистр - и осекся, встретив улыбку бывшего друга и наставника.

   - Эрве, ты собрался увидеть руку, не снимая перчатки? Я же сказал, доверься мне.

   - Как хочешь, - неожиданно холодно ответил досточтимый Эрве. - У тебя три дня.

   - С каких пор ты ставишь мне сроки, Эрве? - полюбопытствовал маркиз.

   - Это дело на личном контроле государя, - напомнил ему магистр. - И ответа он ждет от меня. А ты - светский следователь.

   Вейен ответил ему очень саркастичным полупоклоном.

   - Хорошо, досточтимый. Я приложу все силы, чтобы успеть.

   Эта сцена удивительно точно совпала по времени с беседой виконтессы Асаны да Сиалан и маркиза Айриля да Юна о перспективах работы с клубом "Последние рыцари". По счету Озерного края, оба события имели место девятого апреля.

  24 Долг и честь

   Десятого апреля Дейвин посмотрел на календарь, увидел там понедельник и решил, что проведет этот день в резиденции. Он не смог решить сразу, выходной ли это все еще или уже больничный, но с самого утра знал, что обязательно нужно сделать. Обязательным делом первого же свободного промежутка времени он счел визит к мерину Болиду. Так, определяясь с остальными планами, граф и пошел в сарай, где был оборудован денник. Конь сперва сделал вид, что не видит Дейвина, потом вообще ушел в дальний угол денника. Да Айгит чувствовал себя довольно глупо, пытаясь дозваться его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Обиделся. Вас долго не было, господин маг. Звери такого не любят, а кони особенно. Я читал, они обидчивые.

   Дейвин посмотрел Зрением, не поворачивая головы. Ну так и есть. Мальчик Сережа. Тот самый, рванувшийся в драку с одноклассником, высмеявшим при нем Искусство и магов. Граф повернулся и с интересом посмотрел на подростка. Нескладный, костистый, длинноногий и длиннорукий, темные волосы, белая кожа... и бирюзовые сполохи, окаймленные алым, над макушкой.