Под крылышком у ректора - Кристина Юрьевна Юраш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы поднялись в ту самую башню, где впервые встретились. Разумеется, я и подумать не могла, что таинственное чудовище с крыльями и хвостом, это – ректор.
- О, великие духи света и тьмы! Раздвиньте границы всего с-с-с-сущего! – с придыханием, страшным голосом взывала мадам Нагадайна. На столике перед ней лежали карты Таро, сверкал стеклянный шар, наполненный дымкой. Две ароматические палочки, который вводили ее в транс, всех в дыхательный ступор, а моль вгоняли в гроб, пускали серые дымки. Черные свечи горели вокруг стола. Тени плясали от сквозняков.
- Взываю к вам, силы Тьмы и силы Света!!! – страшным голосом каркнула мадам Нагадайна, водя руками над шаром. Ее многочисленные браслеты звенели, касаясь щара. – В ваших руках судьбы мира! Ответьте мне на вопрос, от которого зависит судьба мира!
Сразу было понятно, что мадам Нагадайна занята. И вот-вот войдет в транс.
- Когда ждать зарплату-у-у-у, - послышался завывающий жуткий голос. Она закатила глаза, пытаясь разглядеть ответ где-то в глубинах астрала.
- Пятнадцатого, - произнес ректор. – Как обычно.
- О, спасибо вам, великие духи! – выдохнула мадам, как вдруг открыла глаза и увидела нас. – Вы что-то хотели, господин ректор?
- Да, - произнес он, присаживаясь на покрытое пестрым покрывалом кресло. Хлипкое кресло под ним скрипнуло, но не упало.
- Да-да-да, - закивала мадам Нагадайна. – Я вся в вашем распоряжении!
- Нам нужно знать, что будет на испытании, - произнес ректор, скептически осматривая многочисленные очистители кармы, обереги от злых духов и плетеные ковры, столь любимые всеми прорицателями.
- О, конечно! Наконец-то! Наконец-то хоть один ректор оценил значимость моего предмета! Я всегда говорила, что прорицание – основа всех наук! – задохнулась от оказанной чести мадам Нагадайна. Она тут же перетасовала карты, требуя, чтобы ректор подержал их.
Я разгуливала по башне, вспоминая, как меня в ней заперли. В уголочке «Месячник пророчеств» висел паук, охраняя пожелтевшие листочки, на одном из которых я однажды прочитала.
«Криками башня во тьме замирает. В камень холодный сердца превращает. Только чудовищу этого мало. И каменный принц сойдет с пьедестала!», - прочитала я, задумавшись. Мой взгляд мазнул ректора, который хмурил брови, пока мадам Нагадайна раскладывала карты.
Каменный принц Гелиад сошел с пьедестала, как только в Академии завелось таинственное чудовище. В ту ночь, когда меня заперли в башне пророка. Быть может, именно глупая шутка спасла мне жизнь?
Я стала вчитываться в другие листочки с трудом разбирая почерк.
«Каменное сердце. День сменился ночью. Только он не знает, вода камень точит!», - прочитала я туманное. Какая вода? Он боится воды? Никогда не думала, что горгульи боятся воды! Хотя, может, дело не в этом? В пророчествах всегда все мутно и непонятно.
- Вы хотите сказать, что участников сначала повесят и заставят ездить на своих фамильярах? – прокашлялся ректор, глядя на мадам Нагадайну, которая рассматривала карты повешенного и наездника.
- Давайте я перегадаю! – испуганно заметила она, с остервенением тасуя карты. – Просто они сегодня немного устали и капризничают, господин ректор…Сдвигайте! Попробуем другое гадание!
Я посмотрела на еще один листок, который, видимо, прицепили совсем недавно.
«Темный лабиринт, страшный, словно в сказке. В полночь станет ясно, кто же скрыт под маской!», - прочитала я. - «Страх окаменеет, от чужого взгляда. Только станет ясно, смерть блуждает рядом».
Собственно, все что было. Про какой лабиринт идет речь? Может ли это касаться испытания? Причем здесь окаменевший страх?
Пожав плечами, я направилась в сторону ректора.
- О, у вас большая любовь! – обрадовалась мадам Нагадайна, - рассматривая карты. – И двое детей! А еще достаток в доме. Супруга переживет вас. И разлучник с черной бородой на рыжем коне, хромающем на одну ногу.
- Испытание, - напомнил ректор, глядя на меня.
- Ах, одну минутку! – снова перетасовала карты Нагадайна, что-то приговаривая. – Вот!
Она стала ловко раскладывать карты.
- О, вам какое-то известие издалека. Один ребенок. Брак скоропостижный. Супругу убьет ревнивый любовник через день до свадьбы, - хмурилась мадам Нагадайна.
- Ближе к делу, - строго произнес ректор, глядя на меня взглядом: «Какого мы тут делаем?».
Сколько не мучила карты мадам Нагадайна, ничего путного не было. На прямой вопрос выходили три карты: повешенный, всадник и змея.
- Понятно, - произнес ректор. – Благодарю. Хочешь, можешь оставаться. У тебя как раз сейчас пара!
Что? У меня пара по прорицанию? Я даже забыла, что у меня где-то лежало расписание!
Ректор ушел, а я сидела на первой парте, рассматривая учебную гадательную колоду, где половине карт дорисовали явные гендерные признаки.
- Гадание на картах Таро, - слушала я, стекая по стулу. – Простое гадание на трех картах.
Мне это было ужасно не интересно, поэтому я смотрела на схемы раскладов и почти не вдумывалась в них. Вряд ли на испытании будет конкурс прорицателей.
- Чтобы правильно гадать на картах есть несколько приемов. Как только вы вытаскиваете карту и кладете на стол, вне зависимости от того, что вам выпало, вы должны смотреть на человека так, словно он сейчас выйдет от вас и ему на голову свалится кирпич,- прокашлялась мадам Нагадайна. – Тренируемся. Берем колоду и достаем любую карту! Любую! И смотрим страшным взглядом, словно видим человека в последний раз!
Я взяла замусоленную колоду, достала карту, глядя на … повешенного. А потом подняла страшные глаза, понимая, что, вероятно, это моя последняя лекция у мадам Нагадайны.
- Еще проницательней! – настаивала она, показывая на примере. Она достала карту и резко подняла на меня взгляд. Ее глаза казались похожими на блюдца. – Мысленно спрашиваем: «Ой, да неужели!».
Пока я таскала карты одна за другой, тренируя страшный и всевидящий взгляд, мадам Нагадайна не уставала
