Четвертый месяц осени - Алексей Чернояров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Текст письма нисколько не удивил капитана, пророк выказывал дань почтения Джино и говорил, что скорбит вместе с Стоунхартом, хотя ему совершенно точно было плевать. Также он написал о том, что понимает, что сейчас чувствует капитан, и кого именно он винит в смерти своего товарища. Поэтому он предлагает ему выполнить последнее поручение и после этого вернуться в столицу, где они могли бы поговорить обо всем этом.
Стоунхарт сжег письмо и стал думать. С одной стороны, у него не было ни одной причины, чтобы выполнять приказ, кроме его собственного долга как военного, с другой стороны если он не выполнит его, пророку будут абсолютно явны его намерения. Он действительно опасен и, скорее всего, не стоит действовать слишком открыто. Однако, не приведет ли последнее задание пророка к новым смертям или к смерти самого капитана? Этого ответа у него не было, впрочем, как и выбора. Если он сейчас повернет назад, особенно с этим даальцем в клетке, их разобьют еще на границе, не оставив никого в живых и каким бы искусным мастером меча не был капитан, он не выживет. Если они просто вернутся без даальца, это тоже ничего не изменит. У пророка, наверняка, был один-два человека среди отряда Стоунхарта, которые в случае чего сразу доложат ему обо всем и это опять же приведет к смерти.
Взвесив все возможные «за» и «против», капитан решил, что единственное, что ему остается это исполнить приказ и возвращаться в столицу в надежде на то, что ему удастся сохранить свою жизнь до встречи с пророком один на один.
***
Теперь я мог разглядеть лицо человека, который говорил мне, что делать, это был Бенедикт IV. Он без остановки по несколько часов в день читал мне какие-то мантры, пока я был прикован к какому-то приспособлению. Его слуги периодически опаивали меня чем-то. Он внушал мне, что я должен делать в той или иной ситуации, говорил, как именно я должен атаковать Шарх, какие мысли мне должны прийти в голову, если я услышу те или иные слова. Он говорил мне все-то, что я в итоге и сделал, он затуманивал мой рассудок, и он был виноват во всех тех смертях и во всем, что произошло. Его голос звучал в моей голове без остановки, и как я не пытался скрыться от него, он лишь смеялся и взывал к моему разуму и мыслям вновь и вновь.
Наконец, я очнулся от бесконечного кошмара, мне потребовалась не одна минута, чтобы понять, что все, что я видел ранее были сны или же видения. Не знаю сколько дней я провел в таком состояние, и что именно я видел, правду или фантазии, но главное для меня сейчас было то, что я чувствовал, что есть вещь, которую я обязательно должен был сделать, и это было убийство Бенедикта IV. Я должен был сделать это не ради мести за тех, кто пал в бою, сражаясь бок о бок со мной, но ради тех, кто еще может погибнуть от действий этого человека. Теперь я должен сделать все, чтобы выжить и положить этому конец.
***
После того, как король лично проследил за тем, чтобы его представитель отправился на совет королевств. Он вернулся в тронный зал, где сегодня должно было пройти открытое обсуждение событий, связанных с Шархом.
Вначале всем присутствующим был зачитан доклад, в ходе которого была оглашена информация о вторжении солдат Шарха и последующего освобождения города Тэйна от них и вступление армии, состоящей из одних даальцев на территорию противника. Также были освещены дальнейшие события, а именно гибель всех даальских солдат, а также нападение воинов Шарха на несколько городов Промессы, последовавших после этого.
Было решено оставить нападение Шарха без особо внимания, так как имеющиеся сведения были противоречивы, а их вторжение уже после победы над даальской армией и вовсе можно было оценивать, как оборонительный жест и попытку устрашения. К тому же королем Муцио было получено письмо от Рохима, одного из правителей Шарха, в котором тот извинялся за то, что произошло и уверял в том, что военные действия совершал лишь один из его полководцев, и что он игнорировал все приказы. В это можно было поверить, так как исходя из полученных сведений, армия Шарха была не так многочисленна, как должна была быть, и в ее рядах были замечены знаменосцы только с синими полотнами, которые напрямую указывали именно на семью Джайнара.
Было принято решение вновь заключить мир и забыть обо всем этом, а также восстановить пострадавшие города и усилить пограничные отряды в этих местах для гарантии спокойствия жителей.
Следующим основным вопросом было определить, кто должен ответить за все эти решения, действия и смерти. Для этого слово дали Бенедикту IV. Следуя совету, который дал ему пророк, Бенедикт поведал о том, что все это была идея членов совета Творца. Лично он был против, однако, он не мог перечить всем, кто там был и в этом, несомненно, была его вина. В зале поднялся гул, так как членам совета Творца, явно не понравилось то, что говорил Бенедикт, что, впрочем, было и не удивительно. Далее, Бенедикт поведал о том, что вся проблема в деньгах, которые жаждут получить эти люди и подчеркнул, что он опасается за свою жизнь, поэтому не предпринимал никаких шагов, но после того, что произошло он больше не может молчать. Бенедикт также подчеркнул, что готов взять всю вину на себя.
В ходе речи Бенедикта IV, королю несколько раз приходилось призывать присутствующих к порядку. Остальные члены совета Творца, то и дело кричали, что Бенедикт лжец и они лишь согласились с его предложением, и также сообщили о том, что тот убил Виктора прямо во время заседания. После того, как речь Бенедикта все же была закончена король попросил его сесть и подозвал к себе пророка.
– Что насчет заявления о том, что он убил Виктора? – поинтересовался он у своего главного советника.
– Я вам уже докладывал об этом, у Виктора была какая-то неизвестная нам болезнь, которая периодически приводила к тому, что он едва мог дышать. В этот раз ему повезло меньше, и он задохнулся.
– И в этом точно нет
