Роман Равдин - User

эвакуироваться к Вельзевулу?

-- Да, согласен. Но...

-- Простите, -- перебил его собеседник, -- это главное. Все остальное

сейчас объясню. Тело вам доставят в течение ближайших трех дней. В монтаже

будет помогать сама мисс Тойнби.

Притт от удивления чуть не привскочил. "Он что, бредит?! Тут такая

осада, а они, видите ли, всЈ доставят сюда, как ни в чем не бывало!"

-- Вам кажется смелым этот проект? -- улыбнулся краешком губ человек в

комбинезоне.

-- Да, признаться, не кажется осуществимым. Вы же видите, что я и мои

коллеги уже находимся на казарменном положении, то есть -- сами под

усиленным наблюдением и охраной. Для того, чтобы мне легче было вести с вами

серьезный разговор, я просил бы и вас быть посерьезней.

Лицо собеседника словно погасло. Притт только теперь заметил глубокие

морщины, разлиновавшие его высокий лоб, и множество мелких морщин, лучащихся

от прозрачных льдинок-глаз. "Швед или норвежец", -- подумал Притт, вспомнив

еще и акцент гостя.

-- Да, пожалуй, можно и посерьезней, -- согласился тот. -- С вами, я

почему-то уверен, можно говорить начистоту. Вы слышали о Международном

Товариществе Ученых?

-- Это организация красных. Но я политикой не занимаюсь: времени нет.

-- Не будем сейчас спорить. Поверьте мне: МТУ -- это организация

честных людей, занимающихся не политикой, а наукой. Чтобы выручить, скажем,

вас из беды, нужна организация. А организация -- это связи, средства и, как

говорится, одна голова -- хорошо, а две -- лучше... Если мы хотим спасти

доктора Притта, то исключительно потому, что хотим спасти его гениальные

открытия для пользы человечества, а не во вред, как стараются использовать

их бесчестные бизнесмены. Неужели вы не догадываетесь, что вся эта

сенсационная шумиха поднята конкурентами "Юнайтед стил", по-своему

заинтересованными в вашем открытии, доктор!.. А мы не можем позволить, чтобы

оно попало в руки авантюристов или безумцев...

Притт молчал. "Боже, еще одна сила ухватилась за меня, -- с тревогой

думалось ему. -- Еще одно "мы"..."

-- Как я понял, вы -- представитель МТУ, -- сказал он после некоторой

паузы. -- Спасаете меня от акул империализма, употребляя вашу терминологию.

Но скажите, что вы понимаете под моим спасением? Вывезете меня в Москву?

-- О! Это было бы слишком просто, -- снова разгладились морщинки на

лице гостя. -- Но Товарищество не занимается ни импортом ученых, ни

экспортом их. И Москва тут ни при чем. Эта всемирная организация не

допускает использования для военных целей или во вред человечеству ни одного

важнейшего научного открытия.* Так мы и поступим с вами, доктор. Сначала мы

вытащим вас из этого опасного места, создадим условия для нормальной работы.

По окончании эксперимента поможем вам закрепить приоритет на свое открытие в

соответствующих международных организациях, а вслед за этим широко

проинформируем научный мир. Понимаете, главное -- не дать никому

преимущества в обладании важным открытием. Именно таким способом

человечество уже давно спасается от мировой катастрофы.

МТУ поддерживают крупнейшие ученые мира, с ним сотрудничают все

прогрессивные организации. На его счету собираются огромные суммы от

добровольных пожертвований...

-- На которые вы покупаете ученых?

-- Разве мы предлагали вам сделку в этом роде?.. Вот видите. Нет, нам

приходится преодолевать другие трудности, в том числе и на пути к сердцу

ученых, чтобы, например, просто поговорить с ними, хотя бы и в такой

дезкамере, -- он беззвучно рассмеялся, и Притту показалось, что бесцветные

глаза его собеседника залучились приятным светом. -- Вот, если хотите, и

ответ на вопрос -- как я сюда попал и каким образом сюда скоро доставят

необходимые материалы вместе с мисс Тойнби.

Профессор Вельзевул вам очень доверяет. Надеюсь, вы сами убедились,

какой это большой ученый. Он -- активист Товарищества, и в Великой Стране

Свободы, где деятельность МТУ, понятно, не поощряется, он вынужден

действовать инкогнито.

Мисс Тойнби появится у вас где-то вечером. Монтаж вы должны успеть

закончить к утру, чтобы до рассвета провести эвакуацию. Мисс Тойнби считает,

что при надлежащей подготовке этого времени вам должно хватить. Как ваши

коллеги, согласны ли они?

-- Признаться, еще не говорил с ними прямо. Но уверен, что пойдут со

мной. Во всяком случае не предадут.

-- Смотрите, вам виднее. В случае неожиданности используйте все

средства,-- жестко выговорил гость последние слова. -- Отступления быть не

может!.

-- Еще один вопрос. Что будет с Барнетом?

-- Простите, но это вы уж с профессором сами решите. А я исчезаю.

Пожалуйста, позвоните в проходную...

С легким сердцем летел Вартанян в Теритаун: вероятно, за всю его службу

не предстояло ему задания легче и приятней этого.

К мэру города он прошел запросто, лишь кивнув по пути секретарше. Еще

бы! Ведь мэр -- старый друг дома его дядюшки -- управляющего универмагом.

-- А, Сурен! -- ласково приветствовал его седой старик-мэр. -- Посиди,

пожалуйста, мы сейчас заканчиваем.

-- Итак, как я уже сказал, -- продолжал он, обращаясь к людям, сидящим

перед ним, -- муниципалитет не может в этом году ассигновать на ремонт

очистных сооружений ни цента. Но вы должны продолжать работы по расширению

тепловой сети -- затраты финансирует сама компания. Причем мы рекомендуем

продлить теплотрассу в шестнадцатый район и вести ее вот так, -- он

наклонился над картой.

Сурен не верил удаче. Не надо специально просить карту, придумывая

самый нелепый повод. Сегодня же вечерним рейсом он вернется домой!..

О'Малей было встревожился из-за его внезапного появления, но, увидев

сияющее лицо приятеля, только усмехнулся: "Так быстро?"

Вскоре они уже склонились над экраном проектора, рассматривая пленку,

отснятую Вартаняном в кабинете мэра. Довольно быстро они разобрались, что в

здание лаборатории Притта ведут два подземных канала -- канал связи и

теплотрасса. Первый путь небезопасен: он, скорей всего, находится под

наблюдением электронных сторожей. А кроме того выход из него наверх, в

здание, преграждает коммутационный щит. Перелезая через него, повредишь

аппаратуру, что поднимет аварийную команду.

Второй канал ведет в помещение бывшей котельной. Оттуда можно легко

пробраться в вестибюль. Если даже все двери окажутся закрытыми наглухо, они

пройдут с помощью бесшумных плазменных резаков. Ближайший колодец, ведущий в

канал теплотрассы, находится во дворе того самого бара, где пьют сейчас

журналисты.

-- Нет, это не подойдет. Мы будем тотчас замечены, как только поднимем

люк, -- сказал О'Малей. -- А где следующий?.. Эх, далеко! Пожалуй, метров

триста отсюда. Сколько лезть придется в три погибели...

-- Люк на тротуаре Мари-роуд, -- пояснил Вартанян. -- Здесь мы рано

утром поставим палатку -- ремонтные работы! -- парни в спецовках прикроют

нашу экспедицию.

-- Я сам ее поведу. Сейчас же вылетаем!

-- Ночью нет самолета.

-- Попросим у Ратта служебный. Ну-ка, соедини меня с ним. К утру мы

должны подобрать нужных парней из газет, да так, чтобы остальные не

пронюхали. Не то лопнет вся наша затея...

Утром Притт поднялся с таким чувством, будто поправился после тяжелой

болезни. От уныния и растерянности не осталось ничего. Снова он был

устремлен вперед, жажда деятельности завладела его существом. Мысль, что

совсем скоро он увидит живую, настоящую Марго, постоянно вспыхивала в

сознании. Наконец-то они будут вместе -- и любить и работать! Работать где

угодно, только с ней. И чтоб рядом были его замечательные ребята -- "верные

оруженосцы", как он мысленно называл их в шутку и всерьез, сравнивая самого

себя с рыцарем Печального Образа, что вполне импонировало мыслям и

настроению, возникшим вскоре после известия о гибели Марго. Дух бессмертного

Сервантеса продолжал витать над людьми и в начале совсем не сентиментального

двадцать первого века...

Итак -- только вместе! Вместе они построят новый биотрон, перед которым

изобретение Миллса покажется забавной игрушкой. И мы еще посмотрим,

профессор Вельзевул, нужно ли человеку замороженное тело!..

-- Доброе утро, доктор! -- прервал его размышления Макс. -- Вас просит

мистер Майкл.

Притт пошел к "тету" в свой кабинет. Мистер Майкл бодрым голосом

заверял сотрудников лаборатории, что скоро вся эта шумиха спадет, пусть