Женщины могут все - Нора Робертс

— Это частично моя вина, — сказала она. — Я задержала Мадди дольше, чем следовало. Со всеми этими событиями у меня просто мозги разбежались. Не знаю, что делать.

— Вы должны отдохнуть. Завтра будет трудный день. Ваша матушка свободна?

Он не заметил, что Мадди напряглась, но от Софии это не укрылось.

— Думаю, да. А что?

— Я запутался в докладах и сообщениях на итальянском. Дело пойдет быстрее, если мне поможет человек, знающий язык лучше, чем я.

— Я скажу ей. — София посмотрела на Мадди. — Она с удовольствием поможет.

— Спасибо. Ну что ж, я пошел загонять ребенка домой. Увидимся на совещании. В восемь утра.

— Да… Спокойной ночи, Мадди. — София смотрела им вслед. Отец и дочь шли к флигелю; силуэты их тел в лунном свете слились и казались единым целым.

Трудно осуждать ребенка за то, что он хочет сохранить прежний порядок вещей. Трудно мириться с изменениями. Особенно если тебе живется неплохо.

Но изменения происходят. Поэтому лучше принимать в них участие. А еще лучше самому вызывать эти изменения.

Тайлер не включал ни радио, ни телевизор. Не обращал внимания на телефонные звонки. Легче всего было держать себя в руках, не обращая внимания на средства массовой информации. Хотя бы несколько часов.

Он просмотрел свои папки, полевые журналы, все записи, которые смог найти, и мог поручиться, что продукция винодельни Макмилланов совершенно безопасна.

Однако за Маргарет он поручиться не мог. Что это было: несчастный случай, самоубийство или убийство? Выбор был небогатый. Самоубийство он исключал полностью. Это не было похоже на Маргарет. Она не отличалась болезненным самолюбием и не могла покончить с собой из-за того, что Тайлер не пришел к ней обедать.

Может быть, она действительно была неравнодушна к нему, а он не обращал на это внимания, потому что не испытывал к Маргарет нежных чувств. И не хотел сложностей. Жизнь и так слишком сложна, чтобы смешивать в одну кучу деловое и личное.

Кроме того, она была не в его вкусе.

Его не привлекали честолюбивые деловые женщины, стремившиеся сделать быструю карьеру. На них требовалось слишком много сил.

Взять, например, Софию.

Он начинал уже бояться, что сойдет с ума, если не овладеет ею. «А почему бы и нет?» — спрашивал себя Тайлер, беспокойно расхаживая по комнате. Мысли о ней мутили разум, терзали тело и мешали сосредоточиться на работе.

А именно сейчас он никак не мог себе этого позволить! Долгосрочные прогнозы сулили заморозки, к которым следовало готовиться заранее. Вино в нескольких бочках созрело и было готово к розливу. Началось дискование почвы.

У него не было времени думать об убийствах, следствии и предстоящих судебных процессах. Или о женщине. Но оказалось, что избавиться от мыслей о женщине труднее всего.

«Потому что она проникла к нему в душу, — подумал Тай. — И так будет до тех пор, пока он не избавится от этого наваждения. Так почему бы не пойти на виллу, не подняться к ней и не покончить с этим делом?»

Конечно, с его стороны это будет чистейшим эгоизмом. Ну и черт с ним!

Тайлер схватил куртку, подошел к двери, рывком открыл ее.

И увидел поднимавшуюся по ступенькам Софию.

— Я не люблю раздражительных самцов, — сказала она, захлопнув за собой дверь.

— А я не люблю агрессивных женщин, любящих командовать.

Они набросились друг на друга. Когда их губы слились, София обхватила ногами его бедра.

— На этот раз я хочу в кровати, — с трудом выдохнула она, расстегивая на нем рубашку. — На полу попробуем позже.

— А я хочу поскорее раздеть тебя. — Он прильнул губами к ее шее и начал медленно взбираться по ступеням. — Все равно где.

— Господи, какой вкус у твоей кожи! — Она покрывала поцелуями его лицо и шею. — Он такой возбуждающий… — Когда они добрались до лестничной площадки и Тай прижал ее спиной к стене, у Софии захватило дух. Она вцепилась в его волосы. — Это всего лишь секс, правда?

— Да, правда. Все равно. — Не отрываясь от губ Софии, Тай начал стаскивать с нее свитер. — Боже, какое у тебя тело… — Он отбросил свитер в сторону и припал губами к упругим полушариям, едва прикрытым лифчиком. — До кровати мы не доберемся.

Когда Тай пустил в ход зубы, у нее бешено заколотилось сердце.

— Ладно. В следующий раз.

Ее ноги едва касались пола. По крайней мере, ей так казалось. Внутри бушевал настоящий гейзер, мешая Софии осознавать, кто она такая и где находится. Руки впивались в одежду; слышался треск. Рты жадно блуждали по плоти. Все плыло. Сквозь шум в ушах она слышала собственные стоны, просьбы и мольбы, сливавшиеся со стонами Тая в одну безумную песню.

Когда пальцы Тая проникли в нее, ее тело вспыхнуло каскадом искр. Оргазм оказался таким сильным и таким желанным, что обессилевшая София едва не рухнула на пол. Казалось, у нее расплавились кости.

— Ого… Ну уж нет! — Тай снова прижал ее спиной к стене и продолжил пытку. — Я хочу, чтобы ты кричала. Еще раз.

Она не могла сдержаться. Желание продолжало рваться наружу. София открылась ему, позволяла делать с собой что угодно, пока у нее не потемнело в глазах.

Она отчаянно вцепилась в Тайлера, заставив его потерять голову. София видела его затуманенный взгляд, слышала его судорожное, хриплое дыхание и внезапно почувствовала восторг от того, что это она сделала с ним!

— Да. — Она вплела пальцы в его волосы и задрожала, вновь остановившись на самом краю пропасти. — Да, да, да!

Когда он наконец вонзился в нее, страсть достигла апогея. Новый оргазм был мгновенным и ослепительным, как молния. Ногти Софии впились в покрытые испариной плечи Тайлера. Издаваемые ею короткие жадные стоны тонули в глубине его рта. Это заставляло ее желать еще большего. Брать и отдавать.

По телу Тая пробежала судорога наслаждения. Он вздрогнул и застыл.

Оба сползли на пол, но Тай так и не разомкнул объятий.

София распростерлась на нем. Сердце все еще стучало как бешеное, но она рассмеялась:

— Dio. Grazie a Dio. Наконец-то! Не слишком деликатно, но зато с каким чувством!

— Когда готов выть на луну, тут не до деликатности.

— Я не жалуюсь. — Чтобы доказать это, она провела губами по его влажной от пота груди. — Мне очень хорошо. По крайней мере, мне так кажется.

— Могу подтвердить. Тебе действительно было хорошо. — Он с трудом переводил дыхание. — Я чуть не свихнулся.

— И я. — София подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Ты насытился?

— Не очень.

— Вот и хорошо. Потому что я тоже. — Она передвинулась и оседлала его. — Тай?..

— Угу… — Его руки уже гладили ее грудь. «Какая она гладкая, — думал он. — Гладкая, душистая, экзотичная…»