Кровавый закон - Анастасия Вернер

— Было бы не плохо. — Лекс подавил приступ кашля. Нет, не сейчас. Не при нем.

— Могу принести тебе запасную пару носков.

— Совсем ты не любишь своего доброго старого друга, — покачал головой Лекс.

— Доброго друга?! — разозлился Ринслер. — Этот добрый друг кинул всю дружбу к чертям собачьим, и теперь еще сидит тут и учит меня жизни?!

— Я не кидал.

— О, тогда я, наверное, просто ослеп в тот день! Ну конечно! Теперь все стало на свои места! Это был такой жутко профессиональный стратегический ход! Господин Лекстер все, оказывается, просчитал. И вот это его пребывание в камере в виде кровавой лужи тоже является частью плана!

Лекс как-то зло взглянул на своего бывшего друга.

— Я никогда не кидал дружбу. И жизни я тебя не учу.

— Ты лучше скажи мне, куда ты дел стражников?

— Выполнишь мои условия — скажу.

— Ты что, издеваешься?! — начал злиться Ринслер. — Засунь свои условия себе в зад…

— Мистер Ринслер!!! — послышался крик у входа. За ним последовали быстрые-быстрые шаги, щелчок двери и на пороге появился белокурый парень. — Лекстера нигде нет!! Что прика…

Паренек не договорил, так как увидел объект всеобщих поисков, причем именно там, где он, в общем-то, и должен быть.

— Ой, так это ж… он! — одновременно и удивился и обрадовался парень.

— Эй, дружище, что это за девочка нас посетила? — посмеиваясь, спросил Лекс.

— Я мальчик!

— Аден, — устало вздохнул Ринслер, — возвращайся к остальным, скажи, что проблема решена.

— Как прикажете! Ой, а вы и стражников нашли? Помочь вам их перенести?

— Что? — опешил Ринслер и заметил, как Лекс едва заметно прикрыл глаза.

— Да вон же, сзади вас!

Ринслер обернулся и действительно обнаружил торчащие из угла ноги. Да-а… умно. Ведь он даже не заметил.

— Девочка, ты только что погубила такой гениальный план! — с горечью воскликнул Лекс.

— Я мальчик!

— Аден, иди, — жестко приказал ему Ринслер.

Парень кивнул, развернулся и украдкой кинул на Лекса убийственный взгляд.

— У, осторожнее. Из этой девочки выйдет та еще мадмуазель, — усмехнулся в ответ тот.

— Заткнись. — Ринслеру было не до шуток. — В следующий раз, как решишь устроить что-нибудь подобное, хотя бы воспользуйся мозгами.

— В следующий раз, — пообещал Лекс, — я спрошу разрешения у тебя, мамуль.

Ринслер сплюнул рядом со своим бывшим другом, развернулся и вышел, хлопнув дверью. Он так и не услышал, как по темнице разнесся непрерывный кашель, разрывающий мужчине легкие.

Олиф все никак не могла уснуть. Неужели Лекс сбежал? Да нет, он же не такой глупый. Он не мог пойти на такой заведомо провальный шаг. А если мог? Что, если у него совсем поехала крыша?

Девушка перевернулась на другой бок, подложив под голову локоть.

Нет. Если уж он целый год скитался по пустыне и не сошел с ума, то тут он тоже выдержит. Наверное.

Олиф мучилась вопросами и неизвестностью. Ей бы хоть одним глазком на него взглянуть. Хоть бы просто убедиться, что с ним все в порядке. Но Фрида спит. Да и какое там «в порядке». После того избиения на Боях, он вряд ли вообще мог быть «в порядке».

Девушка еще раз перевернулась.

Фрида давно тут, может, она сможет провести ее в темницу? Ей нужно только посмотреть, быстро-быстро. Конечно, обращаться с такой просьбой было верхом эгоизма со стороны девушки. У старой женщины недавно муж умер, а она, Олиф, собирается подтолкнуть ее на такой опасный шаг. Если их поймают, страшно представить, что тогда будет. Особенно, если у Ринслера снова будет плохое настроение.

Однако Олиф слишком хорошо понимала, что Фриде нужно хоть какое-нибудь занятие, лишь бы отвлечься. Лишь бы не думать, забыть о своем горе.

Девушка так и не смогла уснуть. Она буквально подпрыгнула, когда Песчаник прокричал:

— Подъем!

Женщины потихоньку начали просыпаться. Олиф спрыгнула со своей койки, кинула взгляд на пустующее место прямо под ее кроватью. Мэг куда-то пропала несколько дней назад, и с тех пор больше не появлялась. А это навевало совсем нерадостные мысли.

Девушка пригладила волосы и пошла к месту, где сидела Фрида. Однако как только она до нее дошла, был отдан приказ строиться и выходить.

До кухни пришлось терпеть очень долго. Время, казалось, вообще остановилось, да еще и Песчаники больно пристально следили за каждой из женщин.

И только тогда, когда их поставили перед самодельным костром и большим котлом с чем-то кипящим внутри, Олиф удалось начать разговор.

— Здравствуйте.

Фрида удивленно глянула на нее.

— Привет. Нужно что-то?

Олиф закусила губу. Два дня она пыталась поговорить с этой женщиной. Ждала, искала, бегала. И вот теперь стояла прямо перед ней. Фрида была бледной, точно покойница, ее фигурка осунулась. И без того морщинистое лицо стало совсем старым, словно ей было лет девяносто. Вкруг глаз кожа покраснела.

— Вы любили его? — выдавила Олиф.

— Кого? — опешила женщина и тут же отвела взгляд.

— Своего мужа.

— Ты, конечно, нашла время, чтобы спросить.

— Просто скажите: да или нет.

— Конечно, любила, — Фрида зло кинула картофель в кипящую воду, — иначе зачем бы я замуж выходила?

— Вы не говорили, что замужем.

— Я много чего не говорила.

Олиф тоже кинула картофель в кипящую воду. Послышался плеск, и из котла брызнуло горячими брызгами. Девушка отступила на шаг.

— Вы не знаете, в камерах еще кто-то остался? — спросила она, спустя несколько мгновений.

— Не знаю, а тебе зачем?

— Просто странно. Мы никогда не носили туда еду.

— Это не наша обязанность, — пояснила Фрида.

— А чья тогда?

— Арли. — Она кивнула на полную женщину, которая копошилась, перебирая коробки с посудой.

— А сколько раз в день она носит еду?

— Один, в обед. Ну, чего застыла? Ножик в руки и за работу.

Олиф так и не смогла попросить Фриду о помощи. Она вдруг поняла, что сделает ей только хуже. Как бы женщине не хотелось отвлечься, это нужно было делать другим способом — не таким опасным. Олиф не простит себе, если из-за нее еще и с Фридой что-нибудь случится.

Поэтому ей пришлось обдумывать другой план. Еще более рискованный.

Олиф дождалась конца обеда. Она быстренько сбежала от Кнута под каким-то неубедительным предлогом, и теперь ждала Арли около входа в столовую. Песчаник стоял прямо на входе на кухню и, вроде бы, девушку увидеть не мог. Во всяком случае, она искренне на это надеялась.

План был жутко опасным и абсолютно сумасшедшим. Олиф в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Если все провалиться, то… то, наверное, это будет конец. Потому что, если ее заметят, этого ей уже точно не простят.