Иван Васильевич Бабушкин - М. Новоселов

Поручик Евецкий, проделавший с поездом Меллер-Закомельского весь путь от Москвы до Читы, вел подробный дневник, отмечая каждое действие карателей. С исключительным цинизмом описывает этот свидетель жестокость и зверство офицеров и солдат Меллер-Закомельского.

Так, на станции Ново-Спасское ефрейтор карательного поезда «ударил запасного штыком. Штык прошел насквозь. В этот день сломали два приклада. Если так будет дальше, мы рискуем сделаться безоружными» — иронизирует Евецкий. На станции Пенза подпоручик Писаренко выстрелом тяжело ранил в живот другого запасного солдата, курившего в его присутствии. Евецкий хладнокровно записывает, что «запасный вряд ли выживет».

Меллер-Закомельский всячески поддерживает это «боевое» настроение своих озверелых карателей: «принимая караулы, барон предупреждает, что начальники могут быть обвинены только в попустительстве и непринятии нужных мер, а никак не в чрезмерной строгости и превышении власти».

На станции Иланская каратели атаковали депо, в котором укрывались рабочие, и устроили настоящую бойню: «их (рабочих. — М. Н.) вытаскивали из-под локомотивов, даже из топок. Сопротивлявшихся прикалывали… Некоторые пытались спасаться через окна. Ловить их было некогда, и их, как бегущих, подстреливали».

Участник карательной экспедиции Меллер-Закомельского вспоминает, что «о количестве убитых и раненых сообщения были различны…». Одни насчитывали тридцать трупов, другие «только» семнадцать. Нет возможности передать все, что проделывали каратели, заливая кровью каждую станцию. Евецкий в своем дневнике приводит ужасающие подробности: «Не тратьте даром патронов, — говорил Меллер-Закомельский, — стреляйте в затылок…» Голова после одного выстрела давала трещину, стреляли троих сразу; все казненные падали на месте; перед казнью уверяли, что они ни в чем не виноваты, и умоляли доложить генералу и судить их. Меллер все это слушал с обыкновенного спокойною улыбкой».

В поезде то и дело происходили пытки и истязания арестованных рабочих, а также и солдат из числа запасных, возвращавшихся с Дальнего Востока. Поезд Меллер-Закомельского двигался к Чите, соблюдая все меры предосторожности: каратели боялись взрыва эшелона ночью или открытого нападения вооруженных рабочих дружин.

И. В. Бабушкин, В. С. Курнатовский, А. А. Костюшко-Валюжанич и их ближайшие товарищи по руководству комитетом стояли перед трудным вопросом: что предпринять для отражения натиска царских карательных войск? В это время из Иркутска пришли тревожные вести: полиция и военные власти нанесли сильный удар Иркутскому комитету РСДРП. Объясняется это в значительной степени тем, что «Иркутский комитет РСДРП, находившийся в этот момент под сильным влиянием меньшевиков (в состав Военно-стачечного комитета был выдвинут от социал-демократов лидер местных меньшевиков Мандельберг), не смог овладеть движением, руководство которым по существу оказалось в руках эсеров и либералов типа адвоката кн. Андронникова. В результате военным властям удалось предотвратить намечавшийся захват артиллерийского склада… вызвать три роты Иркутского полка и с их помощью приступить к ликвидации «мятежа».

В то же время жандармские и полицейские власти, усиленно следя за революционерами, выжидали удобного момента, чтобы нанести решительный удар главной руководящей силе иркутского революционного движения— комитету социал-демократов. В ночь на 1 января 1906 года полиции удалось привести свой замысел в исполнение: в Иркутске были произведены многочисленные аресты и все члены комитета захвачены жандармами. Создалась угроза быстрого затухания рабочего вооруженного восстания. Необходимо было срочно помочь иркутским рабочим, обеспечив их оружием. Захват Иркутска царскими карателями грозил прежде всего Чите. Бабушкин и его товарищи по Читинскому социал-демократическому комитету знали, какое значение в своих планах подавления вооруженного восстания в Забайкалье придает правительство именно Чите, с ее большими железнодорожными мастерскими, значительным количеством фабрично-заводского населения, революционно настроенной частью местного гарнизона. Поэтому Бабушкин, Курнатовский и Костюшко-Валюжанич разработали план вооруженного сопротивления приближавшимся к Чите силам контрреволюции. Согласно этому плану Костюшко-Валюжанич должен был остаться в Чите для организации борьбы рабочих с войсками Ренненкампфа. Бабушкин и Курнатовский должны были в Иркутске либо в Черемховском угольном районе организовать отпор карательному отряду Меллер-Закомельского, чтобы не пропустить его в Читу. Однако этот план страдал «существенными недочетами, объясняемыми в значительной степени той поспешностью, с которой приходилось его выполнять.

Одним из важных способов борьбы с карателями намечался взрыв их поездов, но подготовка взрывов (техническое оснащение подрывных отрядов, обучение минеров-подрывников) проведена была неудовлетворительно. Читинский комитет не успел сформировать вспомогательные боевые летучие дружины из числа наиболее выдержанных революционных рабочих для нападения на карательные поезда (например, ночью на разъездах, где каратели обычно стояли, избегая больших станций.) совместно с дружинами подрывников. Комитету не удалось окончательно привлечь на свою; сторону наиболее революционный, распропагандированный отряд местного гарнизона — 3-й резервный железнодорожный батальон, с тем чтобы при его непосредственной поддержке включить в восстание весь читинский гарнизон и прежде всего арестовать высшее офицерство.

Читинские большевики добились значительных успехов в подготовке вооруженного восстания (создание рабочих дружин, захват большого количества оружия, захват Забайкальской железной дороги). Но Читинский комитет не смог практически обеспечить организацию и необходимые материально-технические условия для расширения и полной победы восстания.

Члены комитета, большевики, приложили все свои силы для того, чтобы организовать массы, объединить рабочих, направить их революционные выступления на путь открытого вооруженного восстания.

Бабушкин воспользовался в этих целях происходившим в начале января 1906 года в Чите вторым профсоюзным съездом железнодорожников: через делегатов этого съезда он старался повлиять на остальную массу рабочих, объединенных уже в профсоюзы. В конце 1905 года в Чите и в других крупных городах Забайкалья, а также и на окрестных станциях профессиональное движение приняло широкий размах. Наряду с организацией в союзы ведущих профессий (рабочих железнодорожных мастерских и депо) быстро вырастали ячейки профессиональных объединений паровозных бригад, истопников, кондукторов, телеграфистов. По примеру железнодорожников в профессиональные союзы вступали служащие торговых учреждений и предприятий, типографские рабочие, учителя начальных школ и другие категории трудящихся.