Ключ - Наталья Болдырева

Она отшатнулась, но он только крепче сжал её локоть.

- Тише, тише, милочка. Я ведь не настаиваю.

- Тогда куда вы меня тянете? - она ногтями царапнула впившиеся в локоть пальцы, и он, наконец, отпустил. Поднял, защищаясь, руки.

- Полно вам, дорогая! Как вы сегодня злы! - Он погрозил ей пальцем, и Ведьма с трудом подавила желание сломать его. - Я только и хочу, чтобы вы поговорили со свидетелем. С некоторых пор я очень, очень верю в ваши исключительные способности.

Он развернулся и начал спускаться вниз по лестнице в подвалы.

"Или скорее тайные казематы своей тайной канцелярии", - подумала Ведьма, оглянулась назад и поспешила за ним. Изот ухмыльнулся, услышав цоканье каблучков за спиной.

- Любопытство кошку сгубило, - промурлыкал он под нос, и Ведьма зашипела в ответ.

Идти пришлось далеко - тесаный камень сменился диким, а своды опустились так, что едва не скребли макушку. И Ведьма корила себя за уступку, ведь Марк мог вернуться в любую минуту, но выбор уже был сделан, и она ускоряла шаг, наступая Изоту на пятки, заставляя и того поторапливаться.

Он остановился как раз, когда она начала терять терпение.

- Сюда, - пригласил он, распахивая дверь, и Ведьма вошла в крошечную камору, в углу которой за массивным столом сидел капитан городской милиции, а у стены на лавке, опершись о стену, полулежал серый, ничем не примечательный человек в мышиного цвета трико. Лицо его осунулось, четче обозначились старческие морщины, а круги под глазами выдавали бессонно-проведенную ночь. И может быть даже не одну. Рукой он придерживал должно быть раненое плечо. Как раз в этом месте по серой блузе расплылось темное пятно запекшейся крови.

При звуке открывшейся двери капитан отложил стило, а человек приоткрыл глаза.

- Как? - спросил Изот, входя. Ведьма отступила, присела на скамейку у противоположной стены.

- Всё так же. - Капитан потёр переносицу, и стало видно, что измучен он ничуть не меньше, и так же мало спал. - Из таверны тоже никаких вестей. Глухо.

- Так. - Изот подпирал спиной дверь, и не думая проходить, садиться. - Так. Ваше слово, милочка. Всего три вопроса, и можете быть пока свободны. Правду ли говорит этот человек, где тот, кого мы ищем, и, главное - кто он такой?

Ведьма поджала губы. Какое бы полицейское расследование ни затеял Изот, что бы он ни нашел в таверне, за какой бы ложной целью ни погнался - её это не занимало. Но она не могла просто встать и уйти хотя бы потому, что этот урод стоял в проходе. Она потерла руки и протянула их вперед.

Человек на лавке скосил взгляд, но даже не шевельнулся. Ей пришлось самой приподняться. Она взяла одну его руку, отняла от раны вторую. Он слегка поморщился.

- Голова сейчас пройдет, - сказала она мягко, и редкие белесые ресницы вздрогнули, взгляд стал чуть более сосредоточенным. - Дайте ему воды.

Изот ухмыльнулся её раздраженному тону, но кивнул капитану, и тот налил из кувшина полную кружку. Ведьма разжала ладони, пока человек пил. Осмотрела рану.

- Почистите и обработайте, еще чуть-чуть и начнется гниение, малый потеряет руку.

- Дело вперед, - отрезал Изот.

Ведьма пожала плечами. Сев на лавку, вновь протянула раскрытые ладони, и человек вложил в них свои.

- Что ты видел? - спросила она, закрывая глаза.

Человек глубоко вздохнул.

- Добрая госпожа, я третий день толкую господину капитану. Меня все трущобы знают. Как только вошел этот тип...

Вскрикнув, Ведьма вскочила вдруг, выпустив из рук потные пальцы. Глаза её широко распахнулись.

- Это он, - выдохнула она. - Он!

Она метнулась к Изоту, застучала кулаками по его груди. И человек приподнялся от стены, а капитан замер в изумлении, пока Ведьма кричала, плача: "Поймайте его! Убейте!". Изот ловил её руки, но она уже осела на пол, обессиленно всхлипывая:

- Он опасен... Я предупреждала - он смертельно опасен...

Солнце успело подняться над городом, грум - почистить их лошадей, Рокти - выпить кружку молока со сдобной булочкой, а Ведьма так и не вышла из дворца, хоть и обещала обернуться скоро.

Мальчик, которому она помогла справиться с норовистой кобылкой, и который так любезно предложил ей долю своего завтрака, давно убежал по своим делам. Она осталась один на один с починяющим сбрую стариком да парой раскатисто храпящих парней. В окошко было видно, как сменился караул у парадного входа, длинная цепочка солдат проследовала за капралом дальше - в казармы. И просторная дворцовая площадь снова будто вымерла.

Рокти покосилась на старика. Хоть он и подносил уздечку так близко к лицу, что, казалось, вот-вот выколет себе иголкой глаз, она не сомневалась - заметит, если ей вдруг вздумается отлучиться на минуту... или две.

Благовидный предлог представился неожиданно. Парнишка-грум влетел, так хлопнув дверью, что старик вздрогнул и уколол себе палец.

- А, пёсий сын! Ты что ж шумишь, голова реповая?

- Наряд вернулся, дядя Гнат. Коней велят принимать быстро.

- Ну и буди парней, - отвечал старик, озабоченно посасывая палец, - только тихо! Весь дворец спит ишшо. А он, ишь, разорался.

- Может, я помогу? Сколько мне тут сидеть без толку, - сказала Рокти и встала поскорей у двери, опасаясь, как бы не одернул её сварливый старик.

Но тот, перекусывая нить, замычал одобрительно:

- И то хлеб, неча казенные харчи за здорово живешь трескать. - Добавил, любуясь наново нашитыми каменьями на уздечке, - хозяйки-то твоей нету всё. Поди, и обедом тебя кормить придётся!

- Тю на вас, дядя Гнат! - обернулся парнишка. - Да нешто вам казенных харчей жалко?

- А тебе не жалко! Как не свои, так и не жалко! Кушайте, гости дорогие, на здоровье...

Старик разошелся не на шутку, и Рокти, покраснев, выскользнула за дверь.

- Тю на него, - подмигнул выбежавший следом парнишка, и, прыснув, они вдвоем припустили к конюшням.

Спрятанные в многочисленных дворцовых постройках, конюшни разместились ровно на пол пути между главными воротами, кухней и казармами, и Рокти запыхалась, добежав до места. Наряд успел уже расседлать разведенных по стойлам лошадей, и внутри было пусто и гулко. Рокти занялась лошадью в крайнем стойле, и когда через несколько минут подтянулись и другие грумы, ей ничего не стоило улизнуть.

Сперва она пробежала до угла, чтобы никто не успел окликнуть, но, выйдя во дворик перед кухнями, куда из облагаемых налогами деревень и поместий прибывали фургоны с провиантом, перешла на ровный, уверенный шаг человека имеющего право на прогулки внутри дворцовых стен. Дворик был переполнен ароматами специй, стыки меж плит - забиты плотной пыльцой из смеси желтого шафрана и черного перца. Проходя мимо спуска в подвалы, Рокти расчихалась так, что ушло напряжение с плеч, и теперь ни у кого не осталось бы сомнений - она своя здесь.