Клыки Асуры - Марко Леонетти

— Дорого ли ты ценишь их жизни, киммериец? — спросил асир Конана.

— Мерзавец! Ты ответишь и за этот гнусный трюк!

— Не горячись, я просто задал вопрос.

— Да, я ценю их жизни многим больше, чем твою, недоносок.

— Тогда я покупаю твое обещание их жизнями. Нидхеггсон приказал мне доставить магикосенсов в темный город, однако я предлагаю другое решение. Поклянись, что ни ты, ни кто-либо из людей Вьяллара не станет преследовать меня до самых стен Гаррада, — и тогда я отпущу чародеев.

— Можно ли верить твоему слову, шакал?

Олав сделал знак рукой одному из слуг Нидхеггсона, и тот выпустил из хватки Тарланда.

— Твое решение! — потребовал асир.

— Клянусь глазами Крома, — сказал киммериец, — что никто не задержит тебя, пока ты не достигнешь проклятой обители чернокнижника. Но, знай, как только мы сломаем ворота в Гаррад, ничто не спасет тебя от моей мести! Олав приказал отпустить Миррейу. Потом обернулся к варвару.

— Уходите отсюда. Если завтра вы пойдете на штурм города, то неизбежно погибнете. Как только Авар получит предметы, вы ему станете не нужны. Он прикажет своим многочисленным слугам стереть вас в порошок, и выстоять против мощи всего Гаррада у вас не будет ни малейшего шанса.

— Спасибо за совет, — сплюнул Конан. — А теперь катись отсюда, ублюдок, пока я не передумал и не пощекотал твое брюхо своим мечом.

Крылатые существа подхватили асира и двух шемитов, резво взмыли в небо, и бесследно исчезли в чернеющей вышине. Гретта и Конан остались вчетвером с аквилонскими магами.

— Не нужно было его отпускать, — мрачно произнесла лидер наемников. — Он бы все равно оставил здесь Миррейу и Тарланда — ведь крылатых чудовищ было всего трое. А так… как теперь вернуть Слезы Крома, Топор Модгуд и Цепь Рокка?

— Кром подскажет, — проворчал варвар, настроение которого сделалось пасмурнее самой черной тучи. — Возвращаемся в лагерь…

… В ставку Вьяллара Конан вошел с низко опущенной головой. Миррейа, увидев страшную рану сына Родвара, сразу же бросилась к его телу, покоившемуся на подстилке.

— Ты весь в крови! — с ужасом воскликнула девушка. — Как же такое случилось? Какой безумец допустил это? Нужно заживить рану, иначе ты умрешь.

— Я и так умру.

— Не говори так, Вьяллар. Тарланд, помоги!

Вдвоем аквилонцы принялись колдовать над телом смертельно раненого бойца.

— Ты обязательно поправишься, — сказала юная чародейка сыну вождя, и Конану даже показалась, что в ее голосе промелькнула настоящая нежность.

Командующий войска едва заметно улыбнулся.

— Конан… кристаллы? Топор, Цепь..?

— Я не сумел вернуть их, Вьяллар, — ответил Конан, не поднимая глаз.

— Олав предал, — заступилась за него Гретта. — Мы задержали шемитов, но это мерзкое отродье забрало все артефакты в Гаррад.

Вьяллар ничего не сказал и лишь тяжело откинулся на подстилку. Варвар, а вслед за ним и Гретта, вышли из ставки лидера наемников. Киммериец был готов лопнуть от злости. Несколько раз он в ярости сжал кулаки — но разве это поможет ему вернуть назад трофеи, украденные подлым асиром?

Все потеряно… Победа, казавшаяся еще несколько часов такой близкой, все-таки ускользнула.

— Вот он наш герой! — послышались крики северян, спешивших навстречу киммерийцу. — Вот он Конан, в одиночку уложивший добрых полвойска Хельгардской нечисти!

К варвару подбежали Ингурд, Хьёрса и Реган.

— Эй, дружище, ты чего такой кислый? — спросил его Снежный, заметив на лице воина печать безысходности. — Идем? отпразднуем славную победу, тебя все ждут.

— Победа ускользнула от нас, Ингурд, — сурово заявил киммериец.

Ванир нахмурился и потребовал объяснений. Пришлось Конану подробно рассказать обо всем.

— Дело скверное, но поправимое, — согласился Реган, выслушав варвара. — Перестань отчаиваться, киммериец.

— Уже завтра утром или даже раньше собранные ценой большой крови трофеи окажутся у колдуна, — сказал варвар. — Нам не догнать Олава, если только, конечно, не случится чудо, и у нас не вырастут за ночь крылья.

— Зачем же свои крылья, когда есть чужие? — лукаво усмехнулся Хьёрса.

— Да, идем, взглянешь на наших пленников, — подхватил Ледяной Молот.

Конечно же, варвары нашли способ убедить прислужников Авара перенести их через стены темного города. Посмей они отказаться, и северяне подвергли бы их жесточайшим пыткам до тех пор, пока бы уродливые недочеловеки не испустили последний вопль — ярость жителей Киммерии и Нордхейма была страшна. Поскольку крылатых монстров, согласившихся выкупить свои жизни услугой, оказалось всего трое, то в логово чернокнижника должны были отправиться только трое наемников Родвара. Лететь в Гаррад на спинах существ готовились Конан, Гретта и Хьерса. Именно на них лежала ответственность за то, чтобы отбить у колдуна утраченные артефакты и не позволить Нидхеггсону пробудить Хёггсена. Раненый Вьяллар отошел от дел — о нем постоянно заботились аквилонские чародеи и старик Тьяцци, боровшиеся за жизнь сына Родвара и уже получившие надежду на победу. Должность командующего войска по согласию сына киммерийского вождя возложил на себя Реган, который должен был повести отряд на штурм цитадели Авара. В этом ему согласились помочь Тарн, Ингурд и Карракх. Никто из наемников не собирался отступать от первоначального плана.

Тройка воинов пустилась в погоню за пару колоколов до рассвета.

Реган и Ингурд на прощанье махнули им рукой.

Земля стала удаляться от троих наемников, сидящих на спинах крылатых существ. Навстречу бойцам надвигался грозный Гаррад. Звероголовые поднялись в самое поднебесье, окунувшись в туман облаков, чтобы колдун не разглядел их попутчиков своим магическим зрением. Гретта, Конан и Хьёрса оказались в бесцветном мареве туч, и время потеряло для них смысл. Они взметнулись ввысь над лагерем Вьяллара, а многим позже вынырнули из серой мглы уже над улицами темного Гаррада. Дальше все было похоже на сумрачное видение, по сравнению с которым призрачный Химинбьёрг и стылый Хифлинг показались обрывками дурного сна. Они воочию лицезрели обитель ванахеймского мага!

Дым и смрад гари повсюду. Высокие башни окутаны туманом, который, точно гигантский призрачный серпент, обвивал их исполинские каменные тела. Ни звука жизни. Мрачное молчание и тишина могил, царящая на темных улицах, на которых покоились груды слабо шевелящихся трупов.

Вся земля была испещрена ходами, вырытыми невиданными могильными червями. Безмолвный ужас властно порхал на своих крыльях над мертвым городом. И среди всего этого хаоса прятался он — единственный человек, вытащивший из гулких бездн это поистине бессчетное число бед.