Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деньги передавались упомянутому с того времени, как султан овладел Ираком, к которому с шестьсот двадцать первого и до шестьсот двадцать четвертого года[717] были присоединены и другие страны его брата (Гийас ад-Дина). Однако отчета у устаздара не требовали.
Каждый раз он являлся в диван и говорил, что у него ничего не осталось, и ему передавали другую сумму, и так далее. Так было до тех пор, пока султан не осадил крепости Бахрама-Грузина, и тогда приказал ему представить отчет: за ним обнаружилась недостача в сто пятьдесят тысяч динаров. Когда у него потребовали эту [сумму], он понял, что дело серьезное и никаких извинений у него не примут, если он не уплатит. Тогда он заявил, что дал взятки вазиру и другим должностным лицам из этой суммы в размере шестидесяти тысяч, чтобы они способствовали решению дела в отношении выдачи ему денег, и утверждал, что выделил для каждого из них поименно определенную сумму. Не осталось никого, кто при этом не был бы запятнан, кроме сахиба дивана Шамс ад-Дина Мухаммада [ал-Мустауфи ал-Джувайни], известного по прозвищу Муй-и Дераз[718]: этот был научен опытом и думал о последствиях, был здравым в том, что говорил и писал, и был далек от подозрительных дел. Он служил еще в диване великого султана ['Ала' ад-Дина Мухаммада] писцом, затем на'ибом у мустауфи, затем мустауфи, а остальные [лица] были людьми молодыми и новичками на службе и стали управлять лишь потому, что в стране не было иных, /206/ более достойных для этого. Когда они услышали о том, что их обвинили [во взятках], они стали запугивать устаздара, угрожать ему, метать громы и молнии, но он стоял на своем и хотел, чтобы они сгорели на том же огне, что и он. Когда они увидели, что их стремления напрасны, то сговорились уменьшить оставшуюся сумму на шестьдесят тысяч динаров. Так они и сделали и передали султану, что сумма, которая остается за ним, составляет девяносто тысяч. Он приказал арестовать его и высказать эту сумму.
Упомянутый ссылался в свое оправдание на несостоятельность, искал спасения, [показав] пустые сумы. Он привел с собой из того, что у него было, двадцать семь мамлюков, двадцать две невольницы, коней и верблюдов. Кроме этого, он не имел ничего, ибо он проматывал деньги и тратил на подарки больше, чем нужно.
Я находился в Сурмари, когда он проезжал через Сурмари в Абхаз. Он остановился в доме, рядом с которым находилась баня. И случилось так, что Шараф ад-Дин Уздере, соправитель Сурмари, оказался рядом с ним в бане. Устаздар послал ему в подарок рубаху (камис), шаровары (саравил), кафтан (каба'), колпак (кумма), верхнюю одежду с золотым шитьем (фарджийа зар-каш), золотой ремень (хийаса захаб) и коня с уздой, седлом и бунчуком, и Уздере надел эти [одеяния]. Подобных случаев было много, их можно отнести за счет его шутовства, и так щедро он расходовал свои деньги. Когда у него потребовали недостачу и стали угрожать тем, что сдавят его [в тисках], он воткнул себе в горло нож и чуть было не убил себя, если бы не его страж, который схватил его за руку и отвел ее. Рассказ об этом был передан султану. Он освободил его, сняли с него это [требование денег] и сказал: «Это — безумец! Он не годится для службы!»
Вместо него султан назначил устаздаром Шихаб ад-Дина Мас'уда ибн Низам ал-Мулка Мухаммада ибн Салиха[719], который был человеком, достойным этого, и противодействовал тем [лицам] кремнем скупости, не давал воспламениться [показной] щедрости и [ее] удаче. Взяв на себя эту должность в упомянутом году, он исполнял ее до падения государства.
Глава 83
Рассказ о том, как султан направился в Нахичеван и послал имущество с большей частью войск в сторону Хилата через Кагызван
Когда султан достиг желаемого в деле разгрома грузин и рассеял их полчища, загнав их /207/ в самые отдаленные места их страны, и освободил пленных, находившихся в Лори, он направил обозы [войск] в Хилат по дороге в Кагызван[720]. Ханам и эмирам он предложил спокойно следовать с имуществом в сторону Хилата, чтобы это стало там известно, сам же поспешно направился в Нахичеван, так [быстро], что прибыл в округ Бджни раньше, чем пришла весть о нем. Здесь он ночью укрылся в некоторых ущельях с силами около тысячи всадников из своих личных мамлюков и хаджибов. С ним же находился и Шараф ал-Мулк.
Когда поутру подданные выгнали скот, они напали на них и, отобрав скот, двинулись к Нахичевану. Там упитанный бык продавался за один динар.
Причиной поездки [султана] в Нахичеван было желание его правительницы [ал-Джалалийи] вступить с ним в брак. Он женился на ней и оставался там несколько дней, пока не закончил [рассмотрение] дел Хорасана, Ирака и Мазандарана, так как руководители диванов упомянутых областей, должностные лица и чины, ведавшие рассмотрением жалоб, были созваны к [султанскому] двору.
Султан знал, что если начнется осада Хилата, то будут перекрыты все дороги и они не смогут возвратиться. Поэтому он приказал решить их дела и вернуть их в их страны к обычным обязанностям.
Последовало распоряжение о написании грамот, и я составил их. В тот день за это я получил как «доход за написание» (манафи' ал-китаба) тысячу динаров с чем-то. Что касается суммы меньше этой, то и в другие дни они поступали непрерывно. Да!
Однажды, когда мы находились в Нахичеване, ко мне вдруг вошел человек, сообщивший о прибытии в долину Нахичевана соправителя Сурмари — Хусам ад-Дина Хидра.
Дружба между нами была крепкой, хотя время было изменчиво и события шли своим чередом. Я смутился, когда услышал о его прибытии и о том, что он бросился навстречу опасности. Ведь я знал, что Шараф ал-Мулк его возненавидел после того, как он в союзе с хаджибом 'Али напал на вазира, пренебрегая приличием, погубив право и почтение. Он [еще] до спутников хаджиба ['Али] захватил утварь для пиршеств (алат ал-маджлис) Шараф ал-Мулка, а она имела большую ценность[721].
Я
