Предсказатель прошлого (сборник) - Кир Булычев

— Это не я, не я, клянусь, что не я! Я их взял и отдал Дуагиму.

— Дурак, ты подписал себе смертный приговор, — усмехнулся император. — Со мной они ничего не сделают, а из тебя мы изготовим козла отпущения.

Кора подождала, пока кончится обмен криками. И продолжала:

— Меня с самого начала смущала одна деталь. Почему орудием убийства были избраны шампуры, которые для этого в сущности не годятся? Для того, чтобы убить человека, надо, оказывается, поразить жертву в глаз. Проткнуть шампуром грудь невозможно. Я сама выступала в роли жертвы и осталась жива.

— Успела убежать, вот и осталась, — заметил император, который потерял гордую осанку и стал похож на почти полный мешок с тряпьем.

— Когда я догадалась, что шампуры были нужны императору как свидетельство земного происхождения убийцы, я пришла к выводу, что их не втыкали в грудь Эгуадию.

— Как так не втыкали? — удивился Милодар. — Я подозреваю, — сказала Кора, — и можно поставить следственный эксперимент, что преступление основывалось на знании привычек покойного императора. Представьте себе, что император Дуагим поднимается в башню…

— Требую не упоминать моего имени! — приказал Дуагим.

— Император поднимается в пустую комнату башни, втыкает два шампура в постель. — В постель? — спросил Милодар. — Да. В этом-то и хитрость. Ему никого не надо было протыкать. — Поясни.

— Сейчас. Представьте себе — император в это время находится на вилле у Парфана. Когда они кончают разговоры с предсказателем, Эгуадий ложится в копию своей кровати в лаборатории Парфана, которая служит транслятором и в мгновение ока оказывается на точно такой же кровати в башне. Но пространство, в котором материализуется император, уже занято — двумя вертикально стоящими шампурами! И в тот момент, когда тело императора Эгуадия материализуется, шампуры оказываются внутри него! Понимаете — их никто не втыкает — тело как бы само облекает их. И император погибает.

— Это бред, это клевета, я этого так не оставлю! — взревел император Дуагим. — Это пустые выдумки. Император был закрыт на засов. Кто закрыл его на засов, если он был мертв?

— А правильно, — согласился с императором Милодар. — Что-то здесь не сходится. Ведь не мог же Дуагим проникнуть сквозь запертую на засов дверь. Представь себе: он приходит, устанавливает шампуры, но он же должен уйти! А как он закроет за собой дверь на засов изнутри?

— У меня есть версия, — сказала Кора. — Но мне хотелось бы выслушать свидетеля.

— Нет свидетелей, нет и не было! — торжествовал император.

Кора подошла к телевизору и нажала кнопку видео. На экране шел мультфильм. Кора переключила программу — начался порнофильм.

— Этого нам еще не хватало! — захохотал император. — Лучше, Кора, оставайся у меня в наложницах, и мы будем с тобой делать такие фильмы. — Где же кассета? — спросила Кора. — Если вас интересует кассета господина предсказателя, — произнес детский голосок от двери, — то я ее вынул, чтобы она не попалась на глаза императору Дуагиму.

Маленький герцог протянул Коре кассету. Растроганная Кора наклонилась и поцеловала герцога в щеку. Тот покраснел и сказал:

— Они на вас накинулись, а я решил: если им достанется пленка, то тогда они ничего не будут бояться. — Что за пленка? — спросил император. — Это показания Парфана. — Не может быть! Он не успел!

— Когда вы ночью штурмовали его виллу, он переместился ко мне в номер гостиницы и отдал кассету. Он боялся вас, и не зря…

— Как же я недосмотрел! Надо было тебя сразу убить!

Кора подошла к телевизору и вставила кассету. На экране вновь возникло грустное лицо Александра Александровича Парфана, человека респектабельного, причесанного на прямой пробор, всегда при галстуке и жилетке. Талантливого изобретателя, но слабого и корыстного царедворца, оттого так горько погибшего. Парфан продолжал говорить:

— …расстался с императором, пожелав ему спокойной ночи. И только собирался сам пойти в постель, как раздался шум. Я ринулся в лабораторию к копии постели императора, на которой тот спит в своей башне. И каково было мое удивление, когда я увидел господина Дуагима, наследника престола. Он поднялся с ложа и спросил меня, где можно вымыть руки. Руки у него были окровавлены! Я понял: это кровь нашего законного владыки!

— Врет! Все врет! — закричал Дуагим. — Это подстроено. Он этого не мог сказать! Выключите его!

— Подождите, — сказал Милодар так, что император, кинувшийся было к экрану, остановился на полдороге. — Пускай он кончит!

Словно подчиняясь приказу, Парфан оторвал ладони от лица и, не скрывая текущих по щекам слез, продолжал:

— Этот мерзавец ничего от меня не скрывал. Он бахвалился своим преступлением, полагая, что я никогда, никому не посмею о нем рассказать. Он сказал, что прошел в башню с шампурами и вертикально установил их на ложе императора. Он рассудил, что если император возникнет на ложе, то шампуры окажутся у него внутри и убьют Эгуадия. Так и случилось. Он видел, как тело императора материализовалось на ложе — император лишь успел издать ужасный крик, заглушенный стенами башни, и, обливаясь кровью, умер. Тогда Дуагим скинул его с ложа, сам лег на окровавленные простыни и очутился в моей лаборатории. Он был радостен, как испорченный ребенок, он потирал окровавленные руки, он приплясывал, потому что его план удался! Теперь, сказал он, мы припишем это загадочное убийство землянам, и никто не подумает, что в башню можно проникнуть не снаружи, а из вчерашнего дня… Он потребовал, чтобы я его напоил. Он напился, и тут я понял, что он убьет и меня. Может, не сегодня, а когда почувствует, что от меня исходит угроза разоблачения. Ведь Дуагим понимает, что, если ему придется выбирать между машиной времени и властью, для него важнее власть. Империя! А я слишком много знаю. И сейчас, когда приехала госпожа из ИнтерГпола, я понял, что мои дни сочтены…

— Выключи его, — усталым голосом произнес император. — Слушать противно эту клевету. Кора выключила телевизор.

— Эту пленку мы будем беречь пуще своего ока, — сказал Милодар. — Дай ее сюда.

Император сделал шаг, чтобы отнять кассету у Коры. Он сообразил, что Кора не сможет отдать кассету голограмме — изображению человека, которого здесь нет. А Кора здесь одна — ее некому защитить.

Вдруг он увидел, как пальцы Милодара сомкнулись на кассете и она исчезла из комнаты.

— У нас есть некоторые профессиональные секреты, — улыбнулся Милодар. — Так что, я надеюсь, первый указ, который сегодня утвердит император Дуагим, предпишет освободить всех землян. Второй…

— Какой второй указ? — спросил Дуагим. — Почему вы замолчали?